Путешествие на восток
Шрифт:
Интересно было и то, добралось ли Оро Ро до своего мира Тай и как его там приняли. Но, чтобы узнать это, следовало оставаться на Та Билане.
Когда он отправлял на своем конвойном кораблике высвобожденное из плена Медленного Света существо, он думал лишь о себе. О своем спокойствии.
А то, что мир Тай может оказаться жив и боеспособен, – ему и в голову не пришло. Все миры Колонистов были мертвы. Почему этот выжил? У Внешних не хватило мощности на последнюю планету? Устали рушить и убивать?.. Задать послу Фай Ли вопрос напрямую было нельзя. Да знал ли он…
И что в результате получилось? Выгнав с Бенеруфа нежелательных
Вначале его остановила та самая накопившаяся за годы усталость, из-за которой он бросил Царский Город. Что связываться, подумал он, если ему, по большому счету, нет дела. Было время – он прошел пешком полконтинента, чтобы избавить Та Билан от цивилизаторов с собственной родины. Но сейчас он не в том возрасте и у него не то настроение, чтобы совершать подобные подвиги. Жизнь имеет свойство распространяться по Вселенной. Сильный поедает слабого, больший ассимилирует меньшего, мудрый просвещает погрязшего во тьме невежества, и, так или иначе, дело движется вперед. Можно вмешаться в естественные процессы, затормозить их, отсрочить. Но остановить время и запереть его в хрустальную колбу можно только Медленным Светом. В жизни, рано или поздно, чему суждено – случится, и все встанет на свои места. На Бенеруфе поселился яркий тому пример. Не одни цивилизаторы, так другие. Не вчера, так сегодня. Убрать этих – кто знает, может, завтра придут третьи, и получится так, что лучше бы оставались эти, чем те.
В общем, сначала государю было тошно, и он отключил себя от всякой связи с внешним миром, не считая небольшого экскурса в новые дела Верхних на Бенеруфе. Потом от души немного отлегло. Он вспомнил тот сон, где на Внешних Станциях посмеялись над его справедливой маской. Ну, вернется он через двадцать лет отсутствия. Приведет «Крепость» со всей начинкой и Медленным Светом на борту. Кем он там будет? Во что превратится Та Билан после того, как о нем станет известно Пожирателям Солнц? Еще тошнее от таких размышлений.
Он ковырнул пальцем сенсор, открывая свою информационную базу. Посмотреть, что там накопилось за два дня. А после можно будет принимать решения. Вдруг не все так плохо, как показалось с перепугу. Заглянем хотя бы к царевичу Ша…
На рассвете Джу увидел какой-то сеновал и предложил отдохнуть в нем. Высоченный сарай под двускатной крышей был посередине разделен надвое. С одной стороны крыша была починена, и под ней лежало сено. С другой – дранка расползлась, вверху зияли дыры и под каплющим с неба дождиком догнивали остатки прошлогодней соломы. Для отдыха Джу почему-то выбрал худую половину. «Сюда никто не придет», – объяснил он.
Пока Джу расседлывал Людоеда, носил с хорошей половины охапки сена для лошади и для собственных нужд, в единственном
Нэль потряс головой. Не хватало еще начать страдать раздвоением личности. Пьяный гриб, вне сомнения, вещь вредная и заслуживающая всяческого порицания. Нэль дал себе слово никогда больше эту дрянь не нюхать, даже если станут принуждать силой. Хорошо еще, что Джу был занят и не замечал конфликта Нэля с самим собой. Во всяком случае, Нэлю так казалось.
Когда постель была готова, он побыстрее сел и осторожно снял старушечьи башмаки. Никакой подходящей обуви Джу в деревне для него не нашел. Пришлось довольствоваться каким-то старьем, взятым у вдовы, – то ли это были сапоги с отрезанными голенищами, то ли перешитые ботинки. Этими кошмарными опорками Нэль всего за несколько шагов натер себе ужасные мозоли.
Остатки еды они разделили пополам, при этом Нэль заметил, что ему предложены лучшие куски. Но в поведении Джу он теперь сомневался. Что заставляет получеловека относится к более слабому именно так, а не иначе, Нэль точно не знал. Вероятно, это был некий кодекс чести. А Нэль поначалу принял должное по моральным соображениям за должное по велению души.
Нэль был еще немного обижен на Джу за пережитое в домике под ивой, и к тому же, поев, понял, что очень устал. Проявлять благодарность не оказалось сил. Поэтому спать они улеглись без разговоров. Нэль подвалился получеловеку под бок, укрыл замерзшие ноги краем плаща и провалился в сон, как в яму.
Машина таю показалась Дину тем самым летающим корытом из сказки. Она стояла не на территории посольства, а в кустах за прудами. В центре – черная, гладкая капля со срезанным донышком, и два закругленных плоских крыла по бокам. В лакированной поверхности отражаются первые вечерние звезды, глядящие сквозь обрывки туч. Дин оглянулся вокруг – не вздумалось ли кому из его людей проследить за господином министром. Все прибывшие с ним, должны были отправиться из Большого Улья на океанский берег и встречать господина Дина там. А то ведь греха не оберешься – Первый министр государства летает по небу в корыте, словно распоследний пакостный колдун.
– Садитесь, – пригласил господин посол. – Куда полетим?
– На северо-запад, – сказал Дин. – Я хочу посмотреть на того неприятеля, о котором уже имею хорошее представление. Вы-то залезете в свое корыто и улетите, если что случится. А мне здесь жить.
– Как прикажете, господин министр, – с деланной вежливостью откликнулся Фай Ли.
Дин забрался под стеклянный колпак и уселся в кресло, которое ему указали. Корыто было двухместным. Сам господин посол устроился впереди и надел на голову какой-то обод, закрывающий уши.