Путь хитреца
Шрифт:
«Бред, мистика. А жизнь реальна», — сделал прагматичный вывод Берестага.
Глава 13
Урок плавания
Когда кресло прекратило полет и мягко шлепнулось на землю, наш путешественник поднялся и продолжил путь пешком. В этот раз Артем Берестага шел не спеша. Ему не угрожала опасность, и он был полностью погружен в осмысление произошедших с ним событий. Отказ от Камня Желаний дался нелегко, и до сих пор в голове шевелились предательские сомнения. Может быть, следовало лучше изучить возможности Камня? А что если он все-таки способен помочь?
С такими мыслями он вышел на большую цветочную поляну и, остановившись, вдохнул полной грудью. Неподалеку весело журчал живописный ручеек с прозрачной водой. Небольшими группками по склону разбросаны тенистые деревья. Охладившись чистой водой из родника, Артем двинулся дальше.
За поляной он обнаружил деревеньку из нескольких аккуратных домиков, удачно спрятавшихся от солнца в тени раскидистых деревьев. Дома стояли по обе стороны дороги, а на самом входе в деревню разбросал ветви в разные стороны большой старый дуб. Дуб был настолько велик и прекрасен, что Артем невольно залюбовался его величественной грацией. Чтобы войти в поселок, он вынужден был обойти могучее дерево. На пятачке, расположенном за дубом и являющемся, судя по всему, площадью, собирался народ. Гостя удивило, что все жители деревни были одеты в строгие черные мантии, а их головы покрыты колпаками, которые в наше время надевают профессора некоторых университетов в особо парадных случаях. Участники собрания живо обсуждали что-то важное и так были увлечены этим, что никак не прореагировали на появление незнакомца.
На сколоченном, видимо, для подобных мероприятий невысоком помосте столпилось несколько бородачей. Стоявший в центре, произносил речь, начало которой Артем не слышал:
— …предоставленной профессором ботаники Хербиусом, содержится его просьба относительно деструкции Старого Дуба. Просьба обоснована тем, что тень, продуцируемая данным представителем флоры, большую часть светового дня создает неблагоприятные условия для его научного открытия, названного «Великий Эврициус», а точнее, растения семейства розоцветных. Данное растение нуждается в солнечном свете, и его отсутствие способно окончательно уничтожить открытие мирового значения, о котором мы все с вами хорошо осведомлены. Мы знаем, сколько времени уважаемый профессор проводит в безуспешных попытках спасти его для науки.
Во время выступления Артем обратил внимание на увядающий цветок, который он мысленно обозвал «чахлым Эврициусом», на тщательно взрыхленной клумбе рядом с дубом.
Доктор исторических наук произнес речь о величайшем историческом значении открытия для мировой науки и передовой роли ученых их поселка в ее развитии.
— Это не просто цветок, это символ великого будущего нашей научной школы! — подытожил он.
Следующим выступил профессор астрономии, который также пожаловался на дерево, так как его крона мешала ему проводить научные наблюдения за звездами с балкона своего дома. В частности, из-за него, а не по причине пристрастия ученого к горячительным напиткам, как утверждают некоторые злые языки, он пропустил недавнее лунное затмение, чем нанес невосполнимый урон астрономической науке.
Согласно проведенному
— Вот дурачки! — услышал голос за спиной Артем и обернулся. Он увидел полуголого человека с разноцветной дудкой в белом колпаке, который на фоне чинно одетой толпы выглядел просто вызывающе. — Откуда им знать, хорош дуб или плох? Рано их еще на выписку. А?! — он вытаращил глаза на Артема, тот отшатнулся.
— Кто это? — спросил он у серьезного человека, стоявшего рядом.
— Местный юродивый Фенечка, — ответил тот, — он всех считает сумасшедшими, а себя главным врачом психиатрической клиники.
— Как же он оказался в таком обществе?
— Трудно сказать, но он считается лучшим специалистом по предсказанию погоды.
— А дудка зачем?
— В нее он дудит, когда погода начинает портиться.
Далее произошло событие, которое вызвало всеобщий вздох. Откуда-то со стороны солнца выпорхнула большая золотистая птица и, сделав круг над деревней, села на толстую сухую ветвь Старого Дуба.
— Золотой Журавль! Золотой Журавль! — послышались голоса.
К помосту рвался какой-то человек. Поднявшись на возвышение, он начал негромко, боясь спугнуть птицу, говорить:
— Тише! Тише! Посмотрите, на Старом Дубе нашла себе пристанище легендарная чудо-птица! Это не идет в сравнение ни с каким цветком! Это говорю я, лауреат шести премий по орнитологии. Если журавль совьет себе здесь гнездо, это великая удача! Весь мир охотится за Золотым Журавлем, а он сидит здесь рядом с нами на Старом Дубе! Мы должны, мы обязаны беречь это дерево.
Поддержка его речи была абсолютной. После небольшого совещания было принято решение изменить оценку, данную ранее, на «полезен, подлежит охране». Секретарю предписано внести решение собрания в протокол.
— Прилетела птичка — улетела птичка, прилетела птичка — улетела птичка, — бормотал Фенечка, — при чем тут дуб? При чем тут дуб?
Журавль же, почистив крылья, что-то прокурлыкал и спорхнул с ветки. От его усилия сухая ветка с треском обломилась и на глазах всей достопочтенной публики рухнула на ботаническое открытие века.
— А-ах! — выдохнул хор толпы в академических колпаках, в то время как птица, сверкающая в лучах ослепительного солнца, исчезала на пути к горизонту.
Было очевидно, что цветок не спасти. На фоне разочарованно молчащей ученой общественности безутешно рыдал ботаник. За одно мгновение были разбиты две великих надежды.
Первое слово мужественно взял председательствующий.
— Вынужден признать, что мы поспешили с изменением принятого решения. Старое дерево является большой опасностью для человеческого населения и поголовья животных.
Его поддержал ученый-математик, сообщив, что согласно существующей статистике, по причине падающих предметов с деревьев на островах пострадало за последний отчетный период не менее 2,3 % трудоспособного населения. И произошедшее событие могло бы увеличить эту статистику, если бы под ударом оказалось не растение, а живая человеческая единица. Живые человеческие единицы, собравшиеся на площади под Старым Дубом, впечатленно качали головами.
— Упустили птицу! Упустили птицу! — отрешенно бормотал орнитолог.