Пустой мир. Кровь и честь
Шрифт:
Рано или поздно помощь все равно должна была подойти, каждый двое суток из Гористарского бароната приходил караван торговых и пассажирских кораблей, с ними можно и отправить сообщение о произошедшем здесь. В том, что это были войска Тристанского бароната, можно даже не сомневаться, на поле боя остались части доспехов и разбитая техника с символикой бароната, сохранились и многочисленные видеозаписи и фотофиксации о том, что нападавшие корабли принадлежали к флоту Тристана. И все понимали, что это значит, такое нападение просто не могло пройти безнаказанным, новый барон, как только узнает о случившемся, тут же отправит все доступные силы на то, чтобы наказать тристанского выскочку за случившееся здесь. Кто-то, конечно, пытался объяснить случившееся тем, что барон Эдвард мстил за события на его свадьбе, когда сам герцог Росский расстрелял его свадьбу и убил молодую жену, но их мало кто слушал. В конце концов, нельзя сравнивать одну жизнь с тысячами тех, кто погиб на улицах города и портовой зоны под корабельным обстрелом из орудий и торпедных аппаратов.
Росс колебался на грани анархии и попыток сдерживать порядок в течение
Только через сто сорок часов подошел караван торговых кораблей из Гористарского бароната, обнаруживший столь тяжелое положение анклава, едва пережившего нападение, и, конечно же, первым же их действием стала отправка сообщения в баронат обо всем, что здесь произошло.
Война начиналась…
***
– Всеобщее собрание вольных феодалов королевства Рейнсвальда официально объявляется открытым, - объявил Глава Стражей Трона, все в том же белоснежном доспехе и с закрытым шлемом, увенчанном, чтобы его можно отличать от своих подчиненных, еще и высокими белыми крыльями, - Почтим честь и память нашего великого монарха и передадим престол самому достойному и лучшему из вас, - с этими словами отступил назад, позволяя всем стоявшим здесь пройти в обширный Зал Собраний, до этого при правлении Иинана Третьего открывавшийся лишь единожды. В этом месте практически ничего не изменилось с того самого момента, как дворец был достроен, как символ неизменности и твердости порядков Рейнсвальда. Огромные круглый зал, с куполообразным потолком, раскрашенным древними фресками, изображавшими первые дни колонистов на острове, начало внутренних войн, эпоху войн Объединения и величайший день создания королевства. Под изображениями героев прошлого и их великих подвигов размещено на разных уровнях несколько галерей с местами для феодалов, распределенных по возрасту и времени присоединения их феодов к королевству. А в самом же центре зала большой круглый стол для изначальных двадцати шести феодов, вырезанный из черепа гигантского дракона, уничтоженного объединенным флотом Рейнсвальда еще в начале его существования. Стол был в два уровня, внешнее кольцо предназначался для первых феодалов. С созданием же выборной системы королей был добавлен второй уровень, находившийся примерно на полметра выше первого, во внутреннем круге, всего лишь на пять мест, предназначенных для претендентов на королевский престол, где они могли посмотреть друг другу в глаза, споря за то, кто из них должен стать новым королем.
Эдвард занял свое законное место за внешним кругом, в большом резном кресле, стилизованном под вставшего на задние лапы грифона, символ родового герба Тристана. Резьба на столешнице перед ним изображала герб бароната, выполненный в полный размер, со всеми деталями, окантовкой и изображением геральдических зверей бароната. Личный герб Эдварда, черная железная перчатка, сжимающая эфес сломанного меча, полученный в знак признания его особых заслуг в Таркийской провинции, был изображен на большом и длинном баннере, свисающим с потолка, рядом с личными гербами всех остальных феодалов.
– Претенденты на королевский престол! Если вы считаете себя достойными, то поднимитесь и войдите во внутренний круг! – призвал Глава Стражей Трона. И из всех остальных выступили трое претендентов: граф Фларский в белых с золотым одеяниях, барон Розмийский, сейчас в геральдических цветах своего феода, зеленый с черным, и барон Гельский, в парадном мундире алого и голубого цветов. В этот раз претендентов было три, и еще два места осталось свободными, так что, чтобы не создавать ощущения пустоты, свободные стулья тут же убрали служебные дроны, позволив претендентам рассесться вокруг ствола несколько свободнее. Каждый вытащил свой церемониальный клинок и положил перед собой, острием в центр, так что все три меча касались друг друга.
– Сегодня день великой печали и новой радости, - Глава Стражей Трона снова вышел в центр, объявляя о начале дебатов, - Сегодня заканчивается эпоха правления Иинана Третьего, короля, оставившего после себя великий след в истории нашего королевства. И все мы будем скорбеть о нем, но свет всегда следует за тьмой, и сегодня в наших силах выбрать нового короля, достойного, чтобы принять на свои плечи такую ответственность и вести всех остальных за собой. Каждый из вас ведет за собой людей Рейнсвальда, каждый из вас принимает ответственность за каждого из своих вассалов, но сегодня вы должны избрать достойнейшего, кому доверить свои жизни так, как вам доверяют свои жизни ваши подданные, - Глава Стражей говорил еще очень долго, представив каждого из претендентов, перечислив их основные заслуги и деяния, а так же представленные ими доказательства того, почему могут являться претендентами на престол Рейнсвальда. Это больше церемониальное действие, чем являлось действительно необходимой частью выборов, но традиции всегда оставались очень чтимой частью культуры королевства, ни у кого даже в мыслях не было вырезать иди даже просто сократить столь неважную часть столь важного для всех процесса. Все просто слушали Главу Стражей, изображая внимания, феодалы на верхних галереях позволяли себе разговоры шепотом, обсуждая друг с другом, как стоит поступать, придерживаться ли уже принятых решений, либо же изменить свое решение и поддержать другого претендента, показавшегося сейчас более подходящим.
Самое важное началось только тогда, когда Глава Стражей объявил дебаты открытыми, и началось свободное обсуждение. Здесь происходил единственный момент в истории Рейнсвальда, когда каждый говорящий мог повлиять на решение и, собственно, все будущее королевства. Никто и не ждал, что все закончится в первый же день, слишком много споров и противоречий всегда возникало между феодалами, активно обсуждающими каждого из претендентов, не стесняясь в выражении личного мнения и порой даже позволяя себе перебивать друг друга. Здесь не было разницы, насколько крупны армии феодала, и какое значение имеет для королевства, как отдаленно находится его феод от столицы или и вовсе от центрального острова Рейнсвальда и каковы его возможности. Голоса всех были равны, и все могли выразить свое мнение, наверное, единственная уступка демократии, официально допущенная на Рейнсвальде.
Эдвард первое время просто слушал, пытаясь прояснить для себя, как необходимо прокладывать дальнейшую стратегию действий, как выстраивать диалог с феодалами, да и просто узнать мнение большинства о том, каким должен быть будущий король. Конечно, экономические и политические возможности для становления того или иного претендента на престол обычно являлись главенствующими, но никогда не стоит забывать, что Рейнсвальд это не только флот, армии и производственные мощности, но и люди, народ, а главное, феодалы, что ведут за собой людей. Их мнение было, есть и будет решающими для избрания нового короля. Всегда разворачивается борьба за голоса малых феодалов, которых гораздо больше, чем тех старых и могущественных феодов, чьи голоса не составляют и пятой части от общего количества. Ведь именно мнение простого большинства решит, кто же снова наденет корону Рейнсвальда, и перед кем встанут на колени все, без какого-либо исключения.
Первоначальная поддержка неожиданно перешла к графу Розмийскому, как к сыну последнего короля, о времени правления которого у очень многих сохранились лишь положительные эмоции. Многие считали, что правление сына Иинана Третьего станет прямым продолжением той политики, что вел его отец, но такая точка зрения придерживалась не очень долго, поскольку ее активнее всего продвигали Гористары. Поддерживающие остальных двух претендентов бароны очень быстро смогли перевести спор именно в то русло, что граф Розмийский на деле может стать марионеткой Гористаров, конечно, очень древнего и уважаемого рода, но уже давно известного своей жадность и желанием властвовать над всем Рейнсвальдом. Становиться под пяту правления этого рода хотелось далеко не многим, и постепенно чаша весов начала склоняться к графу Фларскому, чьи сторонники активно поддерживали идеи равенства феодалов, а так же тех реформ, что могут избавить Рейнсвальд от тех проблем, что накопились к окончанию эпохи правления Иинана Третьего. Программа реформ, выдвинутая графом, предполагала в первую очередь реорганизацию торговых путей и основных торговых трактов, уже устоявшихся на территории королевства, но частью обходившие новые феоды, еще не включенные в общую систему торговли, а потому испытывающие проблемы с развитием и рынками сбыта своей продукции. Среди малых феодалов большую поддержку получила предложенная реформа личных армий феодалов, которые прежде обладали полной свободой в принятии на вооружение самых различных технологий. Не ограниченные так же и по максимально допустимым показателям личного состава и стоявшей на вооружении техники, за исключением нескольких вето, наложенных королем на особо смертоносные и разрушительные технологии, представляющие угрозу всему королевству. Уже многие считали, что необходимо ограничивать возможности феодалов, поскольку столь большие армии просто не могли стоять без дела, в результате чего по всему Рейнсвальду время от времени возникали различные локальные конфликты, порой из за пустых мелочей, но разгоравшиеся до жарких схваток, в которых гибли порой целые поселения, а потери исчислялись тысячами. И из-за этого же небольшие феоды всегда чувствовали притеснение со стороны своих старших и более могущественных соседей, с чьими армиями им, конечно, было не тягаться. Такая же реформа уравнивала бы их возможности, но сильно сказалась на отношении к графу крупных феодалов, не видевших в личных армиях, по численности порой приближавшихся к королевским войскам, ничего плохого. Сам Эдвард еще не знал, как стоит реагировать на подобное, поскольку его возможности такая реформа тоже задевала серьезно, но это был пока лишь проект. Быть может, после окончания уже подступившей к порогу войны, такие армии действительно не понадобятся, да и неизвестно, что вообще от них останется, когда отгремят сражения.
С продолжением спора начинали вскрываться и те противоречия, что уже разделяли феодалов Рейнсвальда, не только лишь связанные с территориями и торговлей, но и уже очень старые, покрывшиеся коростой и все глубже проникающие в самую суть королевства. Не смотря ни на что, Рейнсвальд, со всей его данью традициям, верности устоям и строгой социальной иерархии, все же развивался, не останавливаясь и не замирая в эпохе застоя.
Старые феоды начинали постепенно отставать от молодых, развивающихся и вынужденных бороться за свое место на внутреннем и внешнем рынках Рейнсвальда, а потому активно вкладывающих все доступные средства в модернизацию производства, улучшения качества и надежности выпускаемой ими продукции. Молодые феоды чаще всего вытеснялись потоком промышленных товаров, идущих в огромных количествах от гигантов в этой сфере, вроде Тристана или Гористара, и искали новые пути внешней торговли, открывая новых потребителей, торговля с какими порой оказывалась даже гораздо выгоднее, чем все то, что пытались делать до этого. Из уже крепко закрепившихся на рынке феодов далеко не все стремились поспевать за новыми тенденциями, поскольку система и так хорошо работала, налаженная и эффективно действующая, из-за чего все больше усугублялась разница между количеством и качеством, принципиально разная для различных феодов.