Пустой мир 2. Война за престол

thelordofthedark

Воздушное пространство над ущельем наполнили разбитые корабли и дрейфующие обломки, тысячи энергетических залпов рассекали воздух между кораблями, а количество потерь постоянно росло. Эскадрильи крейсеров и фрегатов выходили на минимальное расстояние для стрельбы, обрабатывая друг друга непрерывным огнем батарей лазерных и рельсовых орудий, пока позади них на дистанцию прицельной стрельбы выходили линкоры и супердредноуты, обрушивая друг на друга залпы сверхтяжелых орудий, способные уничтожать целые города, но здесь бессильно лизавшие дефлекторные щиты.

Как странно изменялось соотношение мощностей, когда война переходила в воздух, где в бой вступали уже не танки и пехотинцы, а боевые корабли с километровыми

корпусами, растягивая расстояние выстрелов до тысяч километров. Двухсот миллиметровые рельсовые орудия, использовавшиеся на поверхности как пушки крупного калибра, в воздухе были всего лишь вспомогательным и далеко не самым мощным вооружением, предназначенным для защиты от атак легких корветов и шлюпов, обеспечивая высокую скорострельность и относительную дальнобойность. Хотя корвет легким тоже можно назвать лишь в воздухе. Четыреста метров брони и керамита, снаряженные импульсными и лазерными орудиями, весом в несколько тысяч тонн, с экипажем больше чем из пяти сотен людей, дроидов и клонов.

Оружие, применявшееся в воздухе как тяжелое, на поверхности в составе сухопутных войск можно было увидеть разве что по недоразумению, поскольку применение таких мощностей там было бессмысленным. «Реакция звезд», позволявшая создавать самое разрушительное энергетическое оружие, открывала буквально неограниченные просторы для конструкторской мысли, где гранью творения выступал лишь здравый смысл, а выстрелы по мощности действительно походили на масштабную звездную реакцию, если бы кто-то действительно видел звезды, чтобы сравнить происходящее. Сверхтяжелые репульсорные орудия супердредноутов поражали бронированные цели на расстоянии сотен тысяч километров, круша многометровое бронирование как тонкую бумагу, разрывая даже тяжелые крейсера с первого же попадания, сметая энергетические щиты так, будто их никто и не было.

Хаос и разрушения, какие сеяли сражающиеся флоты в рядах друг друга, достигали таких масштабов, что в небесах загорались почти что настоящие звезды, вспыхивавшие и гаснувшие на доли секунд только для того, чтобы после перезарядки снова осветить темноту новым залпом, энергии которого хватало для того, чтобы питать крупный город в течение пары лет.

Карийские силы, провалив первое наступление и потеряв часть ударных отрядов, все же смогли нанести весьма существенные потери врагу, в основном в тяжелых и сверхтяжелых кораблях, обеспечив себе на этом участке качественное превосходство и перевес в орудиях. Этим преимуществом воспользовались уже во второй фазе воздушного сражения, разыгравшегося над Наваринским ущельем, постепенно сжимая кольцо вокруг слишком углубившихся вперед флотов Гельского графства и его союзников.

Сжатые на относительно небольшом пространстве корабли противника не могли воспользоваться всеми своими возможностями, порой просто мешаясь друг другу и загораживая цели, в то время как карийцы обладали свободой маневра и имели возможность сосредотачивать огонь на одном из кораблей противника, методично выводя их из строя.

Уже понимая, что удержать позиции и поддержать сухопутные силы не получится, гельские адмиралы организовали отвод кораблей из окружения, чтобы сохранить хотя бы часть флота. Отступали под непрерывным огнем и атаками эскадрилий противника, так что потери в отдельных эскадрах, особенно тех, что попали под первый удар, порой достигали катастрофических масштабов.

Конечно, гельские офицеры были далеко не из последних на поле сражения, и далеко не из самых трусливых, уверенно руководя кораблями даже в столь неудачной ситуации, и немало карийских экипажей нашло конец своего пути в этом бою, погибнув под прицельным огнем батарей противника. Корпуса и гельских, и карийских кораблей заполняли воздушное пространство, став стальными могилами для храбрых солдат, умиравших

в этом бою за несколько жалких пядей земли далеко под ногами.

И все же, чаша весов склонилась на сторону карийских моряков, защищавших свою землю от врага, и гельский флот, оставляя десятки уничтоженных и сотни поврежденных кораблей, отступал к начальным позициям, огрызаясь отдельными контратаками и прицельным огнем, уже не в силах изменить ход всего сражения. Они попали в удачно расставленную ловушку и теперь отлично понимали это, осознав, что карийское командование переиграло их, правильно предугадав направление главного удара.

***

– Это победа, господа! – когда начали поступать один за другим отчеты, что противник спешно покидает поле боя, объявил Де Монмираль, стоя на мостике флагмана флота, линкоре «Астер», считавшимся крупным даже среди кораблей этого класса, достигавшего в длину почти четырнадцати километров, имея двенадцать башен сверхтяжелого калибра и несколько сотен импульсных, рельсовых и лазерных орудий на батареях, способных уничтожить целую эскадру противника всего лишь парой залпов, - Победа!

От этих слов капитанский мостик буквально взорвался радостными криками, офицеры и операторы, аналитики и солдаты охраны кричали от радости и обнимались друг с другом от осознания того, что столь длительное, жестокое и изматывающее сражение наконец-то закончилось, и они устояли. Обрадованные офицеры даже подхватили командующего и капитана корабля, подбрасывая на руках под троекратное «ура», а Де Монмираль даже позволил себе радостно засмеяться впервые за последние несколько бессонных дней и ночей, проведенных на стимуляторах сознания, руководя войсками в сражении в воздухе и на земле. Он был прав с самого начала, предугадав действия противника и сумев использовать их ошибки для собственного успеха, и пусть потери были даже выше рассчитанных, противник понес серьезное поражение, потеряв множество кораблей и обученных экипажей, лишившись возможности для наступления на этом участке на долгое время. И сейчас же было самое время, чтобы контратаковать и закрепить успех, не давая гельскому командованию время для того, чтобы зализать раны и восполнить потери.

– Господин! Господин! У нас срочные известия! – перекрывая общих гул радостных голосов, закричал один из операторов со встревоженным лицом, так резко отличавшимся от радостных лиц всех остальных, что Де Морниваль, только глянув на него, сразу потерял веселое настроение.

– Докладывай, - отмахнувшись от еще радующихся аналитиков, приказал оператору, только что расшифровавшему полученное сообщение, - Что случилось?

– Сообщение от командного центра связи, - оператор показал ему инфопланшет с данными, - Докладывают о Хорменте, господин. Их атакуют численно превосходящие силы противника, первый и второй рубежи обороны города уже сданы и враг штурмует крепостные стены. Флот охранения разбит и отступает… они сейчас запрашивают любую помощь, какая только возможна, - с каждым новым словом радость на капитанском мостике затихала, рядовые и офицеры слушали страшные известия, представляя, как сейчас там гибнут их товарищи, пытаясь сдержать натиск противника и почти не имея для этого возможностей.

– Барон… - только и прошептал Де Монмираль, понимая, что наделал, уговорив своего сюзерена отправиться из безопасности Карийского замка на фронт под Хорментом, практически своими руками отправил его в эпицентр жестокого сражения, под удар армий Вассария. Хотя был уверен, что основной удар они нанесут именно здесь, и, судя по тому сражению, что только что пережили, именно так и было. И что же тогда происходит там? Неужели у Вассария столько сил, чтобы обеспечить сразу два полномасштабных наступления на противоположных участках фронта? Они недооценили его резервы и потому оказались в такой ситуации…