Пуля в подарок
Шрифт:
– Товарищ полковник! За время моего дежурства…
– Отставить! – Батя был мрачнее тучи. – Погиб твой сменщик, капитан.
Выражение лица Тарасова не изменилось, но сердце его застучало быстрее. Все печальные догадки имеют свойство подтверждаться…
– Мы сами найдем убийц, – сквозь зубы сказал Артем.
– Искать убийц будет милиция – он ведь по дороге на службу погиб, а не на службе… Несчастный случай ты, похоже, исключаешь? Его машина на трассе в ограждение въехала, на полной скорости – вроде так ГИБДД сказала…
– Двуреченский уроки вождения профессионалам давал, – заметил Тарасов.
– Хватит
Дежурный по штабу иронически взглянул на Артема, но тут же спрятал глаза, когда Тарасов вернулся в дежурку.
Дмитрусь возвращался на квартиру налегке. Голова кружилась: удалось! Не обманули чертовы джигиты – тот самый «Москвич» катил по той самой трассе в точно обозначенное друзьями утреннее время. Припомнились уроки, которые давал бандеровским боевикам итальянский инструктор в тренировочном лагере. Дмитрусь уселся за столбиками ограждения, где его удачно скрывал потрескавшийся рекламный щит несуществующего бистро, и принялся ждать, сверяясь по секундомеру. Автомат, выданный кавказцами, лежал тут же, на траве. Два рожка – многовато для одного «Москвича», но жадничать не стоит: деньги платят немалые, и к черту все!..
В этот ранний час трасса была почти пуста. Прогудел мимо, полоща на ветру брезентовые бока, длинномер. Прокатил пригородный автобус цыплячьего желтого цвета. Протащил соломенную бороду мотоцикл с коляской – откуда селянин успел набрать столько сена в седьмом часу утра?..
А вот и он!
Красный «Москвич» стремительно вырвался из-за поворота – километров сто двадцать идет, не меньше. Дмитрусь перебежал к самому ограждению трассы, уложил цевье в заранее присмотренную впадинку. Лобовое стекло качнулось в прицеле. Прицеливаться точнее боевик не стал – длинная очередь разорвала тишину. Водитель среагировал четко: «Москвич» вильнул в сторону, и пули прошли над крышей. Машина прорывалась мимо стрелка.
– Чертов сын! – рявкнул Дмитрусь и, вскинув автомат, принялся гвоздить по проносящемуся мимо «Москвичу».
Выстрелы не пропали даром: автомобиль вильнул передними колесами и с протяжным скрежетом врубился в металлическую полосу ограждения.
Дмитрусь с автоматом навскидку подбежал к «Москвичу». Смятый в гармошку капот с покосившейся крышкой, на крыле и дверце рваные пулевые отверстия. Скрипнуло что-то в заглохшем моторе. Водитель мертв: плотный мужчина в камуфляже грузно завалился на переднее сиденье. Кровавое месиво с белесо торчащим осколком кости там, где должен быть висок.
Кто этот москаль? Военный, конечно. Его чеченцы назвали первым. Значит, имеют зуб против хозяина «Москвича». Жаль, что Дмитрусю не суждено знать, кем был убитый. Но московский счет открыт. Следующая жертва еще ходит по земле, но час ее недалек… Следующего встретит землячка-снайпер.
Олеся, оставшаяся в Завидово на съемной квартире, не могла удрать. Она много плакала – девушка, потерявшаяся в большом чужом городе. Пластилин, из которого он, Дмитрусь, вылепит себе сообщницу – настоящую бандеровку, боевую подругу.
Воспользовавшись давними связями, Артем по собственной инициативе побывал в морге судмедэкспертизы. Труп Двуреченского, накрытый до подбородка простыней, был неестественно желт в ярком свете потолочных ламп.
– Как случилось? – негромко спросил Тарасов у жующего жвачку судмедэксперта.
– Так и случилось: автоматная пуля 7,62, из «калашникова», – ответил тот. – Наповал.
– Вот тебе и «врезался»! – сказал Артем и вышел на воздух.
Скрипнув тормозами, у ступенек морга остановилась серая машина, и мимо Тарасова пробежали два крепыша. Сомнения в их профессиональной принадлежности у Артема не было. Он услышал: «Закрывай свою лавочку! Чтобы никаких посторонних! Где заведующий?!» Следом к зданию судмедэкспертизы подкатил ментовский «луноход». Власть торопилась скрыть то, что могла еще скрыть.
«Ментам теперь тоже рот заткнут, – размышлял Тарасов. – У них тоже служба – если приказали молчать, то не скажут ни за какие деньги… Где ж концов искать?»
И Артем набрал номер Ихсана. Тот будто ждал этого звонка:
– Ты где сейчас?.. Я приеду. Жди…
Тарасов узнал машину авторитета: черный «мерин» стоял колесами на проезжей части, нарушая правила дорожного движения. Тарасова увидели: мягко заработал мотор, распахнулась задняя дверца.
– Знаю, что спросишь, – без предисловия начал Ихсан. – Твоя «Гамма» кое-кого за рубежом и в России очень обозлила. Не думал я, что смерть Умара так отзовется. Спрашивали: кто? Спрашивали: зачем? Я отбазарился как мог. Так что жить можешь спокойно, капитан…
– Друга моего убили, не слыхал? – сказал Артем.
– Я твоих друзей не знаю, – отвел глаза авторитет. – Ты отомстил, я отомстил. Между нами разговоры кончены… Что узнать-то хотел?
– Убили майора Двуреченского, – пояснил Тарасов. – Он в Чечне воевал.
– Административное здание он вместе с тобой брал? – спросил Ихсан.
– А откуда ты знаешь, что я его брал? – вопросом на вопрос ответил Артем.
Авторитет снова отвел глаза, завозился с сигаретной пачкой.
– Одно тебе скажу, воин, – пыхнув дымом, проговорил чеченец. – Смертей будет много…
– Справедливых смертей? – резко спросил Тарасов.
– Не знаю – один Аллах знает, что такое справедливость…
– Ладно, уговорил: справедливых смертей будет много, – сказал Артем. – Останови машину, джигит! Дальше мне пешком…
«Государственное архивное хранилище МВД СССР» – значилось на затертой табличке с советским гербом, которую так и не потрудились снять. И рядом, украшенная российским орлом, висела табличка побольше с надписью «Специальное хранилище архивных документов».
Город Подольск, когда-то известный широким массам фабрикой швейных машин, в среде военных-профессионалов был не менее известен вот этим неприметным зданием, куда старая власть спрятала особо секретные и просто секретные документы тридцатых-пятидесятых годов.
Невнимательному прохожему покажется, что войти сюда просто – отворить тяжелую дверь и проскользнуть мимо охранника в синей рубахе и буром бронежилете, сбежать по широкой лестнице в подвал, открыть заветную дверь хранилища… И только внимательный человек приметит над входом камеру слежения, по-птичьи вертящую головкой с красным глазком, увидит вместо бабушки-вахтерши корректного молодого человека с невыразительным лицом, оценит турникет, блокирующий вход, и решетку вместо двери – от пола до потолка, – установленную перед лестницей…