«Путь к счастью Эллы и Миши
Шрифт:
– Порой, ты слишком добр ко мне, – произносит она. – На самом деле, ты меня балуешь. И тебе стоит с этим завязывать.
Одна моя рука лежит на ее спине, а другую подношу к ее голове и прижимаю к себе.
– Ты заслуживаешь, чтобы тебя баловали, – отвечаю я, потому что никто, кроме меня, этого не сделает. Никто никогда не заставлял ее чувствовать себя особенной, дарил ей подарки на день рождения, водил ее по разным местам, и я уверен, что ни ее мать, ни отец не говорили ей, что любят ее. Это стало моей
– Чувствуешь себя лучше? – спрашиваю я, целуя ее в макушку.
– Да, – отвечает она, ее руки скользят по моим плечам и обвиваются вокруг моей шеи. – Но Миша?
Я стараюсь сохранять спокойствие, но это трудно, когда она так ко мне прикасается.
– Да.
– Если ты еще раз поцелуешь меня в губы без разрешения, – грозится она, – я врежу тебе по яйцам.
Я фыркаю от смеха.
– Ладно, звучит справедливо.
Она щипает меня за шею, и я снова смеюсь.
– Я серьезно.
– Знаю. – И не сомневаюсь в ее словах, но я рад что она остыла.
Она больше ничего не говорит, и до конца песни я удерживаю ее в своих объятиях. Звучит следующая композиция, а мы продолжаем танцевать, не останавливаясь, пока не проигрывается еще пять песен. Я отстраняюсь только тогда, когда чувствую на себе ее тяжесть, словно она проваливается в сон. Смотрю на нее: ее глаза закрыты, а хватка ослабевает.
– Наверное, стоит отвезти тебя домой, – предлагаю я, убирая волосы с ее лба.
Она качает головой с закрытыми глазами.
– Я не хочу домой.
– Тогда куда ты хочешь поехать? – спрашиваю я. – В мой дом?
Она зевает.
– Мы не можем остаться здесь?
Я стою и смотрю, как она засыпает в моих объятиях. В конце концов, я наклоняю ее назад, просовываю руки ей под колени и поднимаю. Она слишком устала, чтобы со мной спорить и лишь прижимается ко мне, когда я отношу ее обратно к машине. Я открываю дверь и устраиваюсь на водительское сиденье.
– Хочешь сесть на заднее сиденье? – спрашиваю я, усаживая ее так, чтобы можно было просунуть ноги внутрь и закрыть дверь.
Она качает головой.
– Я хочу лечь прямо тут.
Пространство ограничено, но, в конце концов, это не имеет значения: она в моих объятиях, и хочет быть там. Держа ее в своих руках, я откидываюсь на спинку кресла и ложусь. Она смещается и оказывается у меня под боком, наши ноги переплетаются, ее голова опускается мне на грудь. Музыка продолжает играть, и мы засыпаем в объятиях друг друга.
Глава 18
Элла
Наши дни
В разгар дня, когда я открываю глаза, Миша уже проснулся; на коленях у него лежит мамин дневник, а рядом с ногой ее фотография. Он сидит, прислонившись
– Там есть что-нибудь стоящее? – спрашиваю я, прижимая одеяло к обнаженной груди.
Он пожимает плечами, но по его хмурому взгляду можно сказать, что он ничего хорошего не обнаружил. Миша убирает фотографию обратно в дневник, помечает страницу и откладывает его в сторону, а затем протягивает руку и нежно проводить по опухшей, ноющей скуле.
– Надо было вчера приложить лед, – замечает он. – Серьезно, Элла, с виду кажется, что чертовски больно.
Я кладу свою руку поверх его.
– Это и есть чертовски больно.
– Не хочешь рассказать, как все произошло на самом деле? – спрашивает он, а когда я напрягаюсь он добавляет: – я знаю, когда ты лжешь, Элла Мэй, так что не пытайся убедить меня, что какая-то девчонка ударила тебя, потому что я уверен – ты солгала.
– Тогда почему ты не уличил меня вчера?
– Потому что думал только своим членом.
Я улыбаюсь при воспоминании о том, как он прижал меня к стене и входил в меня с такой силой, что могла ощущать его проникновения всем телом.
– После вчерашней ночи у меня немного болят ноги, – признаюсь я, снимая с себя одеяло и массируя бедра.
Его жаркий взгляд устремляется на мои ноги.
– Я мог бы сказать, что мне жаль, но это не так.
Я снова накрываюсь одеялом и ложусь на кровать. Он располагается рядом со мной, подпирает локтем подушку и склоняет голову на свою руку.
– Так и быть, скажу, – начинаю я, его палец поглаживает мою щеку, – но ты должен пообещать ничего не предпринимать. Никаких драк.
Его пальцы замирают.
– Обещать ничего не буду.
– Тогда я буду молчать.
– Элла Мэй…
Я прикрываю ему рот рукой и заставляю замолчать.
– Не называй меня Элла Мэй. Только не хватало, чтобы моему мужу выдвинули обвинения или, он получил серьезные травмы.
Он молчит, а затем его губы изгибаются под моей рукой.
– Скажи еще раз.
– Только после того как пообещаешь.
– Прекрасно. – Он вздыхает, и я убираю руку с его рта. – Я не буду нарываться на драку, только если расскажешь мне, что случилось, и снова назовешь меня своим мужем. – На его лице светится глупая улыбка, которая заставляет и меня улыбнуться.
– Хорошо, муж, – произношу я, заставляя его улыбаться еще шире. Делаю глубокий вдох и рассказываю ему о Мики. Я вижу, что он изо всех сил старается контролировать свою реакцию, сжимая кулаки во время моего рассказа.