Пуля в подарок
Шрифт:
Пустив очередь в ту сторону, Артем склонился над бесчувственным Джохаром. Этого живьем прихватить не помешает, пускай отдыхает покамест.
Прижимаясь к стене и держа автомат на изготовку, Тарасов пробежал мимо запертых кабинетных дверей. Внизу слышны голоса и короткие автоматные очереди. Ахнула, распустив ослепительную вспышку, светошумовая граната, еще одна, еще одна. «Лешие» были щедры в этот день.
Артем понял: бойцы «Гаммы» ворвались в здание. Не утерпел-таки батя…
Он был в двух шагах от лестничной площадки. Пора!
Взрывное устройство, замаскированное под мобильный телефон, наделало шороху не хуже, чем гранаты бойцов. Вниз по ступенькам… вперед… Чич с растопыренными руками, ошалевший от грохота, получил свою пулю, за ним еще один… Где заложники?! Нужно локализовать чичей, которые рядом с заложниками: могут начать стрелять почем зря…
Пятясь – автомат в руках содрогается от одиночных выстрелов – от лестничной клетки, ведущей на первый этаж, Тарасов увидел боевика с шикарным чубом, прилипшим ко лбу. Боевик поднял автомат и получил порцию свинца: Артем бил с неудобной позиции, поэтому для верности прочертил воздух крест-накрест плюющимся огнем стволом. С разодранной в клочья грудной клеткой боевик сполз по стене, оставив на штукатурке жирную кровавую полосу.
«У этого славянская рожа… – машинально отметил Артем. – Наемник, что ли?»
А внизу, у входа и в вестибюле кипел бой. Яркие вспышки, оглушающее эхо выстрелов, свирепые выкрики. Уцелевшие между первым и вторым этажом чичи перенесли огонь наверх – туда, откуда прилетел сюрприз от Тарасова. Им, должно быть, показалось, что на крышу здания сбросили воздушный десант.
Артем сделал шаг, нажал на спуск, расчищая путь по ступеням. В секундной тишине был слышен сухой щелчок: «калашников» опустел. Тарасов отбросил не нужный больше автомат и нащупал в набедренном кармане нож, который прихватил вопреки суровому запрету комбата.
Кто-то с шумом спрыгнул на линолеум позади Артема. Тарасов инстинктивно присел и нанес слепой удар назад, почерпнутый когда-то из русбоя. Противник взвыл, но успел отпрыгнуть назад, вцепившись руками в пах. Автомат, звякнув, упал на пол. Артем махнул ножом снизу вверх, и на его пальцы брызнуло горячее. Над головой захрипел подрезанный боевик, начал заваливаться на Тарасова.
Ахнула граната – кто-то из чичей догадался, в чем дело.
– На крыше! – проорал «леший» в маске, выдираясь из-под рушащейся стенной панели.
– Не ори, сам знаю! – огрызнулся Тарасов и подумал: «Слава богу, узнал своего, не изрешетил!»
Снизу завопили сразу несколько голосов – не разберешь, чужих или наших. «Леший» в маске нырнул обратно, в водоворот пыли, воплей и грохота автоматных очередей.
Перехватив автомат у еще дергающегося чича, Артем подбежал к железной лестнице, ведущей на крышу, и прижался к стене. В солнечном проеме распахнутого люка возникли ботинки с высокой шнуровкой и автоматный ствол.
«Ну этот-то хоть – последний?!»
Артем перекатился под отверстием люка, выпустив вверх щедрую длинную очередь. Боевик завопил и повис на прутьях, уронив руку со стекающей по запястью струйкой крови. Тарасов еще раз взглянул в сторону лестничной площадки: тот же шухер, наверх никто не лезет, – и обрушил труп вниз, ухватив за ворот камуфляжа.
Сирены выли на улице. Рычали моторы. Слышались возбужденные выкрики и сбивающаяся скороговорка мегафона, сейчас уже совершенно лишняя. «Гамма», похоже, и без ментов справляется…
Тарасов вынырнул на крышу, выбросив руки с автоматом на горячий битум. В углу крыши, поджав колени к подбородку, скорчилась тоненькая девушка в камуфляжной куртке и джинсах. Перед ней лежала разбитая снайперская винтовка Драгунова.
Оценив ситуацию, Артем спросил негромко:
– Стреляла?
И девушка, всхлипнув, горячо помотала головой, уронив на лоб русую челку:
– Ни!
– Иди сюда! – поманил рукой Тарасов. – Выведу!..
Олеся на четвереньках подползла к Артему и спросила шепотом:
– А ты не брешешь?!
Тарасов весело подмигнул в ответ.
Грохот выстрелов в здании оборвался так же неожиданно, как и разразился. В наступившей тишине продолжал бубнить мегафон:
– Находящимся в здании предлагается немедленно сдаться…
Спустившийся по ступенькам боец сдернул с лица маску и хрипло гаркнул во всю мощь обожженных пороховой гарью легких:
– Эй, ментяра, заткни свой матюгальник! Там разговаривать уже не с кем…
Подкопченные пороховым дымом «лешие» устало выходили из разбитого вестибюля и топали к своим машинам, а им навстречу торопились медики с красными крестами на белых робах, крепкие парни в штатском – они должны были успеть опросить заложников; милиционеры в форме брали административное здание в еще более плотное кольцо оцепления.
На руках вынесли «трехсотого» – раненного в ногу «лешего» с белым перекошенным лицом. Понесли, отмахиваясь от пытающихся помочь санитаров, трех «двухсотых», – операция «Гаммы» не обошлась без погибших. Завыли чеченские женщины: они ждали выноса трупов своих братьев, мужей и сыновей. Парни в штатском вежливо блокировали рвущихся к зданию журналистов.
Тарасов осторожно выбрался на лестничную площадку, усыпанную кусками штукатурки, переступил через убитого чича, плавающего в луже собственной крови, подал руку дрожащей Олесе.
– Камуфляж свой выбрось, – шепнул Артем. – Наши пристрелить сгоряча могут.
Та повиновалась, оставшись в рыжей футболке, спадающей на испачканные джинсы.
Из кабинетов «лешие» выводили заложниц и заложников, направляли к лестницам, поддерживая тех, кто не мог идти, успокаивали как могли. Теперь за дело возьмется ФСБ, и мало радости принесет чудом избежавшим смерти людям детальный опрос об обстоятельствах этой жуткой истории. Психологи Красного Креста тоже подольют масла в огонь…