Путь наверх. Книга первая. Воительница
Шрифт:
Под утро ей приснился магистр Арий Конрад. Он стоял в изголовье, ангел ада, вперив взгляд своих холодных очей в её спящие глаза. Под ним горела земля, пламя победно ревело, захватывая ступни, поднималось выше, лизало колени, но магистр, не отрываясь, смотрел на Демиру, словно не чувствуя боли и жара. Потом резко наклонился к ней, будто желая поцеловать. Воительница вскрикнула и проснулась.
Сквозь восьмигранное оконце под потолком проникали в каменную келью серые рассветные сумерки. Пора. Демира слезла с постели, натянула мягкие замшевые штаны, оставленные тут для неё; тонкую, но прочную кольчугу надела поверх рубахи. Тут же был и шлем, вроде тех,
Демира бросила горсть воды в лицо, глотнула из кувшина, сунула за пазуху кусок хлеба, перепоясалась, взяла оружие и вышла из пещеры. У входа стоял Арий Конрад в чёрном плаще с низко надвинутым на лоб капюшоном, и бледный, печальный Арефа. Глаза юноши покраснели, припухли, воспалённый взгляд говорил о бессонной ночи.
– Уже собралась? – глухо прозвучал из капюшона голос магистра.
– Пора, – отозвалась она, с тихим восторгом глядя на поднимающийся за кромкой леса красный солнечный диск. Лучи лизнули лицо девушки, и всё существо её охватил тайный трепет, предвкушение чего-то нового, радостного.
– Карфакс! – звонко крикнула Демира.
Палевый скакун тот час же откликнулся на зов. Несмотря на тяжёлые доспехи, девушка вскочила в надетое чьей-то заботливой рукою седло с привычной лёгкостью.
– Прощайте! – Демира подняла руку. Поднимаясь на небосклон, солнце позолотило её шлем, сверкнуло в металле кольчуги. Сильная телом, красивая ликом, храбрая духом воительница, случайный гость в доме магистра, или – случайности не случайны? Они прощались, не ведая, предначертано ли им встретиться вновь.
– Я буду помнить! – добавила Демира.
– Удачи тебе в пути, – проговорил Арий Конрад.
В глазах Арефы стояли слёзы, он подался вперёд и бросил Демире букет последних осенних цветов. Девушка ловко поймала его, отсалютовала юноше и, резко развернув коня, пришпорила его и поскакала вперёд, навстречу восходящему солнцу.
Глава 2
Сделка
Удивительно погожий выдался день. В чистом небе солнце светило, как в майский полдень, а, между тем, на городских деревьях не осталось ни листочка, и главную площадь ещё вчера припорошило колючим крупитчатым снежком. Недолго радовался город его чистой белизне. Уже к полудню площадь стала грязной, безжалостно затоптанной ногами жадной до зрелищ толпы.
Событие, ради которого она собралась, для Агропы было привычным – в два часа пополудни здесь должны были сжечь ведьму. В эту осень уже сожгли двух чернокнижниц – одна плакала и просила помилования, другая сквернословила, плевалась в толпу и
ыпала проклятиями – ничего особенного, было бы на что смотреть. Городские бездельники сетовали, что скоро костры будут гореть на пустых площадях, скучно-де проходят казни, догадались, что ли бы, хоть пороть ведьму перед костром или ломать ей кости. А то сожгут, и вся недолга, вот и не ходит народ глазеть на казнь. А нынче сюда стеклась добрая половина населения города.
Зрелище, предстоящее им, ожиданий стоило. Приговорённая к костру ведьма, бают, была связана с последним из Ордена Сов, отшельником и магом Арий Конрадом. Охотились за нею ещё до связи с колдуном, годами раньше, и многие охотились – ещё бы! Награда, объявленная за поимку, была сказочной – десять тысяч динариев. Этой осенью почти настигли, почти пленили, но Последний из Сов встал на её защиту, и лютую смерть приняли недруги ведьмы.
О, как ликовали поймавшие её псы, получив вожделенный мешочек с золотом! Повезло неслыханно! И боя между ними не было. Подкупив юродивого Юсуфа, что знал в Агропе все закоулки, они вышли на её след. И найдя в какой-то харчевне, просто дождались, когда выйдет на воздух, а потом набросились с сетью, все, скопом. Да так слаженно и чётко сработали, ни меч не успела выхватить, ни кинжал; скрутили, опутали – и к Аль Магруфу. Визирь даже награду добавил – шесть долгих лет искал! – и, не чуя ног под собою, поспешил в темницу, куда бросили её, связанную.
Она мало изменилась, так же красива была, что и шесть лет назад. Толстые косы чуть растрепались, обрамляя бледное лицо, руки были связаны сзади, рубаха, разорванная у ворота, сползла с плеча. Она сидела коленями на прелой соломе, пленённая, но не покорённая. В глазах тот же огонь горел, и то же презрение по лицу хлестнуло вошедшего в темницу визиря:
– Подойди только, собака, и я выгрызу тебе глаз.
И Аль Магруф не осмелился приблизиться. Он, мужчина, вооружённый, отступился перед нею, женщиной, безоружной и связанной. Он слишком хорошо знал, какая сила таится за этим пламенным взглядом. Годы погони не поселили страх в её сердце. Они, будто визирю назло, закалили её, сделали крепче волю, сильнее это стройное тело. И Аль Магруф отступил, поняв, что проиграл. Напрасными оказались ожидания. И тогда на смену разочарованию пришла ослепляющая ярость. Отомстить ей за всё! Но лёгкой смерти она не заслуживала. За то, что он не заполучил её тело, не сломил гордый дух, ей предстояло умереть под пыткой.
И ныне визирь восседал в первом ряду на резном троне, глядя с жадным нетерпением, как палач привязывает её к столбу. Отличные, сухие, готовые мгновенно вспыхнуть дрова обещали нелёгкую смерть пленнице. Недолго ждать осталось – и это тело будет корчиться в огне, это гордое лицо исказит смертная мука. По телу визиря пробежали сладкие мурашки, когда он пригрезил себе, как будет гореть её молочно-белая плоть, как будет лопаться в огне золотистая кожа. О, она будет гореть медленно – он не поскупился на награду палачам, и они сделают всё, как надо.
Народ неистовствовал, наседая вперёд, и воинам Аль Магруфа стоило труда сдерживать его. «Жги ведьму! Жги!» – вопила, брызгая слюной и потрясая кулаками толпа.
Дети, взобравшись на ворота и крыши домов, кидались в приговорённую гнилыми яблоками. Женщины, бывшие в тягости, отчаянно спекулировали своим положением и, выпятив животы, как каравеллы, пёрли вперёд, в стремлении занять лучшие места.
«Жги ведьму!» – пискляво вторила толпе малолетняя уличная девка, вставая на цыпочки, чтобы лучше видеть происходящее. «Жги ведьму!» – басил слева толстяк с огромной бородой, куда налипла шелуха от семечек.
Демира слышала, как беснуется праздный люд, но даже не смотрела вниз. Её взгляд был устремлён вверх, в пронзительно-голубое небо. Яркий солнечный свет резал глаза, вызывал слёзы, а она смотрела и не могла насмотреться. Она не боялась смерти, даже такой, гнусной, отвратительной, самой лютой из всех смертей. Она не жалела о своей недолгой жизни, и о том, что не успела найти своё королевство. Сегодняшний день был днём её триумфа, она стояла выше всех, так близко к Солнцу.
– Последнее слово! – повелительно прокричал Аль Магруф, и людской гул тот час же смолк. – Дайте ей последнее слово!