Пуля для бизнес-леди
Шрифт:
— Прикажут тебе убрать меня и ты исполнишь приказ?
— Вчера «да», сегодня — уже нет. Изменилось не только время, но и люди, и я в том числе.
— И за то спасибо, — грустно сказала Настя. — Я буду права, если скажу, что Олег и Алексей вывалились из вашей «тележки»?
— Не совсем, — замялся Кушкин. — Я могу высказать свои предположения?
— Буду благодарна.
— Учти, это всего лишь предположения… Мне кажется, что оба полковника все ещё в строю. Но…
— Но?..
— Они ведут двойную игру. Нет, нет, не подумай, на иностранные спецслужбы они не работают. У них были свои задания по линии «конторы» и они их выполняли. Но помимо этого, есть ещё что-то. Может быть, даже свое…
Он замолчал, и Настя поняла, что больше майор Кушкин ничего ей не скажет, ибо и так уже переступил за черту дозволенного.
— Хорошо, Миша, мне этого достаточно, чтобы сопоставить некоторые свои факты и сделать выводы. Теперь скажи мне, каково твое лично положение?
Кушкин ответил, не колеблясь.
— Мое положение хреновое. И боюсь, что я сегодня не ко двору, мои взгляды известны «старшим товарищам» по ремеслу, и у них есть основания полагать, что я из другой стаи.
— И что ты думаешь делать?
— Уходить, пока есть возможность уйти спокойно.
— Куда?
Кушкин хмуро посмотрел на Настю:
— Зачем тебе это знать, Соболева? Очередную статейку тиснуть о неудачнике-майоре?
— Дурак ты, Миша, — спокойно ответила Настя. — Я ведь с тобой почти сроднилась это время. Разве что не спала, — заулыбалась она.
Кушкин тоже улыбнулся:
— Приказа такого не было… Да и вообще, когда воюют полковники, майорам лучше отсидеться в тени.
— Не хами, Миша. У нас серьезный разговор. На мой вопрос ты пока не ответил.
— Некуда мне уходить. В охранные фирмы, куда сейчас многие из наших подались, не хочу — не хватало ещё новых толстопузых охранять. А так… Куда?
— От вас как уходят? — поинтересовалась Настя.
— Очень просто. Пишут рапорт, заполняют некоторые бумажки — и скатертью дорога.
— Тебя будут задерживать, уговаривать, чтобы остался?
— Думаю, что нет. Скорее всего, обрадуются.
— Тогда вот какое у меня предложение, Михаил Иванович… — Настя говорила уже очень официально. — Переходи работать ко мне, точнее на меня. Я начинаю новое дело, очень большое, и ты станешь в нем важной фигурой, поскольку в твоей порядочности я убедилась и доверяю полностью. Когда дело мое появится, тогда и определим, как будет называться твоя должность. А пока создавать его, регистрировать, преодолевать бюрократические барьеры будем вместе.
— Дело чистое? — поинтересовался Кушкин.
— Абсолютно.
— А то ко мне подкатывалась уже братва из какой-то группировки, не понял, какой…
— Нет, у меня все будет серьезно и, я бы сказала, открыто. Но побороться придется немало, я это знаю… Ты из непонятной мне скромности не спрашиваешь, на какую зарплату я тебя зову. Пока дело не откроем, я сама будут платить тебе ровно столько, сколько ты имеешь. А потом определимся… Обижен не будешь. Еще один вопрос… Кто твоя жена?
— Развелся несколько лет назад, хотя у нас это и не поощряется.
— Возлюбленная есть?
— Пока нет. Правда… — Кушкин замялся.
— Что? Выкладывай до конца, — потребовала Настя.
— Я без тебя два-три раза встречался с твоей подругой Ниной. Очень чистая, не по нашему клепаному времени наивная девушка…
Настя едва не поперхнулась от изумления. «Ай, да Нинка, — подумала весело. — Ай да стерва! Изобразила из себя наивную, шалава!»
— Ладно, это дело твое, Михаил Иванович. — Так как мое предложение?
— Как мне тебя теперь называть? Босс? Леди? Леди-босс? — улыбнулся Кушкин.
— Значит, согласен… Завтра и начнем боевые действия. И вот мои первые пожелания, Михаил Иванович: снять с меня то ли слежку, то ли охрану, освободить от прослушивания телефонов — в кабинете и на квартире. Повод простой: это были распоряжения полковника Строева, он их в новых условиях не подтвердил. Нет ведь?
— Нет.
— Сделай это и лишь после этого пиши рапорт об уходе в запас. Когда сможешь сделать?
— Завтра с утра. Официально: доклад моему непосредственному начальнику, его распоряжение. А он при имени полковника Строева на стенку лезет…
— Ну, это уже ваши внутренние игры, — рассудительно сказала Настя. — Как только отключишь прослушивание, прошу ко мне на квартиру, будем намечать план действий. На работе у меня ты — с завтрашнего дня.
Жизнь — борьба?
Настя не ошиблась в Кушкине. Он в несколько дней официально решил все проблемы с наследством — Настя выдала ему доверенность, дающую право представлять её интересы. Она позвонила президенту «своего» банка в Швейцарии и в тот же день получила факс, удостоверяющий сумму наследства, естественно, его первоначальную цифру. Копию завещания тетки, заверенную конторой господина Рамю, Настя сделала ещё в Швейцарии. Пробовалось множество других справок и документов, и Кушкин собрал их мгновенно. Похоже, ему здорово помогало удостоверение сотрудника спецслужбы, которое он пока не сдал, и обаятельная улыбка. Он показывал свое удостоверение и представлялся: «Доверенное лицо госпожи Соболевой… Да, да, той самой… Вы, конечно, читали о ней»… После этого извлекал из «дипломата» альбом с вырезками о Насте в зарубежной и родной отечественной прессе.