Путь на восток
Шрифт:
Притихший город встретил нас настороженно: чего ждать от этих освободителей и надолго ли они пришли: немцы ведь постоянно вели активную пропаганду, почти не обманывая — взято то-то и то-то; захвачено столько то и столько то; уничтожено столько то… А тут — как снег на голову эти… И как себя вести: уйдут освободители; придут немцы и что делать? Но мне, до их опаски, честно говоря — дела не было: ведь мы, действительно уйдём — завтра… Вот разве что город почистим от всякой гнили — на наш взгляд! Вот вопрос о гнили — не такой уж он и простой… Тут ведь и по уму и по совести и по человечности оценивать надо, но более всего — по закону! В моём времени всякие дерьмократы; кабинетные философы; толерасты и идиоты-интеллигенты дошли до того, что Зою Космодемьянскую и ей подобных считают виноватыми в терроризме против своих же — советских… Сталина считают чудовищем за приказ не оставлять
В лихие девяностые одни закладывали квартиры, чтобы занять деньги; поехать за товаром; привести и продать; рассчитаться с долгом и заработать на жизнь, а другие становились бандитами — отнимая деньги, товары, жизнь! В фильме «Бумер» герой-бандит говорит: Не мы такие — время такое… Враньё! Не время делает людей, а люди делают время! А что касается поджогов и уничтожения тех же домов в деревнях и сёлах… Пусть эти писаки, идиоты интеллигенты с потугой на интеллигентных людей походят всю ночь по улице хотя бы в десятиградусный мороз, да легко одетыми! Может тогда они поймут своим скудным умишком — врага надо уничтожать любой ценой и любыми средствами! Хотя вряд ли — очутятся в тепле; отогреются; услышат обещание заплатить за то, чтобы облить грязью тех, кто понимает — и будут писать и говорить то, за что уплачено. Потому как они по другому не умеют. Они ничего не умеют — только говорить… Так что заблуждающихся оставим до лучших времён — возвращения Советской власти, а «добровольцев» — по закону военного времени!
Через пару часов после освобождения лётчиков из плена часть в вагоне, прицепленном к паровозу, с двумя платформами СЗУ Ганомаг, отправилась прямиком в Минск — на «стажировку» и обучение к моим лётчикам, а часть — стала осваивать — пока теоретически, стоявшие на аэродроме бомбардировщики, тем более что между Пе-2 и Ю-88 разница небольшая. Следом за ним — по готовности, в Осиповичи и Минск пошли эшелоны с бывшими пленными, разделёнными на отделения. Вот подарок я подкинул генералу: столько штабных и политработников: где им должности найти?! Утешением, разве что будет то, что они одеты; оружие и продовольствие идёт следом. А бесплатным бонусом — лёгкие танки; противотанковые 37мм пушки; пушки и гаубицы большого калибра. И разные пулемёты: «Максим» и «Дегтярёв» конечно MG-34. И грузовики — ГаЗ-АА… Раненых, пожелавших служить в РККА после выздоровления тоже отправил эшелоном в Минск — после оказания необходимой медицинской помощи. А к вечеру из Бобруйска вышло пять батальонов, ещё не участвовавшие в операции: два к Могилеву; один — на полпути, к небольшому городку Быхов: для захвата аэродрома с неполным полком пикирующих бомбардировщиков Ю-87 «Штука» и один — к городу Рогачёв, что стоит на железнодорожной ветке Могилев-Гомель: аккурат посередине этой самой дороги. Тем более что из Бобруйска идёт автомобильная дорога прямо до Рогачёва… Ценного в Рогачёве то, что в 16ти километров на северо-восток в местечке Серебрянка расположен аэродром бывшей 13й бомбардировочной авиации а ныне — аэродром истребителей Ме-109 в количестве 20 штук. Там же — на окраине, как бедные родственники, жмутся друг к другу и мокнут под дождями 6 штурмовиков Ил-2, абсолютно пригодных у применению. Надо их «прихватизировать» — пока немцы не поняли что к чему и не перебросили в другое место… А первая группа озаботится захватом аэродрома около города Орша с истребителями Ме-109. Их там осталось одна эскадрилья из трёх — но зато самая лучшая: старички-ассы! 10 самолётов, пять звеньев!
Полк передислоцировался поближе к фронту, а «старички» выбили себе у начальства один день отдыха: завтра должны перелететь на новый аэродром. Эх… — не успеют! Правда они об этом ещё не знают… И не надо, а то ещё улетят с испугу и нам не достанется такой дефицит — десять истребителей
Уходя в голове колонны на Могилев дал задание батальонам, штурмовавшим город: чтобы лучше отдохнуть — сменить род занятий… Проехаться на четырёх грузовиках повзводно по окрестным сёлам и деревням с простым заданием — сменять имеющиеся у нас товары повышенного спроса, а проще говоря дефицита на то, чего у селян вполне, не смотря на войну ещё хватает — продовольствие… И упаси бог от любого насилия: цену обмена пусть они сами назначают — не обеднеем, но славу о себе оставим добрую… Дал наказ и уехал на операцию со спокойной душой. Все у меня уже привыкшие выполнять мои указания и приказы от и до — без всякой самодеятельности… Вернусь — добавится у нас продовольствия и уменьшится всякого барахла, которое мои командиры сносят в наши закрома — важное и нужное по их разумению. Я не особо сопротивляюсь: пока есть прямая ветка Осиповичи — Тимковичи для Недвигина и ветка для Минска — всегда могу отправить излишки остающимся в окружении…
В кабинете Сталин, после решения с Берией интересующих его вопросов поинтересовался, словно невзначай:
— А как там наш майор Марченко? Ничего ещё не натворил? Берия подобрался — Хозяин ничего не спрашивает просто так!
— Майор Марченко покинул Минск со своим подразделением товарищ Сталин — ответил он и добавил — и не выполнил вашей просьбы забрать с собой указанных ему лиц… — добавил чуть тише… Вождь поднял удивлённо бровь:
— Не взял, говоришь, не смотря на мою просьбу? Берия кивнул…
— А почему не взял? Что докладывает твой человек?
— Судоплатов доложил, что Марченко сказал… — глаза Лаврентия Павловича блеснули за стёклами пенсне — что он не видит необходимости забирать их из города: не захотели эвакуироваться вовремя — пусть теперь выбираются сами… Вот тут Сталин удивился по настоящему: какой то майор смеет рассуждать, а не выполнять приказ! Пристально посмотрев на наркома спросил вкрадчиво:
— Это, вроде бы ваш человек товарищ нарком? Берия вскочил:
— Я разберусь с этим майором и накажу его. Строго накажу! — добавил он зло. Вождь усмехнулся в усы на реплику наркома:
— Разберись Лаврентий, разберись… А вот наказывать не надо. Пока не надо… А куда, кстати, он увёл свое подразделение? И какова его численность — ты мне об этом не докладывал? Берия чертыхнулся про себя: вот же свалился на его голову откуда то этот капитан: и воюет хорошо и польза от него огромная, но беспокойств и нервотрёпки… Сталин, словно прочитав его мысли бросил насмешливо:
— Нам бы сейчас побольше таких беспокойных… Берия уловил привычным пониманием искушённого в интригах главное — пока…
— По сообщению моего человека у него не менее десяти батальонов, соответствующих примерно трём полкам или одной дивизии… Укомплектованы немецкими танками, броневиками, артиллерий — в том числе и зенитной. На аэродроме находятся восемнадцать истребителей, в том числе двенадцать двухмоторных. Было двадцать два, но два были потеряны — видимо в боях… Глаза Вождя расширились от изумления; неверяще уставились на Берию:
— Твой человек тебя не обманывает Лаврентий? — спросил Сталин.
— Ему нет нужды делать это товарищ Сталин: он с майором Марченко, как бы сказать — не дружен, хотя парень Судоплатов компанейский… Да только чем то он не приглянулся майору! Наверное потому что имеет в друзьях очень много евреев…
— А что — это такое страшное преступление — иметь в друзьях много евреев? — развеселился Верховный. Берия выругался про себя — опять сказал не подумав, а Хозяин зацепился за слово…
— Даже так? — усмехнулся Сталин не дождавшись ответа на свой, явно провокационный вопрос… — Ну и куда же, интересно, пошёл Марченко? — заинтересованно спросил Сталин, махнув рукой на стул. Берия сел, повернувшись к стоящему возле стола Хозяину:
— По сообщению Судоплатова его подразделение разделилось: одна группа направилась по железной дороге на восток — на Борисов, а вторая: на юг — на Осиповичи… Сталин подошёл к карте:
— Интересно… Интересно… — задумчиво протянул он — а хватит ли ему сил на эти два города… А если хватит, то тогда… И зачем он разделил своих бойцов на двое? Одним мощным ударом они могли бы натворить немало дел, а так разгромят их немцы по одиночке… — раздражённо произнёс Верховный и пробурчал себе под нос — жаль: он мог бы ещё принести много неприятных сюрпризов немцам…
А в ставке Гитлера фюрер орал на тыловых генералов:
— Как? Как такое могло произойти?! Как вы могли допустить такое!