Путь двенадцати
Шрифт:
На какое-то мгновение лицо препода напряглось, но только на мгновение, дальше все – каменная стена. Черт! Что должна означать такая реакция? Мое кресло перестало быть удобным. Я показательно прикусил нижнюю губу. Мне нужны ответы. Игра в молчанку продолжалась недолго, я победил.
– Знаешь, Максим, я как философ допускаю любые возможности, даже такие, что предметы могут светиться, а листы книги сами собой переворачиваться. – При этом он стал задумчиво пожевывать кончик своего «Паркера». Стоп! Я разве говорил, что книга светится?
– Многие великие ученые мужи перед грандиозным открытием сначала допускали, что существует невозможное, а потом это находили. В нашем мире есть множество различных вещей, не поддающихся логическому объяснению. Как сейчас помню одну историю, когда мы были в горах… – История оборвалась, не начавшись. Снова игра в молчание? Я стал очень внимательно следить за преподавателем. Его глаза сфокусировались на пустом угле, а лицо переживало целый калейдоскоп эмоций. Я как будто смотрел телевизор. Он сам себе рассказывает? Звук включите, пожалуйста! Да, весьма поучительная история…
– И не более того! – Я аж подскочил. Петр Александрович посмотрел настолько решительно, что стало неуютно. – Но давай все-таки глянем, что скрывает в себе объект нашего обсуждения.
Книга вообще-то была довольно тяжелая. Даже слишком тяжелая для ее небольших размеров – чуть больше двадцати сантиметров на сантиметров шестнадцать. Мой «глазомер» – моя гордость! А рисование и черчение – пожалуй, самые полезные школьные предметы.
– Максим, – Петр Александрович склонился над книгой, тщательно ее изучая. Он даже поковырял ногтем ее края. – Мне кажется, это золото. – Второй раз за утро моя челюсть отвисла. Брр! Бред! Быть такого не может! Лена утверждала, что книга ценная, но чтобы настолько?! Слава точным наукам, там ведь тысяч на триста…
– И стоит книга явно больше тех денег, что ты отдал, – продолжил мысль преподаватель. – Оля, можешь к нам подойти?
Я помотал головой и взглянул еще раз. Металл и впрямь выглядел драгоценно, даже глаз радовался. Мне захотелось провести по нему пальцем. На ощупь он оказался гладкий и чуть-чуть холодный. Я провел ладонью по книге, и по спине побежали мурашки. Поверхность с виду гладкая, но ощущения, как от наждачной бумаги. Почему я раньше этого не испытывал?
– Давай посмотрим, что там. – И с этими словами он открыл книгу, перевернул первую страницу, оказавшуюся пустой, и… порезался.
– Ау! Неприятность. – Преподаватель удивленно смотрел на свой палец. Рана оказалась глубокой и сильно кровоточащей. Подошедшая Ольга молча развернулась на каблуках и ушла к себе в подсобку. Вернулась девушка почти мгновенно. В одной руке аптечка, а в другой – пачка влажных салфеток. Последнее она вручила мне, указав пальцем на капли крови на столе. Делать нечего, я принялся стирать следы нашего присутствия. А Оля все так же молча взяла пораненную руку преподавателя и приступила к обработке пальца.
Пока она занималась раной, я и Петр Александрович сидели в полной тишине, думая каждый о своем.
– Максим, может, ты сам откроешь свою книгу? – От серьезности его тона у меня под ложечкой засосало, я как будто заново пришел на экзамен и просто не знаю, как ответить на заданный вопрос! Логических причин не заглянуть в книгу – просто нет! Но почему-то действовать я не решался. Обстановку разрядила Ольга, похоже, ей не терпелось присоединиться к разговору.
– Это что за антиквариат у вас, где такое откопали? – Она решительно взяла книгу со стола и приступила к изучению. В это время Петр Александрович вместо меня, не вдаваясь в подробности, рассказал историю этого «предмета».
– Давайте посмотрим. Эту книгу часто использовали, видите, цвет на краях обложки отличается от цвета корешка – это следы засаленности от пальцев, но все остальное, как новое! Даже листы один к одному, значит, обращались с ней крайне бережно и хранили в сухом помещении. Я на свой диплом готова поспорить, что этой книге очень много лет! Наверняка она представляет интерес с точки зрения истории! Макс, у тебя есть враги? Подумай, вдруг тебя кто-то подставить хочет. – Я даже не знал, что ответить.
– А из чего сделана книга? – Петр Александрович сменил тему разговора.
– Я затрудняюсь сразу ответить. Переплет кожаный, но он или окаменел, или обработан так, что затвердел до состояния камня. Не представляю, что можно предположить по этому поводу, – немного растерявшись, сказала Ольга. – Обивка уголков, скорее всего, из золота. Видите, тут проглядывают небольшие узоры, но они вытерты от частого использования, однако сама обложка все еще очень шершавая. – Ольга поморщилась, потерев пальцем черный переплет.
– Возраст этой реликвии трудно определить. Хорошо бы отдать ее в «РОО»* (* Российское Общество Оценщиков). Максим, ты ее точно нигде не украл? – Но ответ ее явно интересовал не больше, чем объем пресной воды на земле.
– Надо отдать книгу на экспертизу для установления точных сведений! – Ясно, будущего археолога очень заинтриговала эта загадка. И зная характер Ольги, делаю вывод, что она будет искать ответ до победного. Мы все переглянулись. Снова тишина? Что? Игра в молчанку, раунд три? И опять эта нервозность, как перед сложным экзаменом, когда ты не готов от слова совсем. Вот он – мой «черный билет». Я сильнее стискиваю пальцы, пытаясь унять дрожь в руках. И опять это ощущение наждачной бумаги… Из сжатых зубов вырывается нечто похожее на фырканье. А все-таки интересно, что за «ящик Пандоры» я сегодня приобрел?
Глава 2
Тени перемен
Открывший глаза – ослеплен ярким светом,
Закрывший глаза – потерян во тьме.
Нашедший дорогу прозреет с ответом:
Твой Путь – от жизни – к тебе.
Порой в жизни бывают такие моменты, когда происходящее кажется не только невероятным, но еще и извращенно-неправильным. И вот сейчас я держу в руках книгу, снова и снова задавая себе единственный вопрос – зачем?