Пусть поднимется ветер
Шрифт:
Но это Одри, поэтому она говорит мне:
– Я рада, что тебя там не было.
Она берет меня за руку, и в итоге покалывает везде, где соприкасается наша кожа.
Даже без нашей связи.
Даже в этом ужасном месте.
Даже со всеми осложнениями, накапливающимися между нами.
Она - все.
Моя менее благородная сторона начинает кричать, К ЧЕРТУ МЕДЛЕННЫЙ-И-УСТОЙЧИВЫЙ ПЛАН!
Даже моя благородная сторона пытается убедить меня, что соединение снова могло бы помочь ей исцелиться.
Я наклоняюсь немного
Но громоподобный ХРУСТ заставляет нас обоих подпрыгнуть.
Я поворачиваюсь к турбине, Гас отогнул огромный кусок металла, показав группу механизмов меньшего размера, движущихся быстрее, чем другие.
– Если они прежде не знали, что мы здесь, то теперь знают, - предупреждает нас Одри.
– А кого это волнует?
– спрашивает Солана.
– Мы победим их. Смотри!
Она вырывает один из механизмов своим ветрорезом... потом еще один и еще... каждый механизм вызывает в турбине цепную реакцию.
Визг шестеренок. Лязг винтиков. Стопор пружин. И все замедляяяяяяется, пока гул вентиляторов не исчезает, и пол не прекращает вибрировать.
Заключительные гвозди в крышку гроба турбины... вентили на стенах вокруг нас закрываются один за другим.
Я должен праздновать победу, но в моей груди слишком тяжело. Я не могу говорить... не могу дышать... и то, как все остальные хватаются за свои горла, я понимаю, что у них та же проблема.
Зрение тускнеет, и я хватаюсь за Одри, используя последние силы, чтобы потянуть ее к чему-то, что могло быть выходом.
Мы едва делаем несколько шагов, прежде чем мир накрывает тьма.
Глава 30. ОДРИ
Я прихожу в себя в цепях.
Тяжелый холодный металл стягивает мои запястья, лодыжки и талию.
За спиной - неровный камень.
Ни зги не видно.
Яма так глубока, это только тень, уходящая в небытие. Я думаю, что ничто не могло быть хуже моей влажной камеры в темнице Райдена. Но это за гранью разумного.
Я пытаюсь собрать воедино воспоминания о том, как очутилась здесь... что-то в башне.
И турбина.
И...
– Вейн?
– шепчу я, надеясь, что не услышу ответ.
Молю, пусть его здесь не окажется... пусть Райден не будет контролировать еще больше.
– Одри?
– слабым голосом спрашивает Вейн, разбивая мои последние надежды.
Я пытаюсь повернуться в сторону звука, но цепь удерживает голову, не давая даже немного пошевелиться.
– Мы все здесь?
– спрашивает Солана откуда-то неподалеку.
– Я так думаю.
Голос Гаса вялый, чего раньше не наблюдалось. Я не знаю, оттого ли это, что его ранили при захвате, или же старые раны дают о себе знать. Воздух здесь уж точно не исцеляющий. Он отвратительно застоялый.
Должно быть, мы глубоко под землей.
– Приветствую вас в подземной темнице.
– Голос Райдена раздается откуда-то сверху.
– Очевидно, я должен был и раньше заточить вас здесь, но верил в компетентность охранников. Сейчас эта оплошность исправлена.
Гремит металл, и перед нами опускается закованное тело... в тусклом свете я могу разглядеть лишь темную кожу, покрытую тонкими светлыми шрамами.
Я ахаю.
– Да, - говорит Райден.
– Не сомневаюсь, ты узнала придурка, выпустившего вас. Можешь не волноваться, эту ошибку он больше не совершит.
Буреносец со шрамами избит, его слова - мычания и стоны.
– Позвольте мне показать вам, почему вы должны быть благодарны за те цепи, удерживающие вас на камнях, - говорит Райден.
Буреносец со шрамами смотрит мне в глаза, когда его цепи распутываются, резко отправляя его в темноту.
Его стоны исчезают, когда он падает... но катастрофы, которую я ожидаю, не происходит.
Вместо этого Райден рычит команду, и стоны прерываются хрустом.
– Годы его верной службы купили ему быструю смерть, чем та, что ожидает любого из вас, если вы попытаетесь сбежать, - говорит нам Райден, и мне интересно, означает ли это, что он вызвал самоубийственный проект.
– Не думайте, что ваши жалкие дары, помогут вам. Здесь нет ветра. Нет силы для движения. Даже я не смогу удержать от падения, если вы упадете.
Следует тишина до тех пор, пока ее не нарушает отвратительный глухой стук тела о пол.
Звук разбрызгивающейся крови не беспокоит меня так, как тот факт, что я не узнала имя Буреносца со шрамами.
Он был дезинформирован... даже жесток время от времени.
Но у него были свои сложные причины.
Также он пришел мне на помощь.
А сейчас он мертв, потому что мы с Гасом попытались сбежать.
– Прошу, - говорит Вейн голосом скорее сердитым, чем отчаянным.
– Тебе нужен лишь я. Отпусти остальных.
Смех Райдена темнее его ямы:
– Ты наименее интересен на данный момент. Но я разберусь с этим, когда закончу подчищать. Так что я бы посоветовал тебе понять реальность ситуации. Твоя смерть неизбежна, но у тебя еще есть шанс избавить себя от бесчисленных часов мучений.
Железо лязгает, когда мои цепи сжимаются так крепко, что шея сейчас сломается.
– Будете бороться со своими путами, и мои охранники получат приказ бросить вас. И те, кто считает себя ценным, должен знать, что он будет стоить жизни другим людям.
Секунды перетекали минут, затем Вейн прошептал:
– Он ушел?
Грохот цепей, и его кашель и треск, будто охранники сжали его путы, чтобы наказать его.
Значит, мы не можем говорить... не можем двигаться. И Райден не солгал о воздухе. Здесь нет ничего, что могло помочь нам. Мой Западный щит остался, но турбина, должно быть, поглотила наши другие ветры. И ни один из порывов не достаточно храбр, чтобы погрузиться так глубоко в землю.