ПУТЬ БЕЗ УКАЗАТЕЛЕЙ

vudu

Получив большую тарелку аппетитной еды, Злата начала поглощать ее большими глотками. Только теперь она поняла, как была голодна. Возвращение аппетита было хорошим признаком выздоровления от хандры и депрессии. Утолив голод и вернув голове способность мыслить ясно, Злата вновь вернулась к старому вопросу, что делать?

Гена с удовлетворенной улыбкой наблюдал за трапезой, женщина стала похожа на голодного очаровательного эльфа. Золотистые кудри чистой пышной волной рассыпались по плечам, придавая ей уже забытый задорный вид. Стоило только вымыть и причесать эту удивительную женщину, как Гена вновь почувствовал себя недостойным такой красоты и нежности.

Старые комплексы вернулись намного быстрее, чем покинули незадачливого влюбленного.

Злата тоже не осталась в долгу и тщательно разглядывала молодого человека. Высоченный рост, болезненная худоба, и глупая открытая улыбка. Все это превращало его в эдакого медлительного, сутулого увальня…, только очень милого. Что-то в этом человеке было не так. Он был слишком наивен для того мира, в котором жил. Злата считала, что таких людей на планете не может быть по определению. И откуда он такой взялся? Или то, что она видит просто заблуждение?

– Скажи, Гена, почему ты такой странный? Где сейчас все свободное население планеты? На улице не встретишь ни одного человека, если только он не на работе или не болен. Все развлекаются в игровом зале. Почему же ты здесь?

– А ты? Почему не играешь ты? – Голос мужчины звучал напряженно и серьезно, что контрастировало с его безобидным наивным обликом и доверчивым выражением лица.

– Я спросила первой. К тому же именно ты пришел сюда, чем вызвал мое подозрение. Надеюсь необоснованное. Так что отвечай. – Злата вдруг насторожилась, почувствовав подвох в теме разговора.

– Я не люблю об этом говорить. Иллюзор убил моих родителей…, как впрочем, и множество других людей. Мне было всего семь или восемь, и я проводил все свое время в игровом зале. Моя бабушка…, ты знаешь, что такое бабушка?

– Конечно, хотя свою я не знала.

– Сейчас люди не имеют понятия, что такое родители, не говоря уже о других родственниках. Большая редкость, чтобы два поколения в семье не пользовались услугами Опекунского Совета.

– Думаю, ты не совсем прав. Это всего лишь официальная точка зрения, на самом же деле таких семей очень много. Они стараются быть в тени, вот и все. – Злата улыбнулась, и от этого простого действия все напряжение разговора исчезло как по мановению волшебной палочки.

– Может быть и так, но сейчас не об этом речь. Так вот, моя бабушка не была совместима с иллюзором, она впадала от него в… коматозное состояние. Я даже не знаю, как это описать…? Думаю, в детстве или юности она перенесла скрытую форму болезни Футше. Она и сама об этом не знала. В те времена болезнь еще не была изучена должным образом, поэтому ей очень повезло, что она выжила и сохранила детородную функцию. Ты бы иначе не имели удовольствия видеть меня здесь и сейчас. Ведь это удовольствие для тебя?

– Удовольствие, если ты искренен во всем, что говоришь? Я изучала те времена - столько людей погибло от этой болезни. Только чудом удалось найти способ сохранять таким больным жизнь. При том состоянии общества и науки, которое было в тот момент, удивительно, что все просто не повымирали? – Злата грустно покачала головой, мысленно возвращаясь в те нелегкие для человечества времена.
– И что было дальше?

– Бабушка не позволила отдать меня в Опекунский Совет и силой запрещала мне приближаться к иллюзорам вплоть до шестилетнего возраста. Бедная старушка, как я ее ненавидел за это…! Потом родители просто взяли и отвели меня в игровой зал. Больше я никогда не видел бабушку, наверное, она умерла…, меня это тогда не волновало и не тревожило. Зависимость от иллюзора

развилась так стремительно, что через месяц я попал в госпиталь. Истощение физическое и умственное. Когда меня выпустили, оказалось, что оба моих предка умерли прямо за иллюзорами. В этой истории есть много странного…, потому что они умерли в разных местах, но практически в одно время. Никто не стал разбираться, но это было больше похоже на насильственную смерть. И в этом отношении мне на ум приходит только одно объяснение – моя исчезнувшая бабушка. – На глаза Гены навернулись слезы, настоящие, горячие слезы. Это были слезы жалости и сожаления, а также слезы благодарности по отношению к бабушке.

– Теперь за иллюзором невозможно умереть от истощения. Я слышала, иллюзоры были модифицированы системами принудительного кормления. Да и срок пребывания в иллюзорном мире теперь строго ограничен. Психов стало поменьше, но проблема как была, так и осталась. Я так думаю. – Злата вопросительно посмотрела на собеседника, не зная, как тот отнесется к ее не слишком распространенному мнению.

– Бабушка спасла меня от той бессмысленной жизни, какую вели мои родители. Она сделала это дважды. Первый раз, когда дала спокойно сформироваться мне как здоровому человеку. Второй раз, когда методом шоковой терапии показала мне зло иллюзоров. С тех пор я обхожу их стороной. Не то чтобы я боялся или не пробовал играть еще, нет, просто они больше меня не цепляют.

– Чем же ты тогда занимаешься? Ведь без иллюзоров от одиночества можно сойти с ума. Это то, что почти случилось со мной.

– Я придумываю и строю новые миры для экзаменов на выживание в Сомате. Ты что-нибудь слышала об этом?

– Немного. – Злата удивленно посмотрела на мужчину. – Какого черта ты тогда торчишь в этих трущобах?

– На самом деле я все еще жду, когда вернется мой ангел спаситель, моя бабушка… Можешь считать это психическим отклонением и я, наверное, с тобой в этом соглашусь, но это мой пунктик и тут ничего не поделаешь.

– Ты подозрительно откровенен со мной, ведь ты совсем меня не знаешь?

– Знаю, уже пять месяцев, даже немного больше. Чего мне боятся? Хуже места, чем эти трущобы на земле нет.

– Может быть…, и есть… - На Злату навалились страшные воспоминания о побеге из колонии в пустыне. Как там живут все оставшиеся люди? Наверное, превратились в обыкновенные инкубаторы для производства детей-мутантов. А мужчины стали рабами. Злата содрогнулась от отвращения и обняла живот.

Гена заметил, как изменилось настроение женщины, когда речь зашла о некотором месте, в котором, по всей видимости, ей пришлось жить. Эта догадка безумно удивила Гену. Значит, он знал далеко не все о своей планете. Он решил, что сейчас не время говорить на эту тему, между ними еще нет того доверия, которое для такого разговора необходимо. Поэтому он сменил тему, вернувшись к вопросу о своей работе.

– Это здорово, придумывать ловушки для незадачливых учеников, гораздо интереснее, чем путешествовать в убогом мире иллюзора. Хочешь, я покажу тебе, как это происходит? Безумно интересно, сможешь даже внести поправки в задачки?

– Ты, правда, это можешь сделать для меня? – В голосе звучало волнение и надежда. Надежда наконец-то найти какое-то достойное место применения мозгов и сил, место, избавляющее от одиночества… Да еще какое место!

– Могу, но только если ты не предпочитаешь иллюзоры. В этом случае это бесполезная трата моего времени и сил. Я ни разу не видел, чтобы ты шла в игровые залы. Ведь у тебя нет зависимости от иллюзоров, или я ошибаюсь?