Пустой мир 2. Война за престол
Шрифт:
– Всем! Всем! Всем! Кто меня слышит на данной частоте! – закодированный сигнал карийских войск шел на общей частоте, и каждый солдат, находящийся в зоне действия развернутой сейчас радиостанции, мог его услышать, - Говорит конвой АР двадцать три! Повторяю! Говорит конвой АР двадцать три! Мы начинаем отход к крепости Иокив шесть! Если вы нас слышите! Немедленно отступайте к нашим позициям, чтобы мы могли вас подобрать! Курс отхода конвоя дорога И четыре, мы вас подберем! Повторяю…
Конвои формировались в каждом более или менее укрепленном фортификационном районе, увозя с собой все, что только можно под защиту его крепостных стен, где гарнизон собирался дать последний бой наступающему врагу. Рокфор, долгое время отказывавшийся уйти с передовых позиций, хоть его
– Барон! Вам уже выделено место! – к нему сразу же подошел один из танковых офицеров в запыленной форме, явно только выбравшийся из своего танка, усталый и замученный, но все еще отказывавшийся дать себе отдых, - Мы отправляемся через четыре минуты, ждали только вас!
– Вы погрузили все, что можно? – сразу спросил барон, но рефлекторно пригнулся. В этот момент по бункеру снова заработала артиллерия, и тяжелые плазменные заряды теперь рвали в клочья бетонные стены. Дефлекторные щиты конвоя загудели, усиливая подачу энергии, чтобы отразить возможные попадания. У каждой машины был свой генератор щитов, но в Карийском баронате использовались еще и специальные передвижные установки, генерировавшие мощные дефлекторные поля, способные выдержать даже прицельный огонь противотанковой батареи, использовавшиеся специально для прикрытия больших скоплений техники или войск от возможных обстрелов и ударов с воздуха. Так что сейчас никакой опасности еще не было, но нервы все равно заставляли дергаться, когда всего лишь в нескольких метрах над тобой взрывался плазменный заряд тяжелой артиллерии, перехваченный дефлектором и с громким звуком, похожим на рвущуюся ткань, превращавшийся в яркую голубую вспышку.
– Барон! Прошу вас, пройдите внутрь! – почти взмолился, офицер, оглядываясь по сторонам, - Мы можем сняться с места даже раньше, чем рассчитано, противник вот-вот прорвется.
У него уже не было времени упрашивать Рокфора, и напоследок еще раз указав на предназначенный для него бронетранспортер, побежал дальше, на ходу отдавая приказания. Гельские силы прорвались на этом участке минимум в нескольких местах, и если машины не тронутся в ближайшие минуты, то рискуют оказаться в окружении, задерживать больше нельзя. Тем, кто еще находился далеко от конвоя, но рассчитывал к нему присоединиться, оставалось только надеяться, что еще успеют вовремя выйти к точке встречи.
Два бронетранспортера неожиданно активировали зенитные комплексы и открыли беглый лазерный огонь по невидимым с земли целям в черном небе, освещенном многочисленными трассирующими зарядами и энергетическими вспышками. Кажется, эта была эскадрилья вражеских бомбардировщиков, своей авиации у карийцев на второй линии обороны уже не осталось, последние уцелевшие группы либо уничтожены в ходе оборонительных боев, либо поспешно отступали в город для перегруппировки. Счетверенные лазерные орудия работали синхронно, стараясь перехватить цели под перекрестный огонь, и уже через пару минут в небе над конвоем вспыхнул первый яркий фейерверк, когда лазерный луч угодил в один из двигателей бомбардировщика, пробив броню и превратив тот в яркий плазменный костер. Оставляя в небе яркий вытянутый след, бомбардировщик устремился к земле, рухнув где-то в паре километров восточнее.
– Все! Уходим! Уходим! Заводите моторы! – команды офицеров заставили копошившихся возле машин солдат бросать все дела и спешно грузиться внутрь, никого уже не ждали. Прямой удар бомбардировщиков снимет дефлекторные щиты всего лишь за пару заходов, и тогда только вопрос времени, когда весь конвой превратиться в череду ярко пылающий костров.
Машины одна за другой срывались с места, стараясь сохранять строй в три колонны тяжело загруженных грузовиков в центре с прикрывающими бронетранспортерами и средними танками, двигавшихся в две колонны по обе стороны, готовые открыть огонь по любой вражеской цели, появившейся в зоне поражения. На линии фронта, в момент прорыва превратившейся в настоящий слоеный пирог,
Последняя из державшихся крепостей, Иокив шесть, час назад еще находилась под контролем карийцев, но вела бой с превосходящими силами противника, использовавшими поддержку флота, и сейчас никто не мог сказать с уверенностью, что к тому моменту, когда туда прибудет конвой, от крепости еще что-нибудь останется. А пройти там надо было в любом случае, Иокив шесть держала под контролем одно из ущелий, проходивших сквозь высокий горный хребет, являвшийся природной преградой для бронетанковых подразделений противника. Ее стратегическую значимость нельзя переоценить, другой ближайший доступный для тяжелой техники перевал находился в полутора тысячах километров восточнее, и добраться туда через практически захваченную противников территорию у конвоя шансов не было.
Барон Карийский оказался в одном из головных транспортов, где больше солдат и снаряжения, в то время как в тех, что шли в конце колонны, находились раненые и аппаратура, спешно вывозившаяся из сданных противнику районов. Все, что не могли забрать, уничтожали, выжигая всю информационную структуру и не оставляя противнику ничего, за исключением выжженных бетонных стен.
Внутри салона было тесно, неудобно, пахло раскаленным металлом, плазмой и пороховой гарью. Практически все бойницы по периметру были заняты, задействованы даже оба ракетных комплекса, установленных на крыше. Барона, как одного из наиболее важных людей, сейчас находившегося в колонне, посадили в центре, буквально заставив зафиксировать крепления безопасности, чтобы лишний раз не подвергаться опасности. Броня боевых машин защищала от большинства противопехотного вооружения, но даже попадание из рельсовой винтовки пробивало ее без особых проблем, а бронебойщики в первую очередь обычно целятся либо по кабине пилотов, либо по бойницам, стараясь выкашивать личный состав экипажа. В центре салона барон хотя бы был защищен от случайных попаданий телами других солдат.
Первые несколько километров пути оказались чистыми, но ситуация резко обострилась через полчаса движения, когда конвой обнаружила эскадрилья штурмовиков противника, тут же атаковавшая его построение. Их удалось отбить сосредоточенным огнем зенитных установок, сбив несколько машин, но штурмовики, отойдя на безопасное расстояние, сообщили в штаб координаты, и ближайшие мобильные группы гельских войск тут же выдвинулись на перехват, в скором времени превратив продвижение конвоя в непрерывную череду атак и отступлений.
Вынужденные сохранять жесткое построение, чтобы прикрыть тяжело нагруженные и медленные грузовики, боевые машины охранения попадали под огонь противника, атакующего в одном месте и сразу отступавшего, чтобы через несколько секунд ударить уже в другом. В ответ пришлось активировать боевые экзоскелеты разведывательных моделей, способных развивать огромные скорости. Вооруженные противотанковыми ракетами и тяжелыми лазерными излучателями, они смогли хоть как-то выровнять ситуацию, атакуя гельские танки и уходя из-под огня быстрее, чем те успевали ответить. Небольшие группы легких экзоскелетов в пять или шесть единиц так же на расстоянии сопровождали конвой, заранее сообщая о приближении сил противника.
Чем дальше продвигались, тем ожесточеннее становились атаки, поскольку собранный конвой оказался одним из самых крупных, и нападающие уже не собирались его отпускать. К ударам с земли присоединилась авиация, теперь не имевшая никакого сопротивления в воздухе и обстреливавшая одну машину за другой. Охранение начинало слабеть, быстро уменьшаясь в численности, и каждый пройденный километр отмечался остовами сгоревших танков и бронетранспортеров. Не было возможности даже для того, чтобы просто задержаться и отремонтировать даже легкие повреждения. Любую единицу, потерявшую возможность самостоятельно двигаться, приходилось тут же бросать, едва успевая подбирать экипажи.