Пуля для незнакомца
Шрифт:
Мистер Уилсон, направляющийся вечером в пятницу из американского посольства домой после томительного и непродуктивного дня, проскочил туннель от Ботафого до Копакабаны, свернул с авениды Принцеса Изабель на авениду Атлантика и лихорадочно ударил по тормозу чтобы избежать столкновения с последним автомобилем длиннющей пробки растянувшейся на сотни метров. Он поставил рычаг переключения скоростей на «нейтрал», чтобы поберечь трансмиссию своей старушки и сидел, подрагивая всем телом в такт астматическому урчанию двигателя, вдыхая теплый вечерний бриз и разглядывая приятный пейзаж залива под вечерней луной, и чувствовал, как испаряется усталость этого муторного беспокойного дня.
Начать с того, что стенографистка, которая утром прилетела из Вашингтона для работы на конференции, отняла у него целых два часа, возмущенно повествуя о том, как на улице её ущипнул за зад мерзкий бразилец. Большую часть этих пущенных коту под хвост двух часов Уилсон потратил на тщетные попытки понять, кому же понадобилось так польстить этой выдре, при этом он с самым серьезным видом уверял её, что эта выходка была явно частью тщательно спланированной кампании по подрыву нормального рабочего графика правительственной стенографистки и что самое патриотичное было бы просто проигнорировать инцидент. После этого Уилсон принял круглобокого бизнесмена из Зении, штат Огайо, который злобно рассуждал о том, что уж если в хваленом отеле «Миракопа» не нашлось воды для столь именитого гостя, как он, то это произошло с единственной целью нанести личное оскорбление гражданину Соединенных Штатов — и что же сотрудник службы безопасности намерен с этим делать?
Длинная вереница автомобилей на авениде Атлантика дернулась и медленно поплыла вперед, но вдруг, словно застигнутая врасплох столь неожиданным избавлением от пробки, замерла. Уилсон машинально нажал на тормоз, вздохнул и по привычке взглянул в окна пятого этажа углового жилого здания. К его удивлению, знакомое окно было освещено, а это говорило о том, что либо его импульсивный приятель капитан да Силва по необъяснимой причине находится дома, либо в его квартиру влезли беспечные воры. Слабо надеясь на первое, он свернул к тротуару, ища глазами место для парковки. На вечер у него не было никаких планов, так что, может быть, удастся поужинать с капитаном. А даже если капитан занят, можно пропустить у него стаканчик, немного отдохнуть — а там, глядишь, и пробка рассосется.
Он нашел местечко между знаком «Стоянка запрещен» и пожарным краном, запер машину, пересек широкий тротуар и вошел в вестибюль здания. Автоматический лифт быстро поднял его на нужный этаж, он прошел по кафельному полу холла к двери и нажал на кнопку звонка. Ждать ему пришлось долго, так что он уже подумал о возможности присутствия в квартире непрошеных гостей, но тут дверь распахнулась. Да Силва, завернутый в купальную простыню, воззрился на него с удивлением, потом отошел в сторону и мотнул головой, приглашая зайти.
— Привет тебе! — Он отступил вглубь коридора, поплотнее завернувшись в простыню. — Ты меня из душа вытащил. Проходи, налей там себе. А я пока оденусь. Я вернулся ненадолго. Мне надо опять ехать в управление.
Уилсон кивнул, прошел к бару, взял бутылку и два стакана и наполнил оба.
— Очень жаль, я-то надеялся, что мы вместе поужинаем! — крикнул он, чтобы капитан в соседней комнате смог его услышать. — Ты в последние дни работаешь чуть ли не круглые сутки! — добавил он.
— В последние дни? — отозвался да Силва из спальни. — Да все двадцать шесть часов в сутки. А может быть и двадцать восемь, да они пролетают так быстро, что кажется, прошло всего-то двадцать шесть. — Он вошел в гостиную, держа в руках брюки и рубашку. Одевшись, да Силва встал перед большим зеркалом, причесал непокорные черные кудри. Потом прошлепал босыми ногами к бару, взял предложенный ему Уилсоном стакан, весело отсалютовал им приятелю и выпил.
— Замечательно. Я в последние дни верчусь как белка в колесе. Поверишь ли, ни разу за эти дни не выпил по-нормальному. Очень мило, что ты зашел ко мне. Роль бармена у тебя очень хорошо выходит.
— Всегда к твоим услугам. — Уилсон сел со своим стаканом в мягкое кресло, а да Силва ушел в спальню за носками и ботинками. Вернувшись, он уселся напротив Уилсона.
— Так что за утомительная работа, Зе? Ты же сам понимаешь, это как-то не по-бразильски — работать как вол? Если так дело дальше пойдет, тебя же все возненавидят в этой стране! — Тут в его глазах промелькнуло лукавое выражение. — Или тебе просто вдруг стало интересно, каково живется нам, трудягам-американцам?
Да Силва бросил на него обиженный взгляд и патетически взметнул вверх густые черные брови.
— И это я слышу от сотрудника американского посольства? Чей рабочий день начинается в полдень, а заканчивается ровно в час дня, причем в это время вам положен ещё и обеденный перерыв. И к тому же ещё дарована привилегия посещать спецмагазин! Не надо!
— Нет, я серьезно. — Уилсон уже не улыбался. — Ты что-то совсем заработался. На тебе лица нет. Что за работа ночью?
— Э, не попадайся на этот крючок! Это же только грим. Маска усталости скрывает выражение полной вымотанности. — Он зевнул. — Похоже, я так устал, что даже шутить уже разучился.
— Что-то случилось? — не унимался Уилсон.
Да Силва посмотрел на него с любопытством и помотал головой.
— Ничего особенного. Просто скоро начинается конференция ОАГ, а нам ещё надо провести уйму проверок.
— А без тебя это никак нельзя сделать?
— Ну скажем так: мне бы не хотелось на это надеяться. Я слишком стар, чтобы искать себе новую работу. — Да Силва подался вперед и стал разглядывать свои большие башмаки, пытаясь понять, что же его беспокоит. Наконец он понял, склонился ниже и завязал шнурки, после чего откинулся на спинку кресла. — Еще много работы. Сегодня нам сообщили, что наш общий друг Хуан Доркас со дня на день прибудет со своей свитой — он отсутствовал в Аргентине месяц-два, был в отпуске, но он должен приехать в Рио, так что, сам понимаешь…
— Он путешествовал? Где?
Да Силва иронически посмотрел на Уилсона.
— Почему ты задаешь этот вопрос мне? Спроси у своих посольских. Я не сомневаюсь, что ваши ребята все это время сидели у него на хвосте.
— А я так думаю, что не сидели, — возразил с сомнением Уилсон. — Ну и упрямый же ты. Все залезаешь под ковры и диваны, ищешь больших и страшных дядек из ЦРУ…
Да Силва усмехнулся.
— Ну если ты один из них, то они не обязательно большие… И вряд ли они такие уж плохие. — Он перестал улыбаться. — Во всяком случае, Доркас будет в Рио через несколько дней, и я бы не хотел, чтобы какой-нибудь шибко горячий патриот — из любой страны, в том числе и… сам знаешь, откуда решил злоупотребить нашим гостеприимством и совершил какую-нибудь глупость.