Путешествие в Египет
Шрифт:
Однако, чудом избегнув мук святого Стефана, я чуть было не повторил участь святого Лаврентия33. Горел один из домов в квартале франков; когда я увидел, что все бегут в направлении моего отеля, и к тому же имея только одному мне известные причины поторапливаться, я тоже устремился вслед за бегущими. Скоро мы оказались у места пожара, который спокойно делал свое дело, в то время как присутствующие пытались бороться с ним главным образом криками, жестами или молитвами. Между тем показался кади со своей гвардией, вооруженной бамбуковыми палками; в мгновение ока все вокруг опустело; рота солдат и около сотни добровольцев устремились к соседним деревянным домам, стоявшим вблизи горевшего. Работавшие действовали весьма рьяно, через час от домов не осталось и следа. Таким образом был отрезай путь
Нашим вторым развлечением, не столь опасным, как первое, было посещение кофеен. Как известно, это светские заведения, и их смело может посещать кто угодно; курильщики опиума, игроки в шахматы и в мангаля - самые рьяные завсегдатаи кофеен. Ну а мы, не будучи любителями ни одного из этих развлечений, просто-напросто заказывали кофе и трубки. Мы не сразу привыкли к кофе, который на Востоке готовят иначе, чем во Франции: зерна слегка обжаривают, измельчают пестиком и заливают кипящей водой; пьют его таким горячим, как может выдернуть нёбо. Сначала я имел слабость попросить сахару и все необходимое для этой процедуры. Когда официант принес мне в ладони немного сахарного песку, я велел дать ложечку, чтобы размешать сахар, он поднял с пола какую-то щепку и любезно преподнес ее мне. Мои принципы не позволяют мне оскорблять окружающих, и поэтому, несмотря на брезгливость, которую я испытывал к этой импровизированной сахарнице, я подставил свою чашку, а затем поскоблил щепку перочинным ножом, чтобы освободить ее от всего наносного, и таким образом мне как нельзя лучше удалось испортить этот напиток. Тогда я попросил еще одну порцию кофе, выпил во всей его восточной первозданности и почувствовал изумительный аромат и изысканнейший вкус. Небольшие порции позволяют выпивать в день двадцать пять - тридцать чашек кофе; кофе вселяет бодрость, тогда как трубка - это развлечение. Стоит куда-нибудь зайти, и вам сразу же приносят кофе и чубук; кофе восстанавливает силы, отнятые жарой, ну а чубук заменяет разговор.
Происшествие, случившееся со мной в мечети Ибн Тулуна, на какое-то время отвратило нас от посещения святых мест, и мы решили совершить вторую поездку за город. Однажды, проезжая по Старому Каиру, мы встретили полковника Сельва, он изъявил желание принять в своем шатре господина Тейлора и просил передать ему это приглашение. Полковник Сельв, став Сулейман- беем, отрекся от христианской религии и от французских привычек, принял ислам и зажил восточной жизнью; несмотря на перемену веры и нравов, сердце его оставалось европейским и в нем еще жили национальные воспоминания: он велел расписать стены своего дома картинами самых славных баталий времен революции и империи, и отныне перед его взором всегда предстают соотечественники; он показывал нам эти картины с грустной улыбкой, и мы поняли, сколько страданий и душевной борьбы претерпел он, прежде чем отважился на то, что во Франции именуют вероотступничеством; он просил, чтобы мы посвятили ему целый день, и мы обещали. Как-то утром он явился к нам, требуя исполнения данного обещания. Господин Тейлор отыскал на Роде переданную в его распоряжение лодку, чтобы мы смогли добраться до пирамид Саккара и к развалинам Мемфиса, затем на обратном пути вместе с французскими офицерами, состоящими на службе у вице-короля, мы должны были устроить ужин по-европейски. Мы отправились в путь, взяв с собой господина Мсара, сопровождавшего нас во всех странствиях.
Дул попутный ветер, путешествие проходило великолепно. Мы плыли по Нилу - древние величали его отцом всех рек; волны, раскачивавшие нашу лодку, некогда омывали руины Фив и Филе; мужчины, которых мы видели на берегах, были одеты так же, как во времена Исмаила34, а женщины - как во времена Агари35; итак, нам ни минуты не приходилось скучать, а пояснения Сулейман-бея и господина Мсара придавали окружающему еще большую поэтичность. Из своих французских пристрастий господин Сельв сохранил любовь к охоте; я подробно расспросил его относительно здешних животных, н особенно о крокодилах.
Крокодилы никогда не спускаются до Нижнего Египта, и, чтобы увидеть их, нужно подняться до Дендера: в самые жаркие дни, когда уровень воды в Ниле очень низок, крокодилы выбираются из реки погреться на солнце; однако, прежде чем доставить себе подобное удовольствие, они принимают меры предосторожности, из чего можно заключить, что эти животные прекрасно отдают себе отчет в том, какой опасности подвергают себя, покидая свою естественную среду. Обычно их можно увидеть на песчаных отмелях, открывающихся, когда в Ниле убывает вода; они лежат неподвижно, как стволы деревьев, и почти всегда окружены большими птицами, которые, по-видимому, находятся с ними в самых добрых отношениях; один из лучших друзей крокодила - пеликан, как у буйвола и коровы- белая цапля, загадочный спутник, чья привязанность поистине необъяснима.
Когда крокодил не находит себе островка, где можно пожариться на солнце, он осмеливается вылезти на берег, но не удаляется от воды больше чем на пять- шесть шагов и, заслышав малейший шум, пыряет обратно. Именно в этом случае пеликан, наделенный очень тонким слухом, оказывает крокодилу неоценимую помощь: он взлетает, хлопая крыльями и испуская громкие крики, и таким образом предупреждает друга об опасности; крокодил стремительно погружается в реку. Кроме того, поскольку эти животные покрыты прочным панцирем, за исключением отдельных участков под конечностями, то, даже приблизившись к нему на расстояние выстрела, редко кому удается попасть именно в то место, где отсутствует эта природная броня.
Во времена Египетской экспедиции в Дендере жил один кашиф36; он очень любил охотиться на крокодилов и знал их излюбленные места, как наши браконьеры знают, где водятся зайцы и косули; иногда он устраивал засаду и, прикрывшись водорослями и пальмовыми листьями, проводил там целые дни, подстерегая свою редкостную добычу. Таким образом кашиф убил семь или восемь крокодилов внушительных размеров и водрузил их на крышу своего дома; издали они напоминали артиллерийскую батарею; этот обман зрения был единственной выгодой, которую кашиф извлекал из охоты. Он не разу не подвергся нападению крокодила, а наоборот, неоднократно наблюдал, как крокодилы убегают от человека.
После восхитительного двухчасового плавания мы сошли на берег против пирамид Саккара. Они древнее по возрасту и поэтому хуже сохранились, чем пирамиды Гизы,- их очертания утратил былую четкость, у одних ступени совсем невысокие, у других же, чтобы добраться до вершины, нужно преодолеть два огромных уступа, словно рассчитанных на великанов; у основания пирамид, на земле, валяются кости; достаточно слегка разгрести песок, и можно обнаружить остатки мумий, погребальных бинтов или же статуэтки богов, амулеты и скарабеев. Под землей находятся гигантские катакомбы, где покоятся обитатели древнего Мемфиса; некрополь раскинулся по всему побережью Нила.
Кроме женских и мужских погребений здесь захоронены животные - спелёнатые священными повязками кошки, ибисы, ящерицы - все они прежде почитались божествами. Положены эти разнообразные божества в общую могилу "валетом". Я взял под мышки ибиса и кошку, которые по внешнему виду показались мне значительными фигурами своего времени, и отправился, прихватив эту парочку, отдохнуть в склепе, испещренном иероглифами, местами прекрасно сохранившимися, а местами полустертыми путешественниками, этими варварами цивилизации. От пирамид Саккара мы отправились к пальмовой роще, выросшей на месте древнего Мемфиса, примерно в одном лье от пирамид. Трудно подобрать лучший саван для этих древних египетских руин: из земли выступают какие-то мраморные плиты и колонны и как бессмертный дух этих величественных развалин - поверженный колосс фараона Рамсеса Великого, покрывающий пространство в тридцать шесть футов.
В нескольких шагах от колосса находится библейский памятник, почти ровесник завоевателя, чья статуя лежит неподалеку; это склеп, арабы называют его темницей Иосифа, они считают, что именно сюда был привезен сын Иакова и что он поднимался по ведущим во дворец ступеням, которые вам непременно покажут, дабы толковать сон фараона. Впрочем, на Востоке языческие и библейские традиции всегда переплетаются; обе легенды связаны между собой, it нам еще не раз представится случай воскресить их в памяти одновременно.