Пустой мир 2. Война за престол

thelordofthedark

Блокады городов, лишенных продовольствия, показательные уничтожения целых поселений, где вырезалось все население, от древних стариков до младенцев в люльках, локальные и тотальные геноциды целых рас не были чем-то особенно из ряда вон выходящим. Этот мир давал весьма жесткие рамки народу, пытавшемуся не только выживать и каждодневно бороться за свое право на существование, но и развиваться. За возможность идти вперед необходимо платить гибелью тех, кто вставал на этом пути, ресурсов на всех никогда не хватало.

Эдвард, обнаружив подготовку конвоя, не стал дожидаться освобождения каких-либо кораблей, а реквизировал легкий корвет из состава отряда сопровождения, способный доставить его до нужного места. Двухсотметровой длины судно, относящее уже к легкому классу самостоятельных

боевых единиц. Меньшие по габаритам суда являлись уже единицами сопровождения и не считались во флотских построениях, чаще всего приписанные к такими гигантам, как линкоры, дредноуты и тяжелые крейсера. Они выполняли массу различных задач, от доставки почты и пассажиров от корабля к кораблю, заканчивая прикрытием больших кораблей от атак вражеских перехватчиков и бомбардировщиков.

Корвет был фактически готов к отправлению, а его капитан, еще молодой офицер, только что закончивший академию и еще волнующийся как мальчишка, попав на первую в своей жизни войну, а радостью принял барона на борту, обещав доставить его к штабу Шестнадцатой дивизии со всеми удобствами и как можно быстрее.

Большим минусом технологий сверхскоростного передвижения было то, что их почти невозможно применять на расстояниях, исчислявшихся в меньших цифрах, чем сотни тысяч километров. Разгонное расстояние и тормозной путь корабля в прыжковом режиме часто сами по себе захватывали тысячи километров реального пространства, даже при микропрыжках. Прыжок в легком корвете на пару тысяч километров гарантировал, в лучшем случае, промах и перелет еще тысяч на пять, а в худшем можно было врезаться в какой-нибудь остров и скалу, не успев вовремя затормозить. Поэтому если на четыреста тысяч километров в прыжковом режиме уходило меньше минуты реального времени, то на преодоление нескольких сотен километров в реальном пространстве, если считать с подъемом корабля и его стыковкой, могло уйти и несколько часов.

Боевые корабли, несмотря на все свое совершенство в плане вооружений и защиты, чаще всего являлись простыми и порой даже примитивными, как только речь заходила об удобствах для экипажа. Если в огромных линкорах многокилометровой длины можно было обеспечить экипаж роскошными условиями повседневной жизни, каких нет и на всяком круизном лайнере, вроде искусственных пляжей, площадок для хурбола и даже целых тренировочных полигонов, то на небольших кораблях использовался каждый метр свободного пространства. Экипажу оставались только небольшие каюты в несколько квадратных метров, куда влезали одни лишь кровати, и то самого простого, минималистического, убранства. Конечно, со временем, особенно если экипаж долго не меняет корабль, каюты обрастали множеством мелочей и предметов быта, но все равно оставались лишь местом, где можно выспаться между сменами и дежурствами.

Эдварду, пока корабль медленно двигался в нижних слоях атмосферы Рейнсвальда, досталась такая каюта, где он мог хотя бы просто отдохнуть, отрезанный от штаба и армии, и это было отличным поводом для того, чтобы хотя бы час поспать. Благодаря мыслительным техникам, каких офицеров обучали в королевской армии, в частности, возможностям самогипноза, можно уснуть на точное количество времени, дав организму возможность расслабиться, а потом проснуться без того ощущения принудительного пробуждения, когда чувствуешь себя совершенно разбитым. Даже не раздеваясь, Эдвард повалился на кровать, лицом во все еще пахнущую отбеливателем подушку, моментально провалившись в глубокий сон.

***

Эдвард редко когда видел сновидения, во всяком случае, крайне редко их запоминал, ну а те же, что все-таки сохранялись в сознании, больше напоминали кошмары, словно вырезанные из современных фильмов ужасов, какие порой крутили в кинотеатрах на потеху толпе, пришедшей пощекотать свои нервы. Исключение составляли лишь те полуосознанные сновидения с появляющейся Изабелла, словно его воспаленное сознание так и не отпускало ее окончательно, и после которых Эдварду снова и снова на ум приходили мысли о жестокой расправе над всеми Гористарами и Респиром в частности. Изредка это были воспоминания о прошлом, порой пробуждающиеся в сознании, но

практически никогда не было каких-то отстраненных фантазий или мечтаний. Эдвард просто не умел мечтать, вместо этого у него оставались только планы и расчеты. Единственная же мечта, что у него была, погибла вместе с Изабеллой, оставив после себя только выжженную в душе дыру, никак не способную затянуться. А сейчас сон пробудил старые воспоминания, связанные еще с отцом и его строгими уроками, в которых до сих пор черпал силу, чтобы не сойти с ума окончательно.

Перед мысленным взором выросла небольшая тренировочная арена под закрытым куполом, отличавшаяся ото всех остальных только тем, что там чаще всего походили показательные выступления, и для наблюдения за ними здесь было предусмотрено несколько балконов для гостей. Относительно небольшой круглый зал, в сотню метров в диаметре, с засыпанным белым мелким песком, отлично впитывающим кровь и пот, полом, со стенами в форме чаши, и освещенный яркими ртутными панелями, создававшими одинаковое освещение на всем свободном пространстве. По периметру ряд небольших дверей, но только одна сейчас открыта, откуда и выходит Эдвард, в одной легкой тунике и тренировочным кинетическим мечом, уверенно и привычно держа его в руках.

– Готовность! – резкий окрик тренера, стоящего здесь в зале, за проведенной черной чертой, обозначавшей границы арены, и Эдвард в самом центре уже привычно встал в боевую позицию, держа оружие двумя руками. И все же не удержался от быстро брошенного взгляда наверх, где, опираясь на свою трость, стоял отец, наблюдая за ним придирчивым и внимательным взглядом, готовый подметить любую оплошность. И из-за этого впервые на тренировочной площадке его наследник немного нервничал.

– Бой! – новая команда, и сердце тут же забилось чаще, получая усиленные дозы адреналина от системы жизнеобеспечения на позвоночнике, вливавшегося в кровь с каждым новым толчком, позволяя реагировать на окружение гораздо быстрее. Вкупе с опытом многочисленных и порой довольно жестоких тренировок Эдвард еще привыкал к имплантатам в собственном теле, обучаясь ими пользоваться, но уже мог двигаться гораздо быстрее, чем любой простой и неподготовленный человек. Предстоящие испытания и рассчитаны именно на то, чтобы проверить его рефлексы и умения обращения с клинком.

Первый тренировочный дроид показался из раскрывшихся дверей, бросившись со спины к Эдварду, на ходу размахивая двумя длинными кинетическими мечами в манипуляторах и громко топоча по песку стальными когтями ног. Наследник знал, что ни в коем случае нельзя оборачиваться, чтобы посмотреть на приближающуюся угрозу, один бегло брошенный взгляд уже признается как ошибка, все нужно сделать, ориентируясь только на слух…

Сейчас! Он резко пригнулся, и оружие дроида разрубило воздух всего лишь в паре сантиметров над его головой, и тут же ответный выпад, все так же не поворачивая головы, снизу вверх, пропущенный под левой рукой. Кинетический удар отбрасывает тренировочного противника на пару метров назад, уже больше не шевелящегося. Будь у него в руках настоящая силовая шпага, а вместо дроида настоящий живой противник, то вспорол бы ему живот, рассыпав внутренности по земле. Здесь же это только начало, дроид не успел даже упасть, как из дверей выскочили двое новых, один с длинным копьем, а второй опять с парными клинками, бросившихся к нему с разных сторон.

Эдвард только усмехнулся, когда в последнюю секунду сделал шаг в сторону, и прямой выпад копья, чуть не вспоров ему тунику, ударил точно в центр груди второго дроида, пробив его насквозь, а сам, следом взмахнув своим оружием, снес уцелевшему голову. На их место уже выбегали четверо новых, снова окружая его, все еще стоявшего в центре, но Эдвард уже знал, как и куда бить и двигаться, чтобы свалить всех максимально быстро и ловко. Ему нужно показать все, что умеет и чему научился, дабы впечатлить отца и доказать, что прошел этот этап тренировок. Тренированное и усиленное имплантатами еще при рождении тело слушалось безошибочно, словно и не требовалось усилий, достаточно только мыслей, чтобы поворачиваться, уклоняться и самому бить наскакивавших на него одного за другим противников.