«Путь к счастью Эллы и Миши
Шрифт:
Когда я закончила, некоторое время он сохраняет молчание, а потом наконец произносит:
– Могу я, по крайней мере, попросить Итана надрать ему задницу?
Я качаю головой.
– Нет. Лиле тоже не нужно, чтобы ее парень пострадал. Или оказался в тюрьме.
Он плотно стискивает челюсть, глаза задерживаются на моей щеке, прежде чем тяжко вздохнуть.
– Я очень хочу выбить из него все дерьмо, Элла Мэй. Клянусь Богом ... – его кулаки сжимаются, а мышцы рук напрягаются.
– Знаю, – говорю я. – Но я этого не хочу.
– Ты убиваешь
– Знаю, но это к лучшему, – объясняю я. – Кроме того, у меня вышел хороший удар.
– Ему не стоило бить девушку... клянусь Богом ... – он недовольно выдыхает, качая головой. – Можно я хотя бы что-нибудь сделаю с его машиной?
– Он, скорее всего, подумает на тебя, – замечаю я. – Или на меня.
– Пожалуйста, ты должна разрешить мне что-нибудь предпринять.
Я делаю вдох.
– Хорошо, как-нибудь вечером перед отъездом мы можем прокрасться к нему домой и порезать шины.
– И все? – Он надувает губы и хмурится. – Может, например, разбить его окна, а затем врезать ему пару раз?
– Только шины, – настаиваю я. – И никаких кулаков. Я не хочу, чтобы эта ситуация превратилась в огромную проблему.
Он хмурится еще сильнее.
– Прекрасно, но только ради тебя.
– Спасибо тебе. – Я целую его, и, хотя он все еще выглядит раздраженным отвечает на мой поцелуй, просовывая язык мне в рот. Продолжая целоваться, Миша переворачивает нас, укладывает меня на спину и ложится сверху. Он с любовью разглядывает меня, поглаживая мою щеку с задумчивым выражением на лице, и когда открывает рот, я понятия не имею, что он собирается сказать.
– Лила говорит, что ты подготовила для меня рождественский подарок, – удивляет он меня.
Я качаю головой.
– Только потому, что она заставила меня купить его тебе, так что не вздумай и мне что-нибудь дарить. Я помню, что мы не участвуем во всей этой рождественской фигне.
– А если я хочу тебе что-нибудь подарить?
– Тогда можешь, – разрешаю я. – Но к твоему сведению, мой подарок не так чтобы хорош. – И эта правда. Во время похода по магазинам за свадебными украшениями, я увидела браслеты дружбы похожее на те, что были у нас с Мишей в детстве, появившиеся после того, как мы пообещали навсегда оставаться лучшими друзьями. В конце концов те браслеты износились, мы их выбросили или потеряли, и когда я рассказала об этом Лиле, она настояла, чтобы я их купила и подарила Мише. Я не из тех, кто любит сентиментальные вещички, но во время покупки испытала странные чувства.
– У меня тоже есть подарок, – говорит он. – Это самый лучший подарок на свете.
Я качаю головой не в силах сдержать улыбку.
– Порой ты бываешь таким слащавым.
– И в душе ты это обожаешь.
Я не отвечаю, потому что он прав, а потом он, усмехаясь, раздвигает коленом мои ноги и двигает бедрами, готовый войти в меня.
Но стук в дверь прерывает нас.
– Элла, – зовет Лила через дверь.
– Не обращай на нее внимания, – шепчет Миша, покусывая мочку моего уха и проводя большим
Я издаю стон, стискивая ногами его бедра, когда он входит в меня.
– Элла, я знаю, что ты там, и мне надо, чтобы ты вышла. – Она замолкает. – Дин и Кэролайн здесь.
Я стараюсь говорить ровным голосом, пока Миша толкается внутри меня.
– Буду через секунду. – Мой голос срывается, а Миша смеется, его рот нависает над моим.
Он останавливается, выгибая бровь.
– Секунда. В самом деле?
Я протягиваю руку и щипаю его задницу, вызывая у него смех.
– Тебе лучше постараться за секунду, иначе до конца дня будешь ходить с синими шарами.
Он улыбается, качая головой.
– Отлично, ты победила. – Потом он полностью входит в меня, и я снова теряюсь в нем.
***
Минут через пятнадцать мы полностью одетые направляемся на кухню, утомленные, но довольные. Лила сидит за кухонным столом, одетая в пижаму с вишенками. Стол и прилавок по-прежнему усеян тесьмой и свечами, а также парочкой коробок из-под хлопьев и грязной посудой. Итан в футболке и клетчатых пижамных штанах сидит рядом с ней в кресле и жует хлопья.
Увидев нас, на лице Лилы расплывается понимающая улыбка.
– Долго же вы спускались, – шутит она, добавляя ложку сахара в кофе.
Итан бросает взгляд через плечо, его глаза воспалены, вероятно, из-за похмелья. Он смотрит на мою щеку; я попыталась скрыть косметикой синяк на лице, но это оказалось безнадежным делом, и единственное, что я могу – с гордостью с ним ходить.
– Кто, черт возьми, тебя ударил? – спрашивает Итан, помешивая ложкой кашу.
Я касаюсь больного места пальцами, Миша отпускает мою руку и направляется к кофейнику рядом с раковиной.
– Мики, – отвечаю ему.
Итан медленно выдыхает.
– Черт, это потому, что…
Он замолкает, когда Миша протягивает мне чашку кофе.
– Потому что вы, два дурака, метнули коктейль в его машину? – спрашивает он.
– Да.
Итан хмурится, проводя пальцами по волосам, заставляя их торчать на макушке.
– Эй, это была не моя идея.
– Она была моей, – замечаю я, вдыхая аромат кофе. – Не надо приписывать ему мою офигенность.
– У меня слишком сильное похмелье, чтобы спорить. – Миша корчит гримасу, а затем вытягивает руки над головой, его рубашка задирается вверх, выставляя напоказ мускулы.
Мы с Итаном обмениваемся испытывающими взглядами, а потом Итан сдается и возвращается к еде, а я делаю умиротворяющий глоток кофе.
– Ты сказала, что Кэролайн и Дин были здесь? – спрашиваю я Лилу, садясь за стол.
Лила, помешивая кофе, кивает. Ее волосы собраны в короткий хвост, а на лице ни следа косметики.
– Были, но я передала им, что ты спустишься через минуту, и они ушли к тебе домой. Сказала, что передам тебе про их приезд, когда ты выйдешь.
Из окна я вижу большой темно-бордовый внедорожник, припаркованный на подъездной дорожке рядом с моим домом, прямо за «Файербердом».