Пуля для следователя
Шрифт:
— Поскольку мое расследование было неофициальным, с инженером следует встречаться людям из вашей бригады. Тут уже все должно быть по регламенту — с протоколом. — Закончила свой подробный рассказ Лазаревская. — Вдобавок мне кажется, такая беседа не для женских ушей.
— Совершенно справедливо изволили заметить. Во всяком случае, подробности точно не для женских, — засмеялся Александр Борисович и тут же посерьезнел: — Вы, Кристина, очень помогли нам. Я слушал вас, и казалось, будто все это время находился рядом с вами, вместе ходил к этой Жанне, Борису, разговаривал с Натальей. Мне бы наполовину так же талантливо пересказать все это коллегам, уверен, каждый из них будет заинтригован деятельностью банного инженера и пожелает, не откладывая дела в долгий ящик, рвануть в эту Дракуловку.
Дачное хозяйство «Акуловка» принадлежало городской администрации, поэтому пришлось наводить справки через мэрию. Было крайне нежелательно, чтобы о таком интересе к загородной резиденции раньше времени узнал один из ее постоянных посетителей, мэр Владимирцев. Меркулов лично позвонил в Зеленодольск начальнику финансово-хозяйственного управления и строго предупредил, какими последствиями чревата для того любая утечка информации. От разговора с заместителем генерального прокурора ни в чем неповинный человек изрядно струхнул и безропотно продиктовал данные инженера. Официально должность Матевосяна Эмиля Суреновича называлась заместитель коменданта хозяйства по техническому обслуживанию.
В понедельник на оперативном совещании находившийся в хорошем расположении духа Турецкий попросил мужчин следственной бригады дать свои фотографии. Как и следовало ожидать, все удивились. Тогда Александр Борисович объяснил:
— Матевосяну нужно будет указать людей, которые хаживали в эту сауну. Сомневаюсь, знает ли он всех по фамилиям. Поэтому предъявим ему фотографии подозреваемых, поместив их среди людей, заведомо не имеющих отношения к Акуловке, то есть наши. Для такого дела я не только свою — жертвую даже фотографию Константина Дмитриевича.
— Боязно, — с серьезным видом поддержал шутку Грязнов. — Вдруг наши тоже там расслаблялись.
Самый хороший снимок оказался у Курбатова. Недавно у него брали интервью для молодежного журнала и сделали цветной портрет. Повертев фотографию в руках, Александр Борисович вздохнул с наигранным сожалением:
— Досадно, что такую красоту нельзя показывать для опознания.
— Почему, патрон? — оторопел Курбатов.
— Потому, Саша, что инженера будешь допрашивать ты.
Все сразу загалдели:
— Ну Саша, ну счастливчик! Поздравляем! Завтра такого наслушаешься и насмотришься, что другим не снилось. Ты уж только держись, не гонись за кайфом. Не то снимут тебя скрытой камерой — и придется нам любоваться на твой компромат на экране.
Однако через считанные минуты выяснилось, что завтра Александру Михайловичу ничего смотреть не придется. Когда он позвонил Матевосяну, тот сообщил: мол, как раз завтра собирается приехать в Москву, поскольку нужно заказать новые японские кондиционеры. Он уже созвонился с людьми. А вот после оформления документов банный инженер пообещал заехать на Петровку.
Александр Михайлович терпеть не мог, когда кого-то приходилось ждать. Вдобавок неизвестно, когда Матевосян освободится. Потом, он может где-нибудь застрять в пробке — и встреча вообще сорвется. Поэтому Курбатов предпочел узнать у Матевосяна, в каком магазине тот будет заказывать кондиционеры, — оказалось, на Ленинградском проспекте, — и сказал, что утром приедет туда.
О, если бы Курбатову да чуточку яковлевского везения! Так нет же — с утра у него невыносимо болел зуб. Он начал беспокоить его еще вечером, перед сном. Жена подсуетилась, сделала настойку шалфея. Александр Михайлович полоскал, и боль приутихла. Выспался нормально. Но, видимо, существует закон сохранения боли — то, что не беспокоило ночью, со страшной силой навалилось утром. Боль такая — хоть на стенку лезь. Больше всего хотелось вырвать этот проклятый зуб. Однако по времени никак не получалось отправиться к стоматологу — нужно было, наглотавшись таблеток анальгина, ехать на Ленинградский проспект. Из Новогиреева это не ближний свет.
Матевосян оказался низеньким человеком, буквально ростом с ребенка, и донельзя аккуратным. Глядя на него, следователь подумал, что тот должен покупать себе вещи в «Детском мире». Все на нем было выглажено и вычищено. Костюм как с иголочки, черные ботиночки блестят, накрахмаленная рубашка, галстук. В магазине было душно, поэтому он сидел возле бюро заказов в распахнутой дубленке и без шапки. У него были тонкие усики, на голове редкие темные волосы, сквозь которые на макушке просвечивала идеально круглая лысинка.
— Почему вы забрались в такую даль? — поинтересовался Курбатов.
— Кондиционеры делятся на японские и все остальные, — засмеялся Эмиль Суренович. — Здесь продаются японские.
Инженер приехал на своей машине, разумеется, вымытой до блеска. Ехать сейчас для короткого разговора в главк было нецелесообразно. Поэтому Александр Михайлович предложил побеседовать в машине, на что инженер охотно согласился.
— Наш разговор будет анонимный. Если понадобятся публичные показания, то лишь в том случае, когда люди, способные вам навредить, будут надежно изолированы.
— Ничего я не боюсь, — успокоил его Матевосян.
— Вы знаете эту женщину? — спросил следователь, показывая фотографию Земцовой.
— Знакомая личность. Каких дров она наломала?
— Ничего страшного. Вот дружки ее, видимо, не в ладах с законом. Где вы увидели эту женщину впервые?
— В нашей сауне. Я ее больше вообще нигде не видел. Только там.
— Наверное, не раз? Поэтому и запомнилась.
— Да, раньше появлялась там регулярно. Потом куда-то исчезла.
— В сауну много женщин приходило?
— Да уж. Этих шлюшек там примерно с десяток ошивается.
Извинившись, Курбатов заглотил очередную таблетку анальгина, после чего попросил:
— Расскажите, пожалуйста, как они развлекались.
Матевосян радостно засмеялся:
— Неужели вы думаете, я присутствовал при их пьянках-гулянках? Я слежу за техническим обеспечением. Падает температура в сауне — тогда меня зовут. И всех этих баб я видел в основном одетыми. Когда приезжали в шубах или в баре, где они сидели, поджидая мужиков. Развлечения я видел, только когда производил съемку.