Путанабус. Трилогия
Шрифт:
За этими воспоминаниями я както не заметил, что уже вовсю целуюсь с Бисянкой. И не просто целуюсь, а очень агрессивно впился в ее губы, стараясь одновременно сорвать с нее ременноплечевую сбрую, брючный ремень и нижнее белье.
– Жорик, – хрипло шепнула девушка мне в ухо, оторвавшись от моих губ. – Сделай все аккуратно. У меня ЭТО в первый раз.
Нас обоих трясло.
Новая Земля. Протекторат Русской армии.
Поселок Береговой.
22 год, 34 число 6 месяца, понедельник, 7:38.
Здравствуй, Родина в тропиках.
Первым делом, издали еще, увидели в предрассветных сумерках горящий газовый факел нефтеперерабатывающего завода. Казалось, он прямо в небе метался сам по себе. Красиво.
Потом рассвело окончательно, и показался сам довольно узкий полуостров, на котором стоит поселок Береговой – морские ворота Протектората Русской армии.
Береговая батарея на стрелке мыса. Видны универсальные морские пушки в сферических башнях.
Пальмы на набережных.
А вот и сам порт уже хвалится кружевом грузовых кранов.
Освободили запертую под замок часть экипажа с капитаном.
Приказали выпущенному из кутузки «первому после Бога» пришвартоваться и выгрузить автобусы.
– Потом можете быть свободны, – добавил я в конце речи, – куда хотите.
– А компенсация за нанесенный ущерб? – возмущенно вскинул кэп подбородок, украшенный седой щетиной.
Явно намекал старый хрыч на разбитую мной рацию. А может, и еще на чтото, я не стал уточнять.
– Мы вам судно от пиратов спасли. С грузом, – выдвинул я свой резон. – Сколько нам полагается ЗДЕСЬ за спасенное от бандитов имущество? Двадцать пять процентов от стоимости? Или двадцать? Можем утрясти наши взаимные имущественные споры у капитана порта.
Ой, ребятки, не с моим опытом «ревущих девяностых» в Москве вам на меня помелкому батон крошить.
– А можно и в русской контрразведке зависнуть, выясняя, на каком языке ты с пиратами по рации говорил. И почему они по радио баржу «Лойола» неоднократно на этом языке вызывали? И вообще, кэп, ты живой только потому, что у меня хорошее настроение. Вкурил?
Судя по его дальнейшему поведению, вкурил.
Не то чтобы кэп меня испугался, фактов у меня на него – хрен да ни хрена – одни домыслы, но времени потерять можно ну ооочень много. А время – деньги. Опятьтаки «контрики» всю баржу тщательно обшмонают с рентгеном, может, чтото и найдут нехорошее. Если не у него, то у когото из команды. Ему оно надо?
Новая Земля. Протекторат Русской армии.
Поселок Береговой.
22 год, 34 число 6 месяца, понедельник, 8:18.
Первым делом нас прямо с трапа принял в объятия таможенноиммигрантский контроль Протектората Русской армии. Два чиновника с «физической защитой» из погранцов, даже береты на тех темнозеленые по традиции. На беретах незнакомая мне эмблема – кинжал, обвитый лианой. Потом уже узнал, что это не погранцы, а егеря – самая круть Русской армии, но хрен редьки не слаще – задачи у них схожие.
Всех сходящих на берег пассажиров – а мы тут не одни такие, посчитали и переписали прямо на пирсе. Айдишки прокатали на какомто автономном агрегате. Только что пальчики не сняли.
А вот оружие никто не заставлял опечатывать. Только предупредили, что если у нас калибры натовские, то в ополчении мы сами себя будем боеприпасами снабжать. А если что есть орудийнокрупнокалиберное, свыше двадцати миллиметров, или гранатометы, то Протекторат выкупит их у нас принудительно по рыночным ценам. Заодно ненавязчиво так сообщили адрес местного оружейного магазина, где все что угодно можно поменять на нужное и не задорого.
– Скажете, что мы вас с пирса послали, вам еще и скидку дадут как новеньким, – посоветовал мордатый иммиграционный чиновник, – и патроны вам там честно поменяют один к одному.
Ага…
Два раза.
И тут свой Билл Ирвайн сидит на главном потоке переселенцев. И само собой – с иммиграционным отделом в доле. Только патроны поменять один к одному на демидовские – одно это сто процентов прибыли. Я уже не говорю про остальное.
Машины наши на пирс опустили краном.
Бумажки тут же рассортировали – нам квитки на руки. Тех, кто транзитом в Одессу или в Москву, – в одну папку, кто на постоянное место жительства в Протекторат Русской армии – в другую. Таковых нас трое осталось – я, Таня Бисянка и Дюля Комлева.
Остальные девчата выбрали Одессу, которая за последний месяц в их грезах превратилась в какоето Беловодье.[457] Всё молочные реки с кисельными берегами им там мнятся.
В то же утро их туда отправили подвернувшимся автобусом по оказии. Вместе с кубинцами. Елееле успели отрядную кассу по справедливости раздуванить.[458] Не то чтобы попрощаться как следует, полюдски, с отвальной в местной харчевне. Не говоря уж о большем. Но следующего, неизвестно когда идущего туда автобуса, Анфиса, Буля и Альфия ждать в Береговом не захотели. Не глянулось им тут. Нефтью тут все пропахло. Так что все в темпе «цигельцигельайлюлю».
Проводил с таежницами девчат до армейского трехосника«Урала» с автобусным кунгом, близнецом того, который у Олега в ангаре видели. Только у этого – поворотная пулеметная башенка на крыше кунга около кабины, и бронирован он до окон.
Луис и Маноло обещали охранять моих девочек в дороге, а пока, кряхтя, тягали с крыши на крышу Анфисин «зингер» на чугунной раме.
Проводили, перецеловались, обещали писать «до востребования» на орденскую почту, помахали ручками вслед пыльному шлейфу.