Путешествия к американским берегам
Шрифт:
После полудня, не дождавшись проводников, пустились вниз по реке и ночевали, не доходя 5 миль до речки Минхотлятно.
На стане Минхотлятно затопило все запоры, и мы не могли достать ни одной рыбы. Зато старик, поселившийся по левому берегу у утеса, против Молекожитно, продал нам три вяленые чавычи. Его товарищ привозил напоказ старое шерстяное одеяло с черными коймами, объясняя, что получил его от южных жителей. Впоследствии на Кускоквиме мы убедились, что редут Колмакова производит всякими европейскими материями довольно выгодную мену с тамошними жителями, которые в свою очередь передают их с большими барышами верховым обитателям реки Иннока.
При следовании по водам, занятым племенем тлегон-хотана, нас встречало человек 40 мужчин и женщин этого народа, кто с юколой, кто с пушными промыслами. За меха мы платили
Надо признаться, что когда мы шли без проводников, туземцы этих мест обращаются с нами как-то свободнее и радушнее; несут и везут провизии, у кого какая есть; не опасаются, показывают разом большое количество промыслов; не торопятся оставлять нас; говорливее и знаками и словами. Конечно, это может быть отнесено к тому, что они с нами ознакомились, но равномерно и первоначальная их дикость или несообщительность может быть приписана влиянию или наговорам проводников, у которых мы невольно состояли как бы под некоторого рода опекой. И это должно продолжаться до тех пор, пока сами мы не научимся языку инкиликов столько, что, как называется, будем порядочно разуметь или слышать одно из наречий этого народа. Живой пример тому наши соседи Ново-Архангельска, колоши: доныне ни один из толмачей, взятых из их племени, не передаст в настоящем виде ни вопроса, ни ответа беседующих.
3 июля. Облачно, до полудня маловетрие SO; с 4 часов пополудни OSO умеренный с порывами; во всю ночь дождь.
Спускаясь вниз, на летниках у мыса Хамынчихтен мы нашли в сборе всех жителей жила Тлялилькакат. Шквал от оста с дождем вынудил нас остановиться и вытащить байдару для сохранения груза. Туземцы не замедлили с посещением. Главнейших мы видели весной в Нулато, следственно, обязаны были обойтись как с знакомыми, то есть поить чаем и кормить сухарями. Этот довольно невыгодный для походных людей обычай введен в Нулато с начала основания временного заселения, в 1838 году, и введен по обстоятельствам невольно. Староста, проживая в туземной бараборе, давал чашку хозяину, у которого стоял на постое, или кому другому за какую-либо особую работу. Приходившие с реки Юннака просили обыкновенно мамыса, «есть», и, чтоб этих торговцев приохотить, команда делилась последним куском и сама голодала при весеннем распутье. В течение времени завязались знакомства, и в прошлую зиму неоднократно мне случалось слышать, как богатый торговец, притаща нарту бобров, кричал смело: «Дерябин! Чайник!» Он был уверен в хорошем приеме.
4 июля. Облачно, OSO умеренный, во весь день бус и временно дождь. Оставались на месте.
Вскоре после полудня мы получили весьма странный визит: все женщины жила от старух до малолетних девочек пожаловали к нам в гости, к сбитню из сахарного песка и перца; я прибавил горсти две сухарей; сладкая вода понравилась посетительницам, но сухари отведывали только из любопытства. Пробыв с нами около трех часов и получа небольшие подарки, они нас оставили, и вслед за ними собрались мужчины. Один из них привез гвоздь, выдернутый из фалшкиля небольшой девочкой; часовой видел ее проказу, но мне не хотелось нарушать доброго согласия с гостями; за честность я подарил ему алеутский топорик; у других купил несколько бобров.
В числе посетительниц девушку лет 15 с полным розовеньким личиком, черными глазами навыкате и правильными соболиными бровями считаю в числе двух исключений из всеобщей некрасивости женщин инкиликских племен. Все они были вымыты, вычесаны, в лучшей одежде; все были развязны, словоохотны, милы по-своему, но обращения нисколько не предосудительного; статься может, что поджидали от нас первого шага. Расспрашивая об этом происшествии Татлека, я получил в ответ, что это знак полного расположения и доверия. От нашей воли зависело, как им воспользоваться. Впрочем, установленного обыкновения насчет таких посещений между собой у них не существует.
5 июля. Пасмурно, ONO тихий, временно дождь; в ночь ливень.
Спустясь к устью речки Нотаглита, по причине дождливой погоды остановились. Против нас, на оказавшейся после полноводия косе, был разбит стан родичей Вторника. По дождливости лета они жалуются на худой успех своего рыболовства и предсказывают себе голодовку. Со всем тем нам удалось достать от них для смазки байдарского лавтака кружки две сигового жира.
6 июля. Утром тихо, пасмурно, бус; с полудня NW умеренный, просияние солнца.
Сушили байдару. К обеду соединились с нами проводники. Они доезжали до устья Ноггойя и привезли оттуда несколько бобров. Не имея более надобности во Вторнике, я с ним рассчитался и за доброе его поведение откупил привезенный им промысел. К вечеру один из служителей экспедиции начал жаловаться на озноб и головную боль: он объелся зеленых ягод смородины. Не предвидя, чтобы такой казус мог с кем-либо случиться в этом походе, я не запасся потребными лекарствами и для предупреждения горячки, которая в ночи открылась бредом больного, нашелся вынужденным поспешать в Нулато и тем оставил намерение осмотреть в летнее время реку Юннака.
7июля. Малооблачно, сияние солнца, NW умеренный.
С 5 часов утра мы пустились в путь. В проезд мимо жила Ташошгон купили до полусотни ленных уток и четыре десятка недосушенной хайковой юколы. Главное собрание рыболовов, выехавших с реки Юннака, находилось на летниках, близ которых мы провели ночь с 8-го на 9-е прошлого месяца. Семеро туземцев, узнав о нашем следовании в Нулато, последовали за нами с грузом пушных промыслов. Взяв на жиле Уныльгачтхох оставленный термометр, в 7 часов прибыли к нашему заселению и нашли в нем все благополучно.
Первые дни по прибытии нашем в Нулато я занимался проверкой хронометра [65] , приведением своего журнала в порядок и надсмотром за больным. После различных исправлений на байдаре команда помогла заселенным по рыболовству и отстройке неконченных строений; двое стрельцов временем привозили различную дичь. В двадцатых числах мы располагали оставить это место, как следующее обстоятельство отложило нашу отправку до августа.
При нашем возвращении из похода мы нашли на устье Нулато человек 70 из племени такаякса, приготовлявшихся ставить запоры по речке. С 9-го по 12-е, за исключением одной семьи, все разъехались, говоря, что большие воды препятствуют рыболовству. 13-го вечером одна из туземок, собиравшая ягоды близ утеса Тлякынтыт, прибежав в испуге, сказывала, что видела в горах налейгмюта. Мы не обратили на это внимания; туземцы как бы перетрусились; 15-го повторилась та же история через двух женщин. Я с одним человеком команды нарочно осматривал окрестные места; но никого не видел. Наконец, 19-го Татлек неожиданно передает старосте одиночки, что все соплеменники инкиликов-улукагмют, то есть жители Такаякса и низовых жил Квихтака до Ттутаго, изменяют место расторжек с племенем юннакахотана и на днях, вместо того чтоб, сообразно прежних годов, собираться в Нулато, отправляются навстречу к ним к устью Юннака. При этом объявлении казалось весьма вероятным слухи, распускаемые насчет налейгмют, отнести к новому коварству улукагмют и такаяксанцев; может статься, по отбытии экспедиции они сами имели в виду истребить или поджечь наше заселение и впоследствии прикрыться делаемыми предостережениями. Как бы то ни было, имея богатый сбор пушных промыслов, староста артели просил нас обождать отправлением до возвращения этих торговцев и расторжки. Как через это обстоятельство я мог ближе ознакомиться с состоянием туземной торговли, то и исполнил его желание.
65
Не найдя ощутимого изменения в ходе хронометра, определения долгот, произведенные в походе к верховью Квихпака, оставлены так, как они были найдены на местах наблюдений.
Рано утром 20 июня мы увидели 42 лодочки, пробиравшиеся под левым берегом мимо заселения. Сигнал из погонного мушкетона с боевым патроном заставил их немедля приворотить к нам. Ни я, ни артельный староста не имели права препятствовать сношению туземцев между собой, но со времени учреждения постоянного заселения в Нулато мне казалось необходимым положить основание нашему влиянию на край вообще: такаяксанцы в прошлое лето произвели страшное убийство жителей, проживающих близ отклонения от Квихпака протока в реку Иннока; из убитых многие вели выгодные сношения с редутом, притом такаяксанцами был произведен грабеж нашей юколы в Уналаклике.