Путь Черной молнии
Шрифт:
Петрович кивнул.
– Не он один участвовал в бунте, там много кого из заключенных обвиняют в тяжелых преступлениях, говорят: погибли люди...
Катя встала со стула и, вцепившись руками в пиджак Александра, тихо, едва сдерживая слезы, спросила:
– Его статья подходит под расстрел? Ты это хотел сказать! Тебя предупредили, что его могут...,- язык не повернулся докончить фразу. Глаза ее заблестели от слез.
– Ну что ты Катюша, идет следствие, это будет решать суд. Не нужно так переживать, завтра ты сама больше узнаешь от сына.
Она немного успокоилась, и опять с благодарностью посмотрела на Александра. Уже несколько раз этот мужчина помогает ей: он участливо отзывается на любую беду, в тяжелые минуты утешает, не смотря на неприятности со стороны следственных органов, пытается помочь ей. Вот и теперь Александр оказал неоценимую услугу. Катя всегда обращала внимание, что он ни разу не воспользовался ее тягостным состоянием и, как это бывает в таких ситуациях: другие мужчины овладевают женщинами. Он не позволял себе лишнего, за это она вдвойне была благодарна Александру.
Екатерина была красивая, стройная, очень привлекательная женщина. В сорок с небольшим, она выглядела гораздо моложе своих сверстниц. Когда невзгоды и печали не трогали ее лицо, оно необыкновенно светилось. Ни один мужчина, зашедший в библиотеку, не мог остаться равнодушным от очаровательной улыбки. Иные под предлогом почитать или взять книгу, по несколько раз заглядывали к ней, чтобы только увидеть ее или пообщаться. Начитанная, грамотная, она всегда привлекала собеседников своим интеллектом. Но не больше...
Там, где заканчивались деловые и дружеские отношения, и начинались амурные дела, Екатерина была тверда, словно камень. До недавнего времени, она хранила верность своей первой любви, и даже слушать не хотела об интимных связях на стороне, пока Николай срок за сроком сидел в тюрьме.
Она могла еще в чем - то согласиться с мужем, и простить ему за годы, потраченные впустую, думая, что он наконец-то образумится. Но, когда Саша очутился в тюрьме, и родной отец практически отказался от сына, это надломило ее душу. Такого предательства отца по отношению к сыну, она не могла простить. Все слова, поучения Николая, когда он пытался что-то донести до Саши, оказались пустыми и лживыми. Этот человек уже давно не любил по-настоящему ее и сына, в этом она окончательно убедилась. Срок за сроком он предавал их, бросая на одиночество, и теперь Кате было неприятно вспоминать, как она отгораживалась от смелых мыслей - порвать с мужем.
Александр Петрович до поры до времени был для нее просто другом, хорошим человеком, и она, наблюдая за его ухаживаниями, понимала, что он ее любит. Но держала его на расстоянии, опасаясь сделать последний шаг, разделяющий ее с мужем. Она мысленно сравнивала его с Николаем, начиная понимать, что этот мужчина не просто ее друг, а гораздо больше. Иногда Катя боялась себе в этом признаться, а тем более ему, что он ей тоже нравится. Александр чувствовал напряжение Екатерины, и понимая ее нелегкое состояние, ждал того момента, когда она примет решение и откроет ему свое сердце.
Катя прильнула к его груди, и какое-то время ощущала биение его сердца, затем прикоснулась губами к его щеке и тихо сказала:
– Сашенька, я так тебе благодарна.
Он обнял ее и прижал к себе. Теперь он знал, что пословица: "Вода камни точит", помогла ему терпеливо дождаться минуты, когда она сама поцеловала его. Он посмотрел на ее лицо, закрытые глаза и прикоснулся поцелуем к ее губам. Катя не воспротивилась, а только, спрятав голову на его груди, с нежностью сказала:
– Чтобы я без тебя делала.
В день предстоящего свидания, майор - оперативник заступил на суточное дежурство. После обеда, капитан Брагин вывел подследственного Воробьева из камеры и передал в руки майора. Сашка даже не догадывался, что ожидает его в последующие минуты, а только подумал, что его вызвали к следователю. Но когда его вывели со спецкоридора, и провели по этажам, он стал теряться в догадках. Его посадили в одиночный бокс, приказав соблюдать спокойствие. Ждать пришлось долго, он стал проявлять нетерпение, и хотел уже постучать в дверь, как открылся смотровой глазок, и кто-то тихо произнес:
– Сиди тихо. Так надо, скоро за тобой придут.
Сашка, не предполагая, что его ждет что-то особенное, отнесся к просьбе настороженно: "Что там менты задумали? Держат полдня в боксе, если бы в карцер направили, давно бы уже посадили".
Дверь открыл сержант и резко произнес:
– Руки за спину, лицом к стене. Иди вперед.
Он повел Сашку коридорами, затем, спустившись на этаж ниже, завел в узкую комнату, посредине которой располагался стол и два стула.
– Сиди здесь и жди,- приказал охранник и закрыл дверь. Ждать пришлось минут пятнадцать. Щелкнул замок открываемой двери и в комнату вошла Сашина мама. Сопровождавший ее майор предупредил:
– У вас один час, потом сержант уведет тебя назад в камеру. Постарайся, чтобы никто об этой встрече не узнал, иначе у меня будут крупные неприятности.
– Спасибо гражданин майор. На этот счет, можете не переживать, все будет тихо, - заверил его Саша.
Как только дверь закрылась, сын остался наедине с матерью. Она бросилась к нему в объятия.
– Сынок, Сашенька, милый мой...
– Мама, мама, дорогая моя мама!
– Сашенька, как я по тебе соскучилась.
Слезы текли по ее щекам.
– Мама, не плачь, не надо, прошу тебя.
– Родной мой, как я за тебя переживаю.
Катя, обняв его стояла и никак не могла успокоиться.
– Мамуль, не надо плакать, успокойся.
– Не буду сынок, все! Сейчас я успокоюсь.
Они сели напротив друг друга.
– Как ты возмужал, тебя не узнать, ты стал такой большой,- радовалась она, обласкивая взглядом сына.
– А ты, все та же, ничуть не изменилась.
– А что со мной сделается, это я иду к старости, а ты растешь.