Пуля в подарок
Шрифт:
Мезенцев, стоя в проходе, ставил задачу.
– Оцепляем территорию НИИ, – говорил полковник, осматривая свое воинство. – Там вроде промзоны – много железа, труб, закоулков. Задача – предотвратить просачивание возможных террористов за территорию. В НИИ будут работать сотрудники ГРУ…
– В беленьких перчатках! – вставил кто-то из молодых офицеров и тут же сник под мрачным взглядом комбата.
– Почем зря не шмалять, – сказал Мезенцев. – Лучше брать террористов живыми.
– Вероятность огневого боя высокая? – поинтересовался Багратион.
– Есть такая вероятность, – ответил Мезенцев. – Капитан Тарасов, а ты что молчишь? Неинтересно?
– Ситуация экстраординарная, товарищ полковник, – сказал Артем. – В Подмосковье предполагается террористическая акция, а мы, спокойные как слоны, едем на оцепление… По-моему, это ненормально.
– А что должно происходить, по-твоему? – возразили Тарасову. – ГРУ так просто своих сотрудников не рассылает. Значит, секретность…
– Поэтому и террористы неизвестны, – кивнул батя. – Нам просто не хотят сообщать всего.
– Нами в очередной раз пользуются как пушечным мясом, – буркнул Шурави, но, слава богу, Мезенцев не услышал его реплики.
При выезде на трассу к колонне присоединились машины ГИБДД с включенными мигалками. Было похоже, что это детишек-школьников вывозят за город, только уж очень ярко блестели лакированными боками тяжелые люксы и как-то особенно яростно вращался проблесковый маячок на крыше ментовской «Самары».
Территория филиала НИИ выглядела хмуро: сырой бетонный забор, коробка четырехэтажного крипичного здания с мертвыми окнами, торчащие на дальней крыше ежи и тарелки антенн, сиротливая облезлая «Волга» при въезде.
Автобусы остановились на краю потрескавшейся асфальтированной стоянки. В этом секретном филиале НИИ еще каких-нибудь двадцать лет назад кипела настоящая жизнь…
Бойцы рассредоточивались по периметру.
– Я мышей боюсь, – пробегая мимо, бросил Михайлов. – Летучих.
– Ну? – выпучил глаза Артем.
– Запущено тут все. Людей нету – значит, летучие мыши есть…
– Твоя позиция у металлической фермы – вот здесь, – ткнул пальцем Тарасов. – И не грузись по пустякам – все будет хорошо.
– Ага, – вяло кивнул Шурави и присел у ржавой решетки, проверяя готовность своего «Каштана».
Бойцы заняли позиции по периметру. Белое, недавно подновленное здание исследовательского центра видно было с торца – и там ни души. Прибыл с опозданием штабной «газик»: полковник Мезенцев устроился у рации, жуя фильтр незажженной сигареты.
Звук шагов, отдающийся эхом в железе, смолк. «Гамма» вышла на позиции.
«Где, интересно, цээрушники-гээрушники? – думал Артем, взглядом отмечая позиции бойцов своей роты. – Внутри шуруют? Есть что-то нехорошее в этой тишине и неизвестности. Как на войне. А мы ведь в пятидесяти километрах от Москвы… Чудеса, да и только, блин!»
Мелькнула фигура в просвете ажурного железа, замахала руками. Прогремела автоматная очередь («калашников» – на слух определил Тарасов), и человек, еще раз взмахнув руками, упал. «Лешие» напряглись. Ситуация еще не определилась: тот, что упал, – это свой или враг?
Застучали впереди отдельные выстрелы. Пиликнула рация на плече у Артема: батя.
– Новая вводная! – вибрирующим голосом сообщил Мезенцев. – Выдвигай свою роту к белому зданию. Автоматчиков ликвидировать. Всех до одного! Третья рота обходит здание: зачистить и соединиться! Все!
– Кто такие? Откуда, товарищ полковник? – спросил Тарасов. – Как бы коллег из разведки ненароком не покрошить…
– Выполнять! – гаркнул батя и отключился.
– Перебежками… За мной… Пошли!..
Три команды прозвучали с секундной задержкой. Оглянувшись, Артем с привычным удовлетворением отметил, как рота, напоминающая сейчас туловище гибкого зверя, втянулась в проход между ржавыми конструкциями. Вот упал на одно колено сержант из пополнения – выпустил короткую очередь куда-то вверх. Заметил противника… Багратион грамотно прилег за цинковыми баками, изготовился к стрельбе… Шурави лежит на брюхе метрах в пятидесяти от белой стены, нащупывает в кармашке «разгрузки» гранату…
Сверху загремели выстрелы: рядом с бегущими бойцами стали пыльно выстреливать в воздух фонтанчики крошеного асфальта. Шурави не успел воспользоваться гранатой: он с гулким топотом домчал до угла и с разгону запахал носом в асфальт. Растеклась под прапором красная лужа. «Вот тебе и летучие мыши! – подумал Тарасов. – Чуял свою пулю афганец…»
Бойцы стреляли вверх, по окнам. Оттуда мелькали сполохи: невидимые автоматчики огрызались отчаянно. Артем первым из своей роты подбежал к разгромленному оконному проему и пустил внутрь длинную очередь; следом полетела ручная граната. Бойцы, услыхав взрыв, последовали примеру капитана: через несколько секунд грохот заполнил гулкие просторы первого этажа.
Зуммера Артем не слышал – замерцал зеленый светодиод рации.
– Прекратить бомбежку, б…! – тем же напряженным голосом выговорил Мезенцев. – Ты в Чечне, что ли?! Вас слышно за пять километров… Прекратить!..
Если уже не склонный к плохим словам комбат сказал «б…», то дело вправду серьезное – видно, наблюдают за операцией важные люди и попутно собственные коррективы вносят…
Артем не верил своим глазам: «убитый» в первые минуты человек поднимался с потрескавшегося асфальта, отряхивая брюки. За ним, тряся головой и по привычке нашаривая в кармане сигареты, вставал «убитый» Михайлов-Шурави.
Капитан Тарасов поднял ствол «Каштана» и обалдело посмотрел на это безобразие. Картина становилась все яснее и яснее… Ну, Шурави, ну «покойник», блин! Ну, артист!..
Снова сыграла свою незатейливую мелодию рация.
– Отходить на первый рубеж! – прозвучал приказ бати. Напряжения в голосе Мезенцева уже не было – была только хорошо спрятанная ирония.
Стрельба стихла в одно мгновение. Тарасов протер глаза: со ступенек спускался покойный Кузнецов – вот он сдернул маску, помахал рукой: учения прошли на «отлично»…