Пуля cтавит точку
Шрифт:
– Учитесь играть в джин рамми, - сказал он спокойно.
– Это отвлечет вас от лишних мыслей.
– Он уже начал закрывать дверь и в этот момент добавил: - Во всяком случае, до вторника...
.
Глава 2
Суббота, 2.40
Пронзительный и настойчивый телефонный звонок наконец-то пробился сквозь тяжелый сон Кленси, с трудом вырвав того из прекрасного волшебного мира, в котором не было преступлений и потому - чудесная мысль- не было полицейских. Он полежал мгновение, стараясь проснуться, а затем повернулся, стараясь нащупать выключатель ночника,и наконец включил его; телефон продолжал настойчиво звонить. Еще затуманенные сном глаза нашли часы на ночном столике и он чуть не заплакал от огорчения. Меньше трех часов назад он наконец-то добрался до постели и вот уже какой-то паршивец поднимает его снова! Протянув руку, взял телефонную трубку и прижал ее к уху.
– Да? Алло?
– Алло, лейтенант? Это Капровски...
Человека в постели охватило дурное предчувствие. Он сел и спустил ноги, чуть поежившись от сырости голого пола. Рука крепче сжала трубку; потом он несколько раз встряхнул головой, стараясь прогнать остатки сна. С пустынной улицы доносился шум редких автомобилей.
– Что случилось?
– Я не знаю.
– Детектив, звонивший из отеля, был скорее удивлен, чем обеспокоен.
– Полагаю, он заболел, я имею в виду Росси. Он стонет и держится за живот так, словно боится, что кто-то попытается его отобрать.
– Когда это началось?
– Совсем недавно. До этого с ним было все в порядке.
– Температура у него есть?
– Нет. По крайней мере не похоже. Судя по поведению, он должен быть горячее, чем мексиканская телефонная будка, но на самом деле этого нет. Я пощупал его, все в порядке.
– Что он ел?
– Мне кажется, дело не в этом, лейтенант. Мы оба ели одно и то же. И так как он был не очень голоден , я прикончил все, что он оставил. Я чувствую себя нормально.
У Кленси возникло искушение спросить, был ли это pate de foie gras , но он не сделал этого. Однако эта мысль потянула за собой другую.
– А что он пил?
– Он послал за бутылкой, но сделал всего один глоток...
– После этого наступила некая пауза, но смущенный Капровски храбро продолжил: - ... нет, это также не могло быть причиной, лейтенант.
Кленси не обратил внимания на вынужденное признание. Он задумался, продолжая сжимать телефонную трубку. Капровски прочистил горло, прерывая молчание.
– Лейтенант, он хотел выйти показаться доктору...
– В три часа утра?
– Кленси недоверчиво посмотрел на телефон.
– Правильно, но я велел ему заткнуться и вместо этого позвонил вам.
– Ну разумеется!
– фыркнул Кленси.
– Он должно быть спятил. Он слышит, что ты говоришь?
– Да. Он сидит в постели и смотрит на меня так, словно хочет всадить в меня нож.
– Ладно, успокой его.
– Кленси мгновение подумал. Найти сиделку этому мерзавцу, ничего себе шуточки! Он вздохнул.
– Ладно, я полагаю, что смогу найти врача, которому можно доверять, и доставлю его туда.
– Спасибо, лейтенант.
– И не позволяй ему даже думать насчет того, чтобы выйти оттуда.
– Хорошо.
– Или позвонить кому-нибудь, - добавил Кленси.
– Если он задумает сделать это. сядь на него верхом, независимо от того, болен он или нет. Я постараюсь найти врача и доставить его туда через полчаса. Угомони его на это время.
– Хорошо.
В трубке щелкнуло. Кленси нахмурился, стараясь вспомнить номер телефона доктора Фримена. Голова у него была как в тумане; он заставил себя сконцентрироваться и удовлетворенно кивнул сам себе, лицо его прояснилось. Он набрал номер. В конце концов звонки на том конце линии прекратились, кто-то взял трубку, но голоса не было слышно. Кленси немного подождал, прокашлялся и заговорил:
– Алло? Док, это вы?
В трубке послышался продолжительный зевок.
– Это я, кто же еще по-вашему разговаривает по телефону? А кто вы такой и чего хотите? И почему в такое время?
– Доктор, это лейтенант Кленси, вы знаете, из 52-го участка...
– Да, я знаю, хотя предпочел бы не знать.
– Послышался искренний вздох, а затем снова глубокий зевок.
– Ладно, так в чем дело? Вы ведь позвонили мне для того, чтобы поговорить, верно? Так говорите.
– Доктор, вы проснулись, не так ли? Тогда одевайтесь. Я подхвачу вас через пятнадцать минут.
– Кленси, вы знаете который час? Вы ужасно надоедливый человек, вы просто паразит. Он меня подхватит? Прежде всего скажите мне в чем дело. После этого последовал новый зевок, завершившийся приступом кашля.
– Мне следует бросить курить. Сигареты убивают меня. Ну, ладно, так кого убили и каким образом?
– Он жив, док...
– Жив?
– Последовала выразительная пауза.
– Кленси, не будете ли вы так добры дать мне поспать? Я же паталогоанатом.
– Затем опять последовала пауза.- Позвоните мне, когда он умрет.
– Доктор, проснитесь! Мне нужен врач. Дело в том,..Нет, черт возьми! Я все расскажу вам, когда мы встретимся!
Он бросил телефонную трубку, выскочил из постели и начал торопливо одеваться. Как всегда вся его одежда была свалена в кучу на стуле в углу ; в тот момент, когда он ее натягивал , у него мелькнула мысль, что такой метод позволяет быстро одеться, хотя и не идет на пользу одежде. Он пожал плечами; аккуратность была уделом бизнесменов.
Несколько секунд спустя он уже запирал свою квартиру и спускался в лифте на улицу. Поскреб шею, чтобы снять накопившееся напряжение, вспоминая о мягкой постели, которую покинул, и чувствуя как усталость снова его одолевает. В один прекрасный день, пообещал он себе, я попрошусь, чтобы меня перевели в регистрационную службу и буду работать с восьми до пяти с обязательным часовым перерывом на обед...
Его машина стояла в нескольких кварталах от дома; он быстро пробежал их, сел и помчался по пустым улицам ночного Нью-Йорка. Через десять минут остановился перед домом, в котором жил доктор Фримен. К его немалому изумлению коротышка доктор уже ждал. Он тяжело забрался в машину рядом с Кленси, осторожно поставил между ног свой медицинский саквояж и полез в карман за сигаретой, тогда как Кленси резко включил зажигание и отъехал от тротуара. Доктор закурил сигарету, выбросил спичку в окно и повернулся, его острые глаза внимательно изучали лейтенанта.