Путь к Источнику
Шрифт:
– Ах, какая прелесть!
– воскликнула Юнона, когда зверушка проворно взобралась ей на плечо.
– Они совсем ручные! Как ты их называешь?
– Просто зверушками, - ответила Диана.
– Никак не удосужусь придумать что-то пооригинальнее... Ну ладно, - спохватилась она.
– Я совсем забыла о своих обязанностях хозяйки. Вы, наверное, проголодались? Так проходите в шатер, сейчас я вас накормлю. Сомневаюсь, что Враг устроил в вашу честь роскошный пир.
– А вот и ошибаешься, - сказал я, входя вслед за Юноной и Дианой внутрь.
–
– Боялись, что отравит?
– Нет, об этом мы как раз не подумали, хотя следовало бы учесть и такую возможность. Однако есть мудрое правило, которое гласит: не вкушай пищи в доме врага своего. Тем более, в Чертогах Смерти, где правит бал Нечистый.
Помещение внутри шатра было разделено шелковыми занавесями на несколько комнат. Пол в первой от входа и самой большой был устлан мягкими коврами; посреди была расстелена белоснежная скатерть с обедом на три персоны, а вокруг разбросаны пуховые подушки, обитые красным и голубым бархатом.
Мы устроились на подушках и принялись за еду, походя болтая о всяких пустяках. Разговор о нашей встрече с Врагом по молчаливому согласию был отложен нами на десерт. Пока Юнона и Диана обменивались последними придворными сплетнями, я набирался смелости, чтобы сообщить матери новость, которая вряд ли обрадует ее. Мне следовало бы сделать это уже давно, как только я понял, что намерения у меня самые, что ни на есть серьезные, однако я долго не мог решиться и все откладывал неизбежное объяснение до лучших времен. Путешествие за Грань Хаоса послужило хорошей встряской, придавшей мне мужества.
Улучив момент, я протянул руку и смахнул с подбородка Дианы несколько прилипших к нему хлебных крошек, причем намеренно сделал это не по-братски, а с той трепетной заботливостью, которая придает глубокий интимный смысл даже самым невинным прикосновениям.
– Вы такие милашки, - заметила моя мать, ласково улыбаясь, но в глазах ее уже промелькнула безотчетная тревога.
– Не будь вы близкими родственниками, из вас получилась бы замечательная пара.
Щеки Дианы вспыхнули ярким румянцем. Я тоже покраснел и в смятении (не скажу, что совсем уж притворном) потупился. Наше замешательство было весьма красноречивым.
Пораженная внезапной догадкой, Юнона шумно выдохнула, уронила на скатерть вилку и изумленно воззрилась на меня.
– Что я вижу!
– наконец проговорила она; ее голос звучал непривычно глухо и сипло.
– Нет, я не верю своим глазам... Скажите, что я ошибаюсь. Ну!
– Ты не ошибаешься, мама, - сказал я.
Юнона нервно прокашлялась и перевела взгляд на сестру.
– Диана, детка, ты в своем уме? Ведь он твой племянник, пойми же!
Диана ничего не ответила, проявив неожиданный интерес к замысловатому узору на ковре, и, казалось, была всецело поглощена его изучением.
– Ну и что с того?
– отозвался я, нарушая гнетущее молчание.
– Я не вижу в этом ничего страшного.
– Зато я вижу, будьте вы неладны!
– гневно воскликнула мать.
– Ты мой сын, а Диана моя сестра. Моя родная сестра!
– Но не моя же.
Юнона вздохнула.
– И на том слава богу, - язвительно произнесла она.
– Ну, спасибо, обрадовали вы меня. Хорош сюрприз, нечего сказать!
– Прости, сестра, - виновато прошептала Диана, не отрывая взгляда от ковра.
– Я знаю, это нехорошо, но...
– Но что?
– Мы любим друг друга, - сказал я.
– И хотим пожениться.
Мать всплеснула руками.
– Подумать только, они хотят пожениться! Да вы спятили оба! Никто не признает ваш брак.
– Янус признает. Сначала он, конечно, побушует, но потом успокоится и...
– И похвалит!
– фыркнула Юнона.
Я покачал головой.
– Нет, мама. Как и ты, дед не одобрит нас. Но мы рассчитываем на снисхождение с его стороны, ведь он всегда был добр к нам.
– Ах, так!
– она резко поднялась.
– Тогда поспешите к нему, пока я вас не опередила.
– Мы еще не обсудили...
– начал было я, но мать не позволила мне договорить.
– Глупости! Ты привел меня сюда лишь затем, чтобы дать мне знать о вашей греховной связи.
– Ты ошибаешься, мама...
– Не лги мне, Артур!
– Это правда, Юнона, - отозвалась Диана, наконец подняв взгляд. Когда Артур вызвал меня через Самоцвет, то сказал, что хочет посоветоваться...
– Вот пусть он и советуется. А я остаюсь при своем мнении.
– Ты уходишь?
– спросил я.
– Да. Я поищу себе другое место, где смогу собраться с мыслями и обдумать полученные сведения - и про Истоки, и про вас... Чтоб вам пусто было!
Она повернулась к выходу, взмахнув на прощание золотым подолом своей туники, и скрылась за пологом шатра. Снаружи послышалось испуганное ворчание Дианиных зверушек; впрочем, мы знали, что даже в состоянии крайнего раздражения Юнона не способна причинить вред беззащитным созданиям.
– Она скоро остынет, - сказал я Диане.
– Угомонится раньше, чем окажется в Солнечном Граде. У нее будет достаточно времени, чтобы поразмыслить и смириться с неизбежным.
– Так Юнона была права?
– спросила Диана, укоризненно глядя на меня.
– Ты разыграл этот спектакль только с тем, чтобы она узнала о нас с тобой?
– Вовсе нет, это получилось экспромтом.
– Я придвинулся к ней и обнял ее за плечи.
– Но я поступил правильно. Так будет лучше. Было бы гораздо хуже, если бы она узнала об этом от кого-нибудь другого, например, от Минервы.
– Минерва никогда не предала бы нас.
– Надейся и верь, - сказал я. (Это был один из тех редких случаев, когда мы расходились в оценке людей: Диана считала Минерву хорошей и порядочной, а я на вид ее не переносил).
– Впрочем, теперь уже это не важно.