Путь на Багряный остров
Шрифт:
Голову ему рассекло ужасно. По-хорошему, сначала бы зашить, иначе рубец останется в палец толщиной. Но где тут, хотя бы перевязать. Кровь уже унялась, но стоит только резко шевельнуть головой или напрячься…
«Неважное у меня воинство, – подумал я, оглядывая всех. – У Кемира щеку разбарабанило так, что он ее рукой поддерживает. И у Обста, оказывается, рана открылась».
Сейчас, когда он обматывал голову Кандиру лоскутом, снова оторванным от рубахи Тлисора, темное пятно на одежде бросилось в глаза.
– Обст, – обратился я к нему,
– Не надо, – ответил он. – Вскользь зацепило, царапина. Только жжется, собака.
«От царапины столько крови не натечет, но как знаешь».
У самого меня жгло спину, особенно когда шевельнешь левой лопаткой. Но по сравнению с остальными – точно царапина. Кандир выглядел еще хуже Габстела, ему бы тоже куири отведать. На «Небесном страннике» еще один остался, знал бы, оба с собой прихватил. Хотя тут их целая пригоршня понадобилось бы. Один Тлисор у нас целым остался, только рубаха почти вся на перевязки ушла.
– Там далеко проход тянется, – неожиданно заговорил Кандир. Заговорил тихо, нам даже пришлось прислушиваться. – Поначалу совсем узкий, в иных местах думал, не протиснусь. А затем начинается пещера. Огромная такая, и потолок высоченный, чтобы его увидеть, голову пришлось задирать. Но там везде тупики.
Все помолчали.
– А свет нигде не пробивается? – наконец поинтересовался Габстел.
– Свет? – на мгновение задумался Кандир. – Как будто бы не видно нигде.
– А фонарь, ты фонарь выключал, чтобы в темноте посмотреть? – пришла мне в голову мысль.
Свет от фонаря Древних очень яркий, попробуй, увидь другой. Да и наверху вечер уже должен наступить, если не ночь.
– Нет, капитан, осмотреть пещеру без света мне и в голову не пришло, – и Кандир осторожно ее потрогал.
В голосе его чувствовалось сожаление, что он не догадался о такой малости.
– Ну а дальше-то что? – это уже Обст, нетерпеливо.
– Дальше? Дальше я увидел еще одну щель, слышно было, как внизу вода шумит. Дай, думаю, и ее осмотрю, мало ли, должна же вода куда-нибудь вытекать? Полез я в нее, а там камни мокрые, ну и соскользнула нога. Благо, что не очень далеко лететь, но головой я приложился так, что даже не представляю, сколько там пролежал без сознания. Хорошо хоть мелко. А вода ледяная. – Кандир передернул плечами от озноба. – Она меня в чувство и привела. Как я наверх выбрался, сам не пойму, – закончил он свой рассказ.
– Господина навигатора мы туда сможем перенести? – сидеть здесь смысла нет. И места мало, и – в пещере есть вода, а это уже кое-что. А там, глядишь, и выход наружу найдем.
– Сможем, – не задумываясь, ответил Кандир. – Только в одном месте очень уж узко, но протиснуться можно.
– Ну и чего тогда откладывать?
Перед тем как отправиться в путь, я спустился и внимательно осмотрел то, что когда-то было входом в эту проклятую щель в скале.
– Ну что там, капитан?
– Да ничего хорошего. Чируки прикрыли лаз плитой,
И еще я забрал мешок, набитый мешками. Он слез со спины, когда меня за ноги вытягивали наверх. Вещь нужная, пригодится. Например, на землю положить, чтобы не на голых камнях спать, если придется. Или просто присесть на него. Мешки хорошие, не из рогожи, из парусины. Да и не весят совсем ничего.
Тут я и заметил обломок стрелы, торчащий из мешка. А с другой стороны, там, где он когда-то прижимался к спине, виден был самый край наконечника.
«Это что же получается? – удивился я. – Мешок меня от смерти спас. Стрела бы как раз под левую лопатку угодила, то-то там жжется».
Шли мы долго. Навигатора несли на руках, хотя он все время порывался идти сам, так действовал на него куири. И только в одном месте, там, где стены сузились настолько, что пришлось протискиваться боком, он сделал несколько шагов, цепляясь за камни руками, – чтобы сразу же опуститься на землю. Дальше ход действительно расширился настолько, что можно было идти вдвоем, даже не соприкасаясь плечами.
Обнаруженная Кандиром пещера поражала размерами и высотой свода. Но сколько мы ни всматривались в темноту, погасив фонарь, – тщетно, ни одного лучика света увидеть не удалось.
– Наверное, ночь на дворе, – предположил Тлисор. – Хотя кто его знает, поди, определи тут что-нибудь под землей.
Снова включили фонарь, посидели, помолчали, привыкая к очередному разочарованию. Обст извлек откуда-то из-под одежды плоскую металлическую баклажку. Когда он встряхнул ее, по звуку стало понятно, что она почти полная.
– Ром, – пояснил он. – Тоже на всякий случай прихватил. Кемир свечу, а я это. – И Обст снова встряхнул баклажкой. – Надо бы ее освободить: Кандир говорит, вода где-то рядом, а набрать-то и не во что.
– Разумно, – согласился я, принимая от него флягу. Пить очень хочется, самое время глотнуть доброго крепкого рома. Авось, и жизнь проще покажется.
Ром, конечно, был не итайским, но показался мне на удивление вкусным. А главное – настолько крепким, что после пары глотков настроение действительно немного улучшилось.
– Обст, а чего ты раньше молчал? – поинтересовался я, передавая баклажку Тлисору. – Когда, например, Кандиру голову перевязывали? Залили бы ему рану, глядишь, и заразу какую-нибудь убили.
– Еще чего! – возмутился Кандир. – Добро переводить. И так заживет.
Он сделал из баклажки несколько глотков.
– Ты поосторожней, – предупредил его Обст. – Ром крепкий, как бы тебе хуже не стало. Голова все-таки.
– А-а-а, – отмахнулся тот. – Вот если бы не выпил, точно бы стало.
Кемир хлебнул пару раз, придерживая рукой раненую щеку, Габстелу даже не стали предлагать. Хотя он и не настаивал, понимая: ром очень крепкий, рана у него в груди, и, если закашляется, будет много хуже. Но Обст нашел выход.