Чтение онлайн

на главную - закладки

Жанры

Путешествие в Русскую Америку
Шрифт:

Как и подобает справочнику, все изложено коротко и бесстрастно. Но вчитываемся в цифры. В девятнадцать лет Леонтьев оказывается за пределами Родины. В 1973 году получает Нобелевскую премию. Основы идей, за которые он ее удостоен, заложены в его работах 40 — 50-х годов.

Это было во многом поворотное время, когда капиталистические страны оправлялись от разрушительных последствий великого кризиса, когда им пришлось задуматься еще над одной проблемой: как перевести экономику с военных рельсов на мирные. Капитализм переживал период реформ. Принесший Леонтьеву всемирную известность метод экономического анализа «затраты — выпуск» («инпут —

аутпут») позволял устанавливать четкие количественные взаимоотношения между валовым общественным продуктом, национальным доходом, развитием различных отраслей экономики. В стихийную рыночную экономику Запада метод Леонтьева вносил элементы прогнозирования и программирования.

Леонтьев стал вычерчивать свои знаменитые таблицы. Он построил их на анализе огромного объема информации. В докомпьютерную эпоху он стал делать то, что как бы предвосхитило появление ЭВМ, в своих изысканиях непосредственно опираясь на практический опыт планирования, накопленный в СССР в 20-е годы, на теоретические изыскания советских экономистов тех лет.

Представление о мире как едином, взаимозависимом, неделимом — один из главных постулатов нового политического мышления. Но разве взаимосвязь и взаимозависимость возникли только сейчас? Они существовали и прежде. История открытия Леонтьева — это, если разобраться, рассказ о том, как капитализм учился у социализма, заимствовал то, что можно было, видоизменив, применить к своим нуждам.

…Мы сидим в кафе «Свенсене», расположенном через дом от института Леонтьева. «Свенсене» по всей стране торгует мороженым, но, борясь с конкурентами, с недавних пор предлагает своим поклонникам к тому же обеды или, если считать по американским меркам, завтраки. Рассказываем о перестройке, расспрашиваем о его судьбе. Почему так случилось, что девятнадцатилетним мальчиком Леонтьев уехал за границу и вернулся на Родину только в конце 50-х годов в качестве именитого иностранного гостя?

— Вообще-то еще в университете я понял, что не смогу работать в Петрограде научно.

— Но ведь вы поступили в университет очень рано, когда вам было пятнадцать лет. Вы были вундеркиндом, да?

— Каким вундеркиндом, ничего особенного. Но уже тогда, когда я был мальчишкой, у меня начались трудности.

— В такие юные годы — трудности?

— Характер. Я всегда говорю свободно. И меня за это часто сажали в тюрьму. Но всегда выпускали, — говорит он с удовольствием.

— А за что вас сажали? За что-то конкретное?

— Да, всегда за конкретное. Высказывал недопустимые мнения. У меня было много друзей-коммунистов. Но это дела не меняло. Хотя у меня с ними были хорошие отношения, меня сажали. То на несколько дней посадят, то на месяц.

— И так несколько раз?

— Конечно. Но я никогда не злился. Знаете ли, посадят, выпустят. Потом опять посадят. Почти всегда на праздники, особенно на пасху.

— Зачем?

— А чтоб хорошо себя вел. Это было очень горько для моих родителей.

— И все-таки за что вас сажали?

— Я протестовал против того, что профессорам не давали говорить то, что они хотели. Вообще-то ничего особенного, типичный студенческий протест. И я не злился, но поражался: за что? А они считали, что я выхожу за пределы приличного. Это все на Гороховой происходило. И у меня там были очень интересные разговоры, может быть, из самых интересных в моей жизни.

— С кем? — не сразу поняли мы.

С моими судьями. На Гороховой в то время работало много интеллигентных людей. У меня были с ними большие споры. О философии, о Марксе, Гегеле. А потом запретили мою статью. Журнал Академии наук принял, а цензор запретил.

— Когда же это было?

— Вероятно, 1924 или 25-й, не помню точно. Статья экономико-философская, тоже ничего особенного. Я понял, что надо ехать учиться дальше за границу, к тому времени я уже окончил университет, меня взяли в аспирантуру. Но паспорт заграничный мне, конечно, не давали. И тут мне в некотором смысле повезло. Вот посмотрите!

На правой щеке Леонтьева большой шрам и впадина. Может быть, асимметрия лица и придает ему всегда вопрошающее выражение?

— В молодости у меня было что-то неправильно с челюстью. Врачи определили, что у меня рак. Меня оперировали. Замечательный хирург. Отрезал у меня конец челюсти и вложил вместо нее часть моего ребра. Громадная операция, часов пять. По тем временам блестящая. Военный хирург, императорский. Ну и дали мне паспорт, чтоб я уезжал умирать…

— И вы думали, что умирать?

— Конечно, — отвечает Леонтьев очень спокойно. — Это был 1925 год, я поехал в Германию и начал учиться. Хотел получить докторат. В молодости не веришь в смерть.

Покончив к этому времени с супом, мы едим горячий хамбургер (бутерброд) с жареной картошкой. Вокруг гомонит молодежь, в основном парочки, едят мороженое, запивают кока-колой или пепси со льдом. А за окном хлещет дождь, он с утра еще накрапывал, а сейчас начался просто потоп. Стало холодно. Но американцы народ закаленный,' и мороженое, и напитки со льдом они пьют и едят и в жару, и в несусветный холод. Студенты воркуют о своем, иногда раздаются взрывы хохота. А мы вспоминаем давно минувшее и до сих пор не зажившее. Но, как кажется нам порой, не зажившее скорее для нас, заново открывающих свою историю, чем для непосредственных участников тогдашних событий.

— Вы только легче, легче, если будете обо мне писать, — просит Леонтьев, — я ведь действительно никогда не злился. И я не эмигрант, я уехал учиться.

— Но на какие деньги вы учились?

Сам себя обеспечивал, правительство мне не помогало. Я был тогда очень-очень бедный. Писал заметки для советского экономического журнала. Он выходил в Берлине. Не теоретические, а чисто деловые статьи. Это был деловой журнал. Получил я докторат, и меня сделали научным сотрудником.

— Где все это происходило?

— В Киле. Там большой институт по экономическим проблемам.

— И все это время вы жили с советским паспортом? — продолжаем допытываться мы, пытаясь понять, как же это происходило в те годы — лишение гражданства?

— Да, сначала был советский паспорт, потом мне выдали какую-то бумагу с печатью. И с ней я уехал в Китай.

— Но каким образом?

— Меня пригласило китайское правительство.

— Но вам же было всего двадцать три года, каким образом китайцы о вас узнали?

— Все очень просто. В Германии длинные перерывы на обед. Часа два. Обычно сотрудники института ходили обедать в кафе, сидели за столиками и обсуждали мировые проблемы. Около нас всякий раз сидело несколько китайцев, они присоединялись к общему разговору. И в один прекрасный день раздался звонок от китайского посла: наше правительство приглашает вас приехать советником. Годовой контракт.

Поделиться:
Популярные книги

Камень Книга седьмая

Минин Станислав
7. Камень
Фантастика:
фэнтези
боевая фантастика
6.22
рейтинг книги
Камень Книга седьмая

Барон диктует правила

Ренгач Евгений
4. Закон сильного
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Барон диктует правила

Ты не мой BOY

Рам Янка
5. Самбисты
Любовные романы:
современные любовные романы
5.00
рейтинг книги
Ты не мой BOY

Дворянская кровь

Седой Василий
1. Дворянская кровь
Фантастика:
попаданцы
альтернативная история
7.00
рейтинг книги
Дворянская кровь

Неверный

Тоцка Тала
Любовные романы:
современные любовные романы
5.50
рейтинг книги
Неверный

Не грози Дубровскому! Том V

Панарин Антон
5. РОС: Не грози Дубровскому!
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Не грози Дубровскому! Том V

Сердце Дракона. Том 19. Часть 1

Клеванский Кирилл Сергеевич
19. Сердце дракона
Фантастика:
фэнтези
героическая фантастика
боевая фантастика
7.52
рейтинг книги
Сердце Дракона. Том 19. Часть 1

Мама для дракончика или Жена к вылуплению

Максонова Мария
Любовные романы:
любовно-фантастические романы
5.00
рейтинг книги
Мама для дракончика или Жена к вылуплению

Ваше Сиятельство 3

Моури Эрли
3. Ваше Сиятельство
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Ваше Сиятельство 3

Снегурка для опера Морозова

Бигси Анна
4. Опасная работа
Любовные романы:
современные любовные романы
5.00
рейтинг книги
Снегурка для опера Морозова

Архил...?

Кожевников Павел
1. Архил...?
Фантастика:
попаданцы
альтернативная история
5.00
рейтинг книги
Архил...?

Идеальный мир для Социопата 2

Сапфир Олег
2. Социопат
Фантастика:
боевая фантастика
рпг
6.11
рейтинг книги
Идеальный мир для Социопата 2

Внешняя Зона

Жгулёв Пётр Николаевич
8. Real-Rpg
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
рпг
5.00
рейтинг книги
Внешняя Зона

Идеальный мир для Лекаря 16

Сапфир Олег
16. Лекарь
Фантастика:
боевая фантастика
юмористическая фантастика
аниме
5.00
рейтинг книги
Идеальный мир для Лекаря 16