Путь Черной молнии
Шрифт:
– Сережа, что мешает образованным и интеллигентным людям усвоить для себя важный принцип: - Жить по совести!
– Убогость в мышлении, не смотря на статус интеллигентного человека. Принято и необходимо считать, что движущей силой в сознании человека является его совесть, которую с измальства воспитывают в людях. Совесть - чувство нравственной ответственности перед людьми за свои поступки, за слово, которое дается людям. Не смотря на степень грамотности и положения в обществе, совесть должна присутствовать у всех: чиновников, представителей администрации колоний и осужденных. Об этом ты хотел услышать?
– Очень жаль, что многие наши начальники перепутали места, где должна находиться совесть. Многие из них открыто выражаются так: "Где была совесть - там уже давно вырос "мужской орган".
– Делай выводы брат.
– Я сделал, и потому хочу уволиться из системы МВД.
– И куда ты решил пойти?
– Пока не знаю. Выпишусь из больницы, тогда будет видно.
– Я понимаю тебя, и тех офицеров, уволившихся после бунта из колонии.
– Сереж, а как ты со всем этим уживаешься? Я же знаю, что тебе приходится делать недозволенные вещи, ты ведь прогибаешься под своего начальника. Шилов не станет держать старшего инспектора оперчасти с независимыми взглядами, противоречащими системе ИТУ.
– Да, говорила мне наша мама, мы с тобой Толя, некие противоположности. Ради нашего с тобой дела я обязан лавировать среди неприятных мне людей, если я буду столь же категоричен, как и ты, то не продержусь и недели, мне ведь институт закончить нужно и содержать нашу организацию.
– Вот заканчивай и уходи из этого жуткого рассадника.
– Конечно уйду. У меня есть мечта - стать адвокатом. Независимым по убеждениям и взглядам. Неважно, что скажет или прикажет начальство, я должен буду объективно защищать людей.
– И сколько ты там продержишься? Неделю?
– Буду лавировать,- усмехнулся Сергей.
– А твои принципы?
– Ты говоришь о теории развития тоталитарного государства, против которого я должен противостоять.
– Т- с-с-с!
– Анатолий приложил палец к губам,- Сереж, только не здесь.
– Ладно братишка, о политике поговорим позже. Ты мне скажи, тот подонок, что ударил тебя лавочкой, как его зовут? Если он остался жив, я найду его в СИЗО или в колонии, и обещаю тебе, что следственный изолятор сузится для него до величины спичечного коробка.
– Не нужно этого делать.
– Ты в своем уме?! Он чуть не убил тебя.
– Не усердствуй Сереж, он получит свое сполна, если попадет под суд. Я не хочу, чтобы его унижали.
– Надо же, какие мы справедливые...
– Ты забыл, таковы правила нашей организации: только справедливый подход в решении всех задач.
– Да, я помню об этом. Хорошо, пусть будет по-твоему, но назови этого урода, я хотя бы отслежу в изоляторе его жизнь.
– Повторяю, он найдет свое. Сереж, у меня к тебе просьба: позаботься об Александре Воробьеве, я не хочу, чтобы этот парень ощущал на себе жесткие меры воздействия.
– Толя, зачинщики бунта пока сидят в камерах под особым контролем органов КГБ. Я не могу конкретно влиять на следователей, меня просто так не допускают в спецкоридор. Когда их переведут в общие камеры, я постараюсь ему помочь, хотя бы в плане смягчения режима содержания.
– У меня дома в зеленой папке найдешь заметки по убийству Равелинского, там имеются документы с опросами разных заключенных.
Помнишь знак "Черной молнии" - Сергей кивнул,- нам необходимо выяснить, кто подложил его в карман убитого.
– Убитого?
– Сереж, у тебя есть знакомые в Судмедэкспертизе?
– Нет, но долго ли завести. А что ты конкретно хотел?
– Заключение о смерти Равелинского даст нам ниточку, если он был убит, то мы найдем того человека, кто подбросил ему знак. Ты не догадываешься, о чем я?
Сергей прищурился и замотал головой.
– Проясни, я что-то не совсем тебя понял.
– Мне кажется - это цепочка. Я не верю в совпадение. Знак Черной молнии - это ответ на наш вопрос.
– Хорошо, я займусь этим. Ты скорее поправляйся, мы скучаем по тебе.
– Спасибо Сереж, твоими молитвами,- Анатолий на секунду прервался,- что у тебя с той девушкой?
– Какой девушкой?
– Сергей нахмурил брови.
– Ну, с той, что в СИЗО познакомился.
– Ах! С Анжелой! Ну, как тебе сказать...
– До сих пор встречаешься?
Сергей кивнул.
Анжела была не только знакомой, двадцатилетней девушкой для Сергея, а осужденной на полтора года за непредумышленное убийство своего мужа. Он часто издевался над молоденькой женой, и дело доходило до избиения, а в последний раз Анжела, защищаясь, выставила перед собой нож, на который пьяный муж и налетел.
Брагину доложил дежурный старшина по коридору, что в общей камере побили осужденную девушку. Сергей разобрался и наказал провинившихся женщин, а Анжелу перевел в другую камеру. Узнав ее историю, Брагин проникся к ней не только жалостью, но и уважением, за то, что смогла постоять за себя. "Случайное убийство - это еще не повод ломать человеку жизнь до конца", - подумал он, и решил помочь бедной девушке. Через начальника СИЗО он помог ей перейти после суда в хозобслугу и устроиться уборщицей в административный корпус. Анжела наполовину стала вольной гражданкой, получив статус расконвоированного лица.
Сергей, по натуре был однолюбом, и его первая жена Лариса целый год после свадьбы, в полной мере отвечала требованиям мужа. Но второй год их совместной жизни превратился в "тихий ужас", и Сергей понял, что жена никогда его не любила. Так и случилось, они развелись, и Лариса уехала к своим родителям в другой город. А Сергей изредка знакомился с женщинами, продолжая искать себе ту единственную, которая была предначертана ему Богом.
После первой, интимной связи с Анжелой, он изредка встречался с ней. Девушке до конца срока оставалось четыре месяца, но Сергей в своем недалеком будущем не видел себя вместе с ней, и Анжелу по - ходу ее тюремной жизни устраивало подобное положение вещей, она не претендовала на звание "жены" с понравившимся ей, но не любимом мужчиной.