Пусть грянет гром
Шрифт:
Я смотрю на ветер, намотанный вокруг его запястья. Он стал болезненным и унылым. Больным.
– Другие, - шепчу я.
– Ты имеешь в виду других Западных, которые были убиты?
– Нет, я имею ввиду Западных, которые выбрали умереть. Западные, которые легли на землю и позволили лишить их жизней вместо того, чтобы встать и бороться.
Его гнев не имеет смысла.
Райден был разъярен, когда Западные не разделили свой язык... и он убил их в наказание. Но он никогда не хотел, чтобы они сопротивлялись. Это то, чего хотели Бури... на что они все еще надеются с Вейном.
–
– спрашиваю я, желая, чтобы мои руки были свободны, и я могла отбросить назад свой капюшон и увидеть его лицо.
– Я сказал тебе, что я не собираюсь отвечать на этот вопрос!
Он держит болезненный порыв, чтобы угрожать мне, но если он - тот, кто я думаю, я не верю, что он причинит мне боль.
Все решили, что эти двух опекунов схватил Райден и убил, когда он закончил с ними. Но что, если они выжили? Я ищу в мозгу, пытаясь найти их имена... но воспоминания похоронены слишком глубоко, подавлены всеми другими частями нашей зверской истории, которую я не хотела помнить.
Щемящая мелодия возвращает меня обратно в настоящее. Слова произносятся шепотом, серией темного шипения, как часть через тяжелый воздух. Я не могу понять то, что он говорит, но песня ползет под моей кожей, погружаясь в самые глубокие части меня и жужжа с новым видом энергии.
Сдвиг начинается у меня внутри. Назревающая буря растет с каждым звуком, когда слова приводят какую-то неизвестную часть меня в чувство. И теперь, когда оно активировано, оно хочет получить контроль. Боль пронзает мое тело, рвет, тащит ощущение, которое заставляет меня чувствовать, что я разделяюсь... и я испугана, когда понимаю, что я делаю. Я знаю это чувство... я проживала его дважды. Оба раза я переходила к своей форме ветра.
– Стоп!
– кричу я, качая головой, чтобы попытаться освободиться от захвата мелодии. Но песня во мне, бушует, ревет и растет в бурном темпе.
Если это вызовет изменение, то мне конец.
Наша форма ветра не может быть объединена ни с чем, что связано с землей, и я не лишала себя еды довольно долго, чтобы действительно смочь отделиться. Части меня разрушатся и рассеются в пыль. Остальные уплывут.
Пение продолжается, и я закрываю глаза, готовящиеся к предстоящему распаду. Но непосредственно перед тем, как боль выходит из-под контроля, он замолкает, и разрушающийся призыв отступает, оставляя меня холодной и дрожащей на песке.
– Ты - Восточная!
– практически ворчит он.
– Твоя сущность никогда бы не ответила на тот зов, если бы ты не была Восточной.
Он хватает меня за плечи, сжимая так сильно, что мне кажется, что он меня раздавит.
– Кто научил тебя четвертому языку? Это действительно был мальчик? У него был Западный прорыв?
Лицо Вейна заполняет мои мысли, и чувствую, как отступает паника, когда гляжу в его воображаемые глаза.
– Значит, это был мальчик.
– Он мрачно смеется, качая головой.
– Очевидно, все, что было нужно Райдену. это симпатичное личико и правильные изгибы. Кто-то должен будет сказать ему это.
Он отпускает меня, и я падаю, получая еще один полный рот песка. Я отплевываюсь и выпрямляюсь.
–
– Он не принимает мой вызов.
– Ты не можешь в какой-либо степени добраться до Райдена, не так ли?
– спрашиваю я спокойно.
– Я могу, если доставлю тебя лично.
– Сможешь?
– Или он возьмет меня, и все же убьет тебя, чтобы наказать за побег?
Он снова хватает меня за плечи.
– Независимо от того, что ты думаешь, что знаешь...
– Я знаю. Я все знаю. Все, кроме того, почему ты никогда не возвращался. Бури поняли бы...
– Они?
– Он снова отпускает меня и отходит подальше, глядя в небо.
– Ты действительно думаешь, что Бури приняли бы предателя, который выдал их наиболее защищенную тайну?
– Тебя пытали...
Он качает головой.
– Ты знаешь, чем мы клянемся. "Сначала самопожертвование, затем компромисс".
Я нахожу, что сама повторяю слова.
Я вспоминаю, как клянусь им четыре года назад, притаившись в тени одинокого дуба у хижины моей матери, когда становлюсь самым молодым опекуном в истории Бурь. Они неохотно назначили меня и раньше, но после измены...
– Ты - Астон, да?
– шепчу я.
Астон и Норманд - так их звали. Но Астон был моложе и сильнее, и знаменит своим мастерством боя.
– Это имя из другой жизни, - шепчет он.
– Жизни, которая закончилась в тот момент, когда Райден разрывал Норманда кусок за куском, пока я не рассказал ему, что он хотел знать. Я подумал, что он прикончит нас обоих, но он оставил меня в живых. Мне сказали, что он "увидел потенциал" во мне.
Мои мысли вспыхивают - нападение на пляже, то, как Астон доминировал над каждым моим шагом, и я знаю, что Райден увидел.
– Он держал меня в течение двух лет после этого. Дразнил меня свободой, а затем он наказал меня, чтобы убедиться, что я знаю свое место.
– Он вздрагивает. Я повиновался достаточно, чтобы заработать окно, чтобы спастись. Тогда я сбежал. Отсиживался здесь, в этом забытом месте, пытаясь закончить свои дни. Но затем я услышал тебя.
– Он расхаживает вокруг.
– Я слышал, как ты зовешь западный ветер и смотрел, как он повинуется. Я думал, ты давно потерянный Западный, ценный инструмент для торговли с Бурями. Но ты - больший предатель, чем я.
– Как ты себе это представляешь?
Я не могу увидеть его улыбку, но я слышу ее в его голосе, когда он спрашивает:
– Значит, ты не связана с обрученным королем?
Вопрос ударяет сильнее, чем то, что он бросал в меня. И моя реакция выдает меня.
– Откуда ты знаешь?
– шепчу я.
Он качает головой, отворачиваясь и продвигаясь к выхожу их пещеры.
– Ты все еще не имеешь понятия о секретах Райдена, не так ли? О том, как он подчиняет ветра?