Путешествия вокруг света
Шрифт:
Это повторное предупреждение было слишком поразительным, чтобы можно было им пренебречь. Я тщательно взвесил все обстоятельства и, хотя мне осталось непонятным, с какой целью чилийцы могли это затевать, все же решил принять надлежащие меры предосторожности. Проведя ночь без сна, я рано утром попрощался с моим милым хозяином, чтобы поскорее вернуться в Талькагуану. Я не смог рассказать Мендибуру о вновь возникших у меня опасениях, так как обещал слуге сохранить в тайне сделанное им сообщение.
Прибыв в Талькагуану, я нашел пригласительные билеты на завтрашний бал, присланные для меня и для всех моих офицеров. Таким образом, полученные мной сведения уже частично подтвердились. Чтобы не показаться трусом, я принял это приглашение, но отправился на бал лишь с некоторыми офицерами. Прочие же оставались
Наши боевые приготовления, по-видимому, не остались незамеченными. Бал прошел спокойно, но бросалось в глаза, что на нем присутствовали лишь немногие из устроивших его офицеров. К тому же вместо всеобщего веселья, оживлявшего предыдущие балы, на сей раз ощущалась большая напряженность, и общество разошлось в необычно ранний час.
На рассвете мы подняли якоря, чтобы продолжить наше путешествие. Когда мы уже поставили паруса, к нам на борт прибыл мой верный друг Мендибуру. Он совершил ночное путешествие из Консепсьона, чтобы успеть сообщить нам о том, что у входа в бухту, возле острова Кикирино, стоят на якорях чилийские фрегат и корвет, которые прибыли два дня назад из Вальпаресо, чтобы перевезти войска на Чилоэ; эти корабли получили приказ воспрепятствовать нашему выходу из бухты. Мендибуру не знал, чем руководствовалось его правительство, решившись на этот насильственный шаг, которым он весьма возмущался. Впрочем, он полагал, что эти суда не могут идти ни в какое сравнение с нашим, ибо находятся отнюдь не в лучшем состоянии. Мендибуру покинул нас тогда, когда мы уже шли под всеми парусами; я сердечно поблагодарил его за участие и обнял на прощание.
Простившись с Мендибуру, я тотчас приказал зарядить пушки боевыми снарядами и произвести все другие приготовления, чтобы в случае необходимости с боем проложить себе дорогу. Свежий попутный ветер нес нас так быстро, что уже через час мы увидели оба вышеупомянутых судна, которые стояли на якорях возле острова Кикирино. Когда мы приблизились, на фрегате прозвучал пушечный выстрел. По этому сигналу оба судна поставили паруса и двинулись нам наперерез. Не сомневаясь больше в их враждебных намерениях, я приказал убавить некоторые паруса, чтобы было легче управлять судном во время ожидаемого нападения. Были зажжены фитили, и каждый находился на своем посту. Но чилийский фрегат, который плохо поддавался управлению, зашел слишком далеко под ветер и потому не смог подойти к нам одновременно с корветом, который старался преградить нам путь. Вскоре последний оказался от нас на расстоянии пушечного выстрела. На нем ясно увидели, что мы полностью готовы к отражению атаки, и потому сочли за лучшее спокойно пройти мимо в непосредственной близости от нас, прокричав только в рупор что-то непонятное. Следуя противоположным курсом, мы скоро очутились далеко от корвета, как вдруг заметили, что фрегат повернул и пошел прямо на нас. Но поскольку наш корабль уже намного опередил его, ничто не мешало нам теперь выйти из бухты. Поэтому мы не стали ждать нападения, вновь поставили все паруса и скоро скрылись у чилийцев из виду.
Таким образом, нам удалось избежать всех покушений на нашу свободу. Они объяснялись, по-видимому, желанием использовать наш корабль для перевозки войск на Чилоэ. Оба английских китобойных судна, стоявших в гавани Талькагуаны, были реквизированы как раз с этой целью против воли их капитанов.
Привожу результаты наших наблюдений, произведенных на суше:
Широта места, где стоит 36°42′15″ южная
дом Мендибуру в Талькагуане
Долгота того же места 73°8′20″ западная
Склонение магнитной стрелки 14°00′00″ восточное
Наклонение ее 80°4′
Морские приливы и отливы здесь совершенно незаметны.
В течение всей нашей стоянки термометр показывал от 15 до 17° тепла по Реомюру [18,75–21,25 °C].
Глава IV. Опасный архипелаг
Данный архипелаг, выстроенный крохотными кораллами посреди океана, состоит из множества островов, которые настолько низменны, что могут быть замечены лишь на незначительном расстоянии. По этой причине плавание здесь небезопасно, особенно в темноте или в плохую погоду, вследствие чего архипелаг и был назван Опасным [Туамоту]. Я намеревался уточнить географическое положение островов, открытых мною в здешних местах во время предыдущего плавания, а затем отправиться на Отаити [Таити], чтобы проверить там правильность вычисленных мною долгот, а также устроить необходимый отдых [212].
Я решил идти к Опасному архипелагу между параллелями 15 и 16° южной широты, ибо такой путь необычен для торговых судов, пересекающих океан, и к тому же ни разу не избирался исследователями, вследствие чего здесь легко можно было обнаружить еще неизвестные острова. В соответствии с планом мы сразу же после отплытия из Чили направились к северо-западу, чтобы достичь вышеупомянутой широты. Благодаря свежему южному ветру, дувшему непрерывно, мы за три дня продвинулись вперед на 660 миль и тем сильнее почувствовали на себе влияние жаркого климата, что попали в него так скоропалительно. Остров Хуан-Фернандес, куда испанцы во времена своего владычества в Чили ссылали преступников и людей с республиканскими убеждениями, остался слева от нас, а маленькие необитаемые скалистые острова Феликс [Сан-Фелис] и Амбросиа [Сан-Амбросио] — справа, причем мы прошли от них на незначительном расстоянии.
Быстро достигнув Южного тропика, мы продолжали наше путешествие при чудесной погоде и приятном спокойствии на море. Ничтожная качка, наблюдающаяся между тропиками, позволяет моряку приниматься за такие работы, какие редко бывают возможны во время плавания. Например, можно даже самым аккуратным образом вычерчивать карты.
17 февраля мы находились под 18° южной широты и 105° западной долготы. Стояла прекрасная погода, море было спокойно. Наши артисты решили еще раз дать представление, чтобы внести некоторое разнообразие в нашу монотонную жизнь. Была воздвигнута сцена, розданы программы, и оркестр уже заиграл, созывая зрителей. Вдруг веселое настроение команды сменилось ужасом и скорбью, так как еще один матрос свалился за борт. Он нес вахту на фок-мачте, откуда должен был сообщать о появлении земли или мелей. Но, охраняя нашу безопасность в этом неизученном районе, он пренебрег своей собственной и стал жертвой своей же неосторожности. Тяжело пострадав еще во время падения, он бесследно исчез в морской пучине, и потому все попытки его спасти оказались напрасными.
Потеря одного из членов нашего маленького общества, сплоченного совместно пережитыми горестями и радостями, ощущалась каждым из нас тем живее, что мы были уже давно лишены общения с другими людьми и находились вдали от родины. К тому же погибший был одним из искуснейших наших матросов. Во время сильнейших штормов он с большой ловкостью выполнял на мачтах самые опасные работы. И вот теперь, когда стояла прекрасная погода и движение судна было почти неощутимым, ему суждено было столь внезапно окончить свою деятельную и полезную жизнь.
Пройдя за три недели после отплытия из Чили 4000 миль, мы оказались вблизи от Опасного архипелага. Мало-помалу вопреки всем правилам этих мест мы потеряли юго-восточный пассат, доселе столь верно нам служивший. Его сменили противные нам западные и северные ветры, которые принесли очень плохую погоду. До сих пор придерживались того мнения, что коралловые острова вследствие их весьма низменного рельефа и незначительных размеров не могут вызывать никаких изменений в атмосфере и что пассатные ветры, которым они не создают никаких препятствий, столь же непрерывно дуют и поблизости от них. Неоднократные наблюдения убедили меня в том, что подобный взгляд ошибочен и что эти маленькие острова, по крайней мере в определенные сезоны, вызывают перемены в обычной тропической погоде.