Пустой мир 2. Война за престол
Шрифт:
Велев гонцу оставаться на месте, молодой барон вернулся в спальню, к стоявшему там датасканеру, заодно убедившись, что девушка, спавшая в его кровати, не проснулась от стука в дверь. Теперь уже жалел, что вызвал ее сегодня, хотя подобные визиты предугадать невозможно, но она то ли слишком устала, то ли слишком много выпила, и теперь спала мирно и крепко, как ребенок. И все же, в королевском дворце расслабляться не стоило, интриги и шпионаж здесь были обыденностью, так что Эдвард забрал датасканер и вернулся в зал, где уже и подключил к нему инфоблок.
На первых же строчках сообщения почувствовал, как его начинает трясти, но не от страха, к этому чувству уже давно привык, перестав обращать на него внимание, а от возбуждения, как у натасканного охотничьего пса,
Ситуация на момент написания доклада складывалась не лучшим образом, удар все же оказался слишком мощным, гораздо сильнее того, на который рассчитывали с самого начала. Командующий флотом противника, Тарваил Гористар, собрал под свои знамена все силы, до каких смог дотянуться, но из-за этого же сильно оголил собственные защитные рубежи, заметно облегчив работу Фларским войскам, если граф останется верен данным обещаниям. Де Адрил уверял в докладе, что сможет сдержать оборону и разбить наступающих, пусть и с большими потерями, чем рассчитывали с самого начала, но, не говоря этого напрямую, просил разрешения на сбор подкреплений с других, пока еще не затронутых рубежей.
Значит, в действительности положение еще хуже, чем уверял командующий обороны замка. Этот человек, несомненно, был одним из самых настойчивых и надежных вассалов, каких барон видел в своей жизни. Только ему не хватало храбрости или же, наоборот, было ее слишком много, чтобы просто признаться в том, что может не выполнить данные обещания и не сдержать оборону собственными силами. Ничего слишком постыдного в этом не было, Эдвард никогда не понимал тех командиров, просящих от своих подчиненных невозможного, а потом еще и наказывают за то, что те не смогли выполнить столь безумные приказы. Если враг оказывается сильнее на том или ином участке фронта, то винить в этом в первую очередь надо не тех солдат, что там умирали, собственными жизнями пытаясь остановить наступление, а командование, не успевшее правильно распределить силы и предугадать действия противника. Де Адрил действительно делал все, что было в его силах, защищая феод, но они недооценили возможности противника, далеко не такого простого, как могло показаться с первого взгляда. Командующие Гористаров были умелыми и талантливыми стратегами, выигравшими немало битв и сражений, вполне способные на неожиданные ходы ради собственной победы.
Тристанский замок необходимо было удержать, и та цена, какую Эдвард может заплатить за то, что ослабит дальние рубежи и освободит войска для его защиты, не будет чрезмерной. Все можно отыграть назад, можно пережить потерю даже нескольких крупных промышленных центров, но замок ни за что нельзя потерять, это равносильно поражению в войне, там центр всей жизни феода. Уточняя указания, Эдвард особо отметил этот факт, чтобы Де Адрил не стеснялся в средствах для разгрома гористарцев, осмелившихся напасть на его родовую твердыню. Желательно не просто разбить противника, а полностью его уничтожить, не дав уйти как можно большему количеству кораблей. Для такого у Эдварда имелся и свой козырь в рукаве, каким собирался воспользоваться как только ситуация окончательно прояснится.
Вторая часть послания была адресована Де Кастери, сейчас командующим гарнизоном Аверии и объединенным флотом союзников, участвующих в колонизации острова, чьи корабли в данный момент находились на орбите острова, патрулируя и его воздушное пространство. После резкого накала политической ситуации туда были отправлены новые эскадры, и в случае необходимости Аверия могла выставить больше трехсот полностью подготовленных и обеспеченных всем необходимым боевых кораблей, в том числе несколько сверхтяжелых линкоров. Эти силы вполне могли в корне изменить ситуацию на поле боя. Де Кастери предписывалось выделить не менее полутора сотен кораблей, чтобы отправить на поддержку осажденному Тристанскому замку, но без потери боеспособности самого Аверийского
Ста пятьдесят подготовленных боевых кораблей, в том числе тяжелого и сверхтяжелого класса могли не только изменить ход осады, но и закрыть кольцо окружения вокруг гористарской армии, оказавшейся в ловушке. Рискованный ход, но вполне оправданный. Закодированное указание барона отправят подпрастранственной связью с территории бароната, и через несколько минут на Аверии уже будут знать, когда и какая необходима помощь.
– Передать лично сиру Де Адрилу и никому иначе, - приказал Эдвард, возвращая инфоблок посыльному, все еще нервно оглядывающемуся по сторонам. Королевский дворец считался едва ли не самым укрепленным и защищенным на всем Рейнсвальде местом, продолжавшем расширяться и достраиваться всю свою историю с момента основания. Страшно даже представить, как этот человек смог пробираться внутрь и какими путями пользовался, оставаясь незамеченным, и как ему теперь предстояло возвращаться обратно.
– Будет исполнено, господин, - кивнул посыльный, принимая инфоблок и убирая его в специальный имплантат, вживленный прямо в грудную клетку. Убедившись, что послание в безопасности, гонец еще раз откланялся и снова выглянул в коридор. Убедившись, что там все еще никого нет, моментально исчез в полутемных переходах замка.
Проводив его, Эдвард вернулся в зал гостиной, где налил себе еще один стакан и сразу же опустошил его, залпом выпив все содержимое. Больше времени на пустые споры и переговоры не было, за дипломатическим столом решается многое, но далеко не все, и только в настоящем бою можно понять на самом деле, кто тебе друг, а кто враг. Пролитая вместе кровь объединяет людей порой гораздо крепче, чем любые родственные узы. А в своих товарищах в войне, что началась, Эдвард желал быть уверен.
Оставив стакан на столике, молодой барон активировал пару сервисных дронов и задал команду принести его мундир. Строгий армейский камзол зеленого цвета с вышивкой из двух золотых грифонов на груди, переходящий в белые брюки, вполне подходящий для роскоши королевского двора. Взяв еще двух гвардейцев в качестве сопровождающих, барон отправился прямиком к покоям графа Фларского, и еще одного гвардейца отправил посыльным к Рокфору, прося его также прийти к графу для очень важного обсуждения.
Покои графа Фларского находились в другом крыле дворца. Пешком, с учетом всех переходов и пауз, когда стоял перед очередными запертыми на ночь дверьми, в ожидании, пока охрана снова их откроет, до покоев претендента на престол получалось чуть больше тридцати стандартных минут. Уверенно шагая по коридорам, покрытыми толстыми и мягкими коврами, заглушавшими звуки шагов, утопавших в ворсе, Эдвард оглядывался по сторонам, удивляясь тому, как сильно меняется дворец в ночное время. Пустые переходы, освещаемые лишь притушенным на ночь светом, с высокими и узкими витражами с отдельной подсветкой, яркие и красочные, сейчас больше похожи на жутковатые и мрачные из-за почти полного отсутствия людей. Редким исключением были только стражники, своими маршрутами обходившие помещение дворца. Неяркое и притушенное ночное освещение рождало причудливые тени, порой пугающе похожие на человеческие, но моментально исчезающие, стоило только оглянуться.
Покои графа находились на вершине Восточного Бастиона, в одной из высоких башен и практически на самой линии внешних укреплений дворца, с превосходным видом на вечно освещенные купола города внизу. Чтобы подняться на нужный уровень, необходимо преодолеть несколько винтовых лестниц и лифтов, прежде чем оказаться в относительно небольшом зале на пересечении сразу нескольких коридоров, ведущих в разные уровни башни. Если пройти прямо, то можно выйти к складам боеприпасов и артиллерийским батареям, с дежурившей боевой сменой. А вот коридоры налево или направо уже вели к жилым помещениям, где остановилась часть гостей. Там же вывешены личные гербы остановившихся здесь дворян, точно так же не находящих себе во дворце никакого другого серьезного занятия за исключением политической подготовки к будущей войне.