Путь Стаи
Шрифт:
— Говорил, — понуро согласилась Динка.
— Так вот, прежде чем ты сможешь отдавать приказы другим, ты должна научиться отдавать приказы себе и брать на себя ответственность за свое поведение. Пока ты с этой обязанностью не справляешься.
— Но, хоть я обидела вас всех, я же сказала правду, — начала снова распаляться Динка. Ей очень неприятно было, что Дайм отчитывает ее, как малое дитя. Хотелось возразить, защититься, оправдать свою вспышку.
— Вы ничего мне не рассказывали, вели себя как…как… — Динка осеклась, остановленная властным жестом его руки.
—
Динка кивнула, радуясь, что он не стал возражать.
— Но поверь, мы не пытались намеренно причинить тебе боль. Правда не всегда бывает радостной. Иногда лучше побыть в счастливом неведении, чем страдать. Иногда лучше не вспоминать правду, чем причинить близкому существу боль.
— Так нечестно, — всхлипнула Динка. — Я думала, что вы… оставили меня. Что вы… Дайм терпеливо ждал, когда она подберет нужные слова.
— Я даже не знаю, как это назвать! — разозлилась Динка, сама не понимая на что. — Кем вы мне приходитесь? Какие у нас отношения? Что я для вас?
— А что бы ты хотела услышать в ответ на эти вопросы? — Дайм с интересом смотрел на нее, его тонкие губы тронула улыбка. — Что именно тебе не ясно? Ведь ты выбрала каждого из нас.
Динка растерянно смотрела на него, а он спокойно выдерживал ее взгляд. Похоже, для всех, кроме нее, это вопрос был прост и понятен.
— Ты… — она запнулась, еще сомневаясь стоит ли спрашивать такое или оно должно прийти само. — Ты любишь меня? Ты не оставишь меня никогда?
Улыбка Дайма стала еще шире, освещая его суровое лицо, как солнце на восходе освещает горные пики.
— Я люблю тебя. Я никогда не оставлю тебя, если ты сама от меня не откажешься, — проговорил он.
Так просто? Динка неверяще смотрела на него и хлопала ресницами. Но он не шутил, хоть на его лице играла улыбка, он говорил совершенно искренне.
— Обещаешь? Что бы ни случилось? — Динка приподнялась и пытливо вглядывалась в его лицо.
— Обещаю! Что бы ни случилось, я буду рядом, — тихо произнес Дайм и нежно коснулся кончиками пальцев ее щеки.
В свою каюту Динка шла задумчивая и притихшая. Одно дело самой делиться чувствами, а другое дело получить в ответ такое признание. Дайм сказал, что любит ее. Большой, сильный, властный Вожак, перед которым она до сих пор испытывала трепет, любит ее и обещает всегда быть с ней рядом. Дайм молча шел рядом, провожая ее.
— Я больше не буду заходить в вашу каюту, — поделилась она с ним.
— Это очень мудрое решение, — поддержал ее Дайм. — Вероятнее, так будет лучше для всех нас. Пока ситуация не разрешится.
У двери ее каюты, Дайм обнял ее, прижимая к своей широкой груди, и нежно поцеловал в макушку. Динка невольно сравнивала ощущения от таких разных объятий. Она очень любила Дайма, и один его одобрительный или неодобрительный взгляд вызывал в ней трепет.
Она испытывала к нему влечение, особенно когда его поцелуи становились глубокими и властными, а его тяжелые ладони ложились ей на талию. Однако
Совсем не так ощущалась близость Штороса, которая обжигала, хуже огня, плескавшегося теперь в глубине ее сущности.
Динка благодарно обхватила Дайма, насколько хватало размаха ее рук, и поцеловала его в подбородок.
— Расскажешь мне потом откуда у тебя шрам? — спросила она нежно касаясь отметины на его лице указательным пальцем.
— Когда-нибудь расскажу, — улыбнулся он.
— Это как-то связано с твоим… изгнанием? — спросила Динка и тут же прикусила язык, увидев как посуровело его лицо.
— Давай завтра об этом поговорим. На сегодня уже достаточно серьезных тем. Спокойной ночи, Динка, — Дайм открыл дверь ее каюты, давая ей понять, что разговор окончен. Динка еще раз ненадолго прильнула к его груди и ушла к себе, закрыв за собой дверь.
Это было так странно остаться одной в комнате, когда остальные были совсем рядом, за стенкой. Динка протянула руку и коснулась пальцами перегородки между каютами. Вот там, за тонкой деревянной переборкой лежит на своей кровати Тирсвад. Так близко, что можно было бы коснуться его, если бы не преграда. Она со вздохом отняла руку от стенки и принялась раздеваться.
Можно спать голой и никто не узнает. Динка поежилась от своей наготы. Прохладный воздух каюты неприятно холодил тело. Она порылась в своей сумке и достала оттуда одну из красивых сорочек, которые для себя купила на рынке. Вот и пришло время примерить. Нарядившись и покружившись в центре комнаты, радуясь тому, как взлетает широкий подол, Динка улеглась на койку.
Но сон не шел. Она никак не могла найти удобное положение, крутясь то вправо, то влево, переворачиваясь то на живот, то на спину. Но удобная койка с мягкой периной и пышной подушкой была хуже влажного холодного песка, застеленного колючими стеблями осоки. Потому что рядом не было их. Ее мужчин. Динка принялась перебирать в уме приятные моменты их общения, стараясь не затрагивать будоражащие воспоминания. И все равно уснуть ей удалось только под утро.
Проснулась она от сильного удара. Испуганно вскочив на ноги, она обнаружила, что упала с койки на пол. Но и пол не был безопасным местом, он ходил под ногами ходуном, как ходит под седлом спина взбесившегося жеребца. Содержимое ее сумки разметалось по всей комнате, со столика на пол упала забытая здесь кружка, опрокинулась и грохотом каталась по каюте кастрюлька, в которой Хоегард готовил отвары.
Динка выглянула в круглое окошко, но увидела там лишь плещущуюся воду. Быстро переодевшись, она выскочила из каюты и подбежала к выходу на палубу. Дверь кубрика была плотно закрыта и заперта на специальный круглый замок. Динка принялась крутить его, чтобы открыть дверь и выглянуть наружу. Сначала он шел туго, но затем начал поддаваться.