Путь истинной любви
Шрифт:
теплых одеял, я замечаю Диллона, спящего на полу рядом с кроватью и вспоминаю наш
короткий диалог, и как было приятно, завернуться в его одеяла.
Хочу сохранить это ощущение и тянусь за уголком темно синего стеганого одеяла. Беру
его с собой, пока мой отец перешагивает через мальчика, который прикоснулся губами к
моему лбу, прежде чем заснуть.
Убаюканная в руках отца, я дышу воздухом, напоминающим запах футбольного поля, и
притворяюсь спящей, прислонившись
вниз по ступеням. Внизу, голос Доун нарушает тишину.
– С ней все хорошо, Уэйн? – спрашивает она. Миссис Декер, плотнее укрывает меня
одеялом своего сына.
– Соня сказала, сегодня было тяжеловато, но все будет в порядке, – голос отца гремит
рядом с моим ухом.
Передняя дверь открывается и холодный воздух жалит лицо, когда отец ступает на
крыльцо. Я распахиваю глаза и слепну от яркости желтого фонаря на крыльце. Мошки и
другие ночные летающие жучки роятся вокруг него, а звезды выстилают ночное небо над
домом.
– Если тебе что-то нужно, – говорит Тимоти, оповещая меня о своей компании, – дай нам
знать.
– Просто скажи своему парню, что я его должник, – говорит отец. Я улыбаюсь.
Пронесенная через две парковки, через двор, другую входную дверь, и немного, другие
ступени, меня укладывают в кровать в своей собственной комнате. В следующий момент,
когда я остаюсь одна, и огни коридора меркнут, когда закрывается дверь, я спрыгиваю с
кровати и мчусь к окну.
Диллон смотрит на меня через весь двор, высоко держа записку:
«БУДЬ МОЕЙ ДЕВУШКОЙ»
Глава 13
Пенелопа
– А Диллон Декер и правда твой парень? – спрашивает Пеппер Хилл. Она перекидывает
свои длиннющие светлые волосы за изящные плечи, и лопает розовый пузырь жвачки во
рту.
С длинными ресницами, блестящими губами и идеально ровными зубами – уверенная,
безупречная и счастливая – я во все глаза смотрю на сидящую напротив меня девушку в
школьной библиотеке и удивляюсь, почему я не родилась больше похожей на нее и
меньше на себя – странную, обреченную и кучей недостатков.
– Мы встречаемся всего лишь несколько месяцев, – я пожимаю плечами и откидываюсь
обратно на спинку стула, перекидывая свои волнистые темные волосы за костлявые
плечи.
– Хм, – отвечает она, смотря на меня в упор, но не как на живого человека (а я не ее
игрушка и не состою в группе «поддержки Пеппер Хилл»). –
только потому, что жалеет тебя.
Почему она не может понять, что он мой единственный друг?
– Большое спасибо, Пеппер, – говорю я, закрывая свой учебник по математике и роняя
карандаш. Мне больше не интересно доделывать кучу заданий, которые поднакопились с
тех дней, что я отсутствовала.
Она широко раскрывает свои голубые глаза и отмахивается от меня.
– Без обид, но очки у тебя странноватые. И тебя никогда нет в школе. Диллон супер
умный, ну а ты...
– Я умная, – инстинктивно отвечаю я, краснея с каждым словом, срывающимся с моих
губ.
Дьяволица наклоняет голову на бок и улыбается.
– О’кей.
Толкая очки в красной оправе выше на нос, я открываю школьную сумку и пихаю туда
вещи. Я беру за правило избегать Пеппер, но она и не собирается держать в секрете, что
хочет того, что принадлежит мне и разыскивает меня, пока я хорошенько прячусь.
Сплетни в уборных и случайно-неслучайные тычки от Пеппер Хилл и компании это одно.
Понимать – что она идеально подходит для Диллона – совсем другое.
Пеппер, скорее всего, права, и это лишь вопрос времени, когда он это осознает.
– Вы целуетесь? У тебя уже было это с ним? – спрашивает она, нарушая правила
библиотеки и смеется так громко, что с книг слетает пыль.
– Ты грубиянка, – бормочу я, застегивая рюкзак.
Она тянется и хватает меня за руку. Ее челка, подстриженная на бок, падает на левый глаз
и от нее исходит запах сладкой ваты. А я, наверное, пахну мазью от растяжения мышц и
мои волосы в хвосте, который мне помогал делать мой бойфренд, завязывая их на ходу,
пока мы мчались в школу.
– С Диллоном это не должно быть грубо. Ну вот честно, ты хоть иногда смотришь на
него? – спрашивает мисс Злорадность с легким налетом краски на щеках. – Он
восхитительный, Пенелопа.
Официально мы встречаемся месяцев пять, и не прошли даже первую стадию, но ей я
этого не рассказываю.
Она ударяет ладошкой по поверхности стола. Но удар, как будто по нижней части моей
груди – так беспокойство разжигает вибрирующую панику.
– Перестань делать так, – говорю я, отодвигая стул, чтобы уйти.
Пеппер снова ударяет по столу.
– Это?
Я растираю рукой место, повыше того, где прыгает сердце и напоминаю себе, что она не
может меня обидеть, если не видит меня.
Спасаясь бегством между книжных полок и школьных постеров, на которых написано
«Чтение это прекрасно», я с опущенной головой продолжаю следовать вперед к выходу.