Путанабус. Трилогия
Шрифт:
Сержант молчал, каменея лицом. Нехороший разговор получался, очень ненужный в данный момент. Поэтому я постарался взять себя в руки и сократиться.
– О’кей, Сэм, – я похлопал его по плечу, – все нормально. Я был неправ, что вспылил. Извини. Не бери дурного в голову, а тяжелого в руку. Лучше пошли посмотрим, как там наша Катя.
Новая Земля. Свободная территория под протекторатом Ордена, город ПортоФранко.
22 год, 22 число 5 месяца, понедельник, 22:18
В номер позвонил хозяин гостиницы и попросил меня спуститься вниз. Меня там ктото спрашивал. Я устало спросил, кто это меня, на ночь глядя, так грязно домогается? Оказалось – какойто военный. Русский к тому же.
Все страньше и страньше, как говаривала девочка Алиса в сказке одного английского лорда[205]. Прапору Быхову я свой адрес вроде бы не давал. И склерозом пока еще не страдаю. Других военных я тут не знаю. Мдя. Придется идти самому смотреть, какой он там в натуре, северный олень.
Извинившись перед мадам лейтенант, которая уже заканчивала оформлять свои бумаги, я спустился к стойке портье.
Про бумаги это я так, по привычке, сказал. Как оказалось, скрытно от нас все фиксировалось на цифровой диктофон, а потом уже эти звуковые файлы допросов при нас же перекачивались в ноутбук. А с ноута, как заверила лейтенант, они уже в конторе перекачают все на основной сервер. И данная информация будет доступна Патрульным силам Ордена по всей территории, где они есть.
Мы, в смысле, я, Катя и Роза, это действо заверили письменно в отдельном протоколе, бумажном на этот раз. Катя – как потерпевшая, а мы – как не знаю кто процессуально. Ну и все патрульные тоже поставили свои закорючки.
Лупу все же раскрутили на словесные портреты нападавших, спасибо доктору. Классный спец этот док оказался. Фактически он ее и допросил. Именно ему Катя все рассказала, что запомнила. Лейтенант только фиксировала.
Ознакомившись с описаниями бандитов, сержант предположил, что один из нападавших очень похож на известного в городе сутенера по имени Флориан, который держит публичный дом «Живая Роза». Правда, официально оформлен этот бордель как танцевальный ночной клуб. И этот Флориан вроде бы как из румынских цыган происходит. Многое сходится.
– Это все надо еще тщательно проверить, – подытожила мадам лейтенант. Скорее всего, затем, чтобы именно за ней было последнее слово.
Вот тут мне и позвонил Ной.
Внизу, переговариваясь с Ноем, стоял подтянутый молодой военный в знакомом камуфляже. Я таких на каргоплаце видел у русских машин.
Спустившись с лестницы, окликнул его порусски.
– Добрый вечер, я Георгий Волынский, у вас ко мне какоелибо дело или как?
– Приветствую, – военный с тремя звездочками пирамидой на погонах протянул мне руку для рукопожатия, – старший лейтенант Владимирский, Русская армия. Вы можете пройти со мной к машине для опознания?
– Опознания кого? – переспросил, боясь сглазить.
– Да тут две девушки говорят, что они ваши жены, – при этом он ехидно улыбнулся.
Давайдавай, гони лыбу, сапог. Знал бы ты, что у меня их не две, а тринадцать, зуб даю – больше бы не улыбался вообще. От лютой зависти. Очень захотелось эту гнусную лыбу с его лица стереть, но спросил другое:
– Где они?
– В машине, у подъезда. Пойдемте. – Он сделал приглашающий жест и открыл входную дверь, пропуская меня вперед.
Мы вышли из отеля на улицу. Напротив дверей, под фонарем, возле патрульного «Дефендера» стоял темновишневый, вусмерть захромированный дорогущий «Хаммер»пикап.
Старлей сделал знак рукой, и из авто выскочил водитель – молодой солдатик, который обошел машину и открыл заднюю пассажирскую дверь с нашей стороны.
Я, правда, уже ожидал испытать нечто подобное, когда старлей сказал про «жен», но все равно: когда Оксана и Ярина, потупив глаза, с видом оскорбленной невинности вылезали из машины, у меня камень с души свалился. Большой такой бульник. Тяжелый.
Личики девчат были очень сильно покоцаны. Постарались бандюганы, извращенцы чертовы. Но главное – обе живы, а синяки с морды сами сойдут. Пусть им это будет уроком.
Оксана тут же подпустила слезу и жалобно пискнула:
– Жорик, тут такое было…
Но договорить ей я не дал. Обняв девчат, сразу обеих, охотно ответил на их поцелуи. И потом, без лишних разговоров, пресек попытки дальнейшего продолжения радостных лобзаний и отправил хохлушек наверх. Приводить себя в порядок.
– На горшок – и в люлю. Я с вами потом еще поговорю, – пригрозил я им, когда зашли в холл, стараясь напускной строгостью скрыть свою безмерную радость. Просто счастье. Обыкновенное счастье видеть, что девочки живы и что все плохое уже в прошлом.
Хохлушки звонко и быстро зацокали «шпильками» вверх по деревянной лестнице. Разбираться со мной сейчас им явно не хотелось.
А мы с Владимирским и Ноем, оставшись у стойки портье, за освобождение девчат выпили по стаканчику виски. Ной, кстати, угощал.
Старлей нам кратко описал, как они вчетвером ставили на уши сутенеров из «Живой Розы», отбирая у них русских девчат, чем привел Ноя в крайнюю степень восхищения. Особо впечатлило мирного отельера, что сутенеров били силиконовым фаллоимитатором вместо дубинки.
К слову, в этой «Живой Розе» оказались не только мои путаны, но еще четверо русских девчат, которых заманили в этот бордель обманом. А дальше – по накатанному еще в Старой Земле сценарию: отобрали деньги и документы, избили, запугали до смерти и заставили заниматься проституцией.
Моих успели только избить.
Преисполненный благодарности, я подарил старлею позолоченную зажигалку «Zippo» – больше нечем было, а отблагодарить его очень хотелось. Не деньги же ему совать? Да и этот подарок пришлось ему чуть ли не насильно всучить, так активно отказывался.