Путешествие на Запад. Том 1

Чэн-энь У

Обезьяну, что имела смелостьВыступить мятежно против неба,Усмирил лишь всемогущий Будда,И теперь она в неволе тяжкой.Ей веками жажду утоляетЛишь расплавленная ярь-медянка.Если голодом она томится,То одни железные пилюлиПодают ей для продленья жизни.Так она переносила беды;Как ни трудно было заключенье,Жизнь свою она продлить хотела,Чтоб зажить по-прежнему свободно,Надо было ей, по слову Будды,В путешествии святом на ЗападТанскому сопутствовать монаху.

* * *

Царь

обезьян был полон дерзновенья,Он изучил искусство превращенья,Смирил драконов силой чудотворной,Носил он даже важный чин придворныйИ, сопричтенный всем небесным силам,Разгуливал свободно по светилам. Но, переполнив меру злодеяний,Познал теперь он горечь испытаний.Душой он был хорош и, без сомнений,Ждал для себя счастливых изменений;И верил, что закончатся напасти,Что избежит он Будды грозной власти,А Танского монаха появленьеПодаст ему возможность избавленья.

Если вы хотите узнать, сколько длилось это наказание и в каком году и каком месяце кончился его срок, вы должны прочесть следующую главу.

Глава восьмая,

повествующая о том, как Будда создал священные каноны с изложением высшего блаженства, а также о том, как бодисатва Гуаньинь получила указание отправиться в Чанъань

Обратимся нынчеМы с вопросом к Будде:Тщетно суетятсяВ этом мире люди.Никакого толкуНет от их старанья:Так беречь возможноСнег для пропитанья, Кирпичу простомуБлеск давать зеркальный…Сколько лет пропалоПусто и печально!Изваянье БуддыТолько улыбнется,Если выпить мореКто-нибудь возьмется,Или кто СумеруСдвинуть пожелает:Счастлив тот, кто этуМудрость понимает.Три пройдет извечныхДесяти ступеней,Будет он свободенОт перерождений. Где зарю не встретятКрики козодоя,Цао-си струитсяМертвою водою.И Цзю-Лин взмываетВвысь за облаками…Здесь не будет встречиС прежними друзьями.Здесь лишь водопадовГрозное паденье.ПятилепестковыхЛотосов цветенье.Высятся на скалахДревние палаты;Сквозь завесу двериЛьются ароматы. Три драконьих кладаТам открыты знанью;Люди постигаютТайны мирозданья.

Стихи эти написаны в стиле Су-у-мань. А теперь вернемся к Будде. Распростившись с Нефритовым императором, он возвратился в храм Раскатов грома. И тут пред ним предстали три тысячи Будд, пятьсот архатов, восемь огромных богов – хранителей ворот и великое множество бодисатв. Все они со знаменами и хоругвями

в руках, возжигая божественные благовония, рядами выстроились у границ священной горы и под священными деревьями Сала, чтобы достойным образом встретить Будду. Остановив свое священное облако, Будда обратился к собравшимся с такой речью:

– Благодаря глубокой мудрости я познал три мира существования: мир желаний, мир формы и мир бесформенности. По природе своей человек подвержен полному уничтожению. Все в мире – суета сует, все тщетно. Я употребил все свое умение, чтобы усмирить лукавую обезьяну, но она этого не поняла. Когда приходит слава, наступает смерть. Таковы священные законы Будды.

Когда Будда умолк, вспыхнула радуга, ее разноцветные лучи осветили все небо и разошлись по сорока двум направлениям, соединив юг и север. При виде этой картины все присутствующие почтительно приветствовали Будду. Немного погодя он собрал чудесные разноцветные облака и туман и, поднявшись к высшим ярусам своего обиталища, уселся там. Тогда три тысячи будд, пятьсот архатов, восемь богов – хранителей ворот и четыре бодисатвы, сложив ладони рук, склонились перед Буддой и обратились к нему с вопросом:

– Кто же это посмел учинить беспорядки на небе и расстроить Персиковый пир?

– Это сделала волшебная обезьяна, которую породила Гора цветов и плодов, – отвечал им Будда. – Злодеяния, совершенные ею, столь велики, что даже описать невозможно. Никто из небесных военачальников не мог усмирить волшебную обезьяну. Эрлану, правда, посчастливилось поймать ее, а Лао-цзюнь даже поджаривал ее на огне, но обезьяна оставалась невредима. И вот, когда я прибыл туда, обезьяна-волшебник, несмотря на то что ее окружили божества Грома, пустила в ход всю свою силу и искусство, хвастаясь своим волшебством. Когда я приказал прекратить бой и спросил волшебника, откуда он взялся, – он ответил, что постиг истину, а также законы превращений, может летать на облаках и одним прыжком преодолеть расстояние в сто восемь тысяч ли. Я заключил с ним пари. Однако выпрыгнуть за ладонь моей руки он не смог, тогда я схватил его и, придавив рукой, превратил свои пять пальцев в гору Усиншань, под которую и упрятал волшебника. Желая отблагодарить меня, Нефритовый император отворил небесные чертоги и устроил пир, который получил название Пира успокоения неба, а также оказал мне всяческие почести. Лишь после этого я смог распрощаться с ним и вернуться сюда.

Все небожители с неописуемым восторгом выслушали рассказ Будды и, поблагодарив его, разошлись каждый по своим делам, наслаждаясь предоставленными им природными дарами.

Над Индией разлился аромат,И радугами Будда был подъят.На Западе верховный он властительИ несравненный мудрости учитель.Там фениксы танцуют на цветах;Бессмертье – дар священных черепах.Плоды несут смиренно обезьяны,Олень и лось – цветущие лианы;Пророчат людям счастье журавли,И безмятежна чистота земли;Растенья той страны – в цветенье дивном,Плоды же – в созреванье непрерывном.И самосозерцанья верный путьДает возможность истину вернуть;Для праведных, прошедших очищенье,И в небесах свободное движенье,Зной не томит и холод не гнетет.И времени там не ведется счет.

* * *

Здесь свободно ходят в облаках,Не смущают ни печаль, ни страх,Здесь, в раю, всегда простор и свет,Для счастливцев времени здесь нет.

– Кто же это посмел учинить беспорядки на небе и расстроить Персиковый пир?

Однажды Будда, пребывавший на священной горе, в храме Раскатов грома, собрал всех будд, архатов, бодисатв, богов – хранителей ворот, странствующих монахов-бикшу и монашек и других небожителей и обратился к ним с такими словами:

– Не знаю, сколько времени прошло с тех пор, как я усмирил строптивую обезьяну и на небе воцарилось спокойствие. Полагаю, что по земному исчислению уже половина тысячелетия. Сейчас как раз наступил первый месяц осени. У меня есть драгоценные вазы со всевозможными цветами и редкими чудесными фруктами. Что вы скажете, если я отдам все это для пира, который хочу устроить во имя спасения бесприютных душ.