Путешествия вокруг света
Шрифт:
Таитянский ландшафт. Панорама бухты Ваитепиха
Рисунок художника И. Веббера
Высокие горы необитаемы, поселения можно встретить только в долинах. Большая часть островитян живет в низинах, лежащих между горами, и на морском побережье, которое повсюду низменно. В этой восхитительной местности, поднимающейся амфитеатром, виднеются их дома, которые состоят, собственно говоря, из одних только крыш да столбов. Эти хижины расположены в тени окружающих их банановых, хлебных и кокосовых деревьев и отстоят недалеко друг от друга. Возле каждого дома имеются огороженные поля, где владельцы выращивают ямс, батат и множество других полезных и вкусных кореньев. Остальную часть обрабатываемых земель занимают плантации бананов и плантанов, а также маленькие леса, состоящие из кокосовых пальм и хлебных деревьев [224]. Все насаждения густые; почва под ними, защищенная от палящих солнечных лучей, радует глаз изумительным зеленым нарядом. От одного жилища к другому через эти лесочки ведут прелестнейшие тропинки, которые содержатся в образцовом порядке. Путник попадает здесь в живительную тень; его подкрепляют благоухания, исходящие от прекрасных цветов, и развлекает пение множества всевозможных тропических птиц, замечательных великолепием своей окраски.
Хотя Таити удален лишь на 17° от экватора, жара здесь настолько умеряется ветрами, что даже европейцы находят ее вполне терпимой. Когда на острове останавливался Бугенвиль, температура ни разу не превышала 22° [27,5 °C], а часто достигала лишь 18° по Реомюру [22,5 °C]. Правда, это происходило зимой. Но даже в январе, в разгар таитянского лета, обильно выпадающие в это время дожди серьезно охлаждают атмосферу. Вообще же для этого острова характерна ясная и сухая погода, очень полезная для здоровья. Поэтому больные, перевезенные с корабля на берег, быстро поправляются.
На Таити нет комаров, москитов и других докучливых насекомых, обычных для тропических стран. Здесь не водятся ни хищные звери, ни вредные пресмыкающиеся, ни змеи. Даже скорпион (одна из мелких его разновидностей) утратил тут свою ядовитость.
«Обитатели Таити, — рассказывает Бугенвиль, — относятся к двум весьма различным человеческим расам, но имеют одинаковый язык и одинаковые обычаи. Смешанные браки практикуются, кажется, без всяких ограничений. Мужчины одной из рас, более многочисленной, выделяются своим высоким ростом, достигающим шести и более футов. Я никогда не видел более красиво и пропорционально сложенных людей; нигде не найти лучшей модели для изваяния Марса или Геркулеса. Черты лица этих островитян ничем не отличаются от европейских, и если бы они ходили одетыми и меньше подвергались воздействию ветра и палящего солнца, то были бы столь же белы, как мы. Они обычно черноволосы [43] . Люди другой расы — среднего роста и имеют курчавые жесткие волосы. По цвету кожи и чертам лица они мало чем отличаются от мулатов».
43
Уоллис видел также блондинов, а Бэнкс даже альбиносов. — Прим. авт.
Кук и его спутники усмотрели причину различий между таитянами в том, что более высокие и светлые составляют класс благородных, называемых «ери» (выговаривается примерно как уегу), подвергаются воздействию солнца меньше, чем простой народ, и не занимаются тяжким трудом, а их женщины более воздержанны и начинают предаваться распутству не так рано, как смуглокожие красавицы.
Мы же, однако, склонны скорее согласиться с Бугенвилем и считаем, что темнокожие таитяне — коренные жители, а ери — более поздние переселенцы, покорившие первых [225]. Дело в том, что до сих пор только ери являются землевладельцами, а простой народ обрабатывает их поля и плантации, получая за это определенное вознаграждение натурой, и относится к ним с большим почтением. Король и все начальники тоже принадлежат к ери. Однако переселение последних, по-видимому, произошло очень давно, так как оно больше не упоминается ни в одном из преданий. Естественно, что язык и обычаи обоих племен постепенно стали одинаковыми. Что же касается смешения обеих рас, то тут Бугенвиль был не прав: ери слишком для этого горды. К тому же, если бы дело обстояло так, как он предполагал, все различия давно бы исчезли.
«Люди обеих рас, — продолжает тот же мореплаватель, — отращивают нижнюю часть бороды, но сбривают ее на верхней губе и на щеках. Одни коротко обрезают себе волосы, другие связывают их на макушке. Как эти волосы, так и бороду все они имеют обыкновение смазывать кокосовым маслом. Набедренная повязка часто служит им единственным одеянием. В то же время она доказывает, что эти люди не вполне лишены стыдливости. Более знатные обычно бывают облачены в большой кусок материи, который опускается до колен.
Подобный кусок материи обычно является также единственным предметом одеяния женщин, которые пользуются им столь искусно, что он одновременно служит им средством обольщения. Ввиду того что таитянки не появляются обнаженными под палящими лучами солнца [44] и их лицо защищает небольшая тростниковая шляпа, украшенная цветами, они гораздо светлее мужчин. У островитянок изящные черты лица, но особенно замечательны они красотой своего тела, чьи формы не обезображены в угоду требованиям европейской моды. Подобно нашим дамам, которые нарумянивают щеки, таитянки окрашивают в темно-синий цвет нижнюю часть своего туловища, что является как украшением, так и признаком знатного происхождения. Мужчины тоже подчиняются этой моде [45] . Другой обычай, свойственный обоим полам, заключается в прокалывании ушных мочек и прикреплении к ним нитей жемчуга или гирлянд всевозможных цветов. Величайшая опрятность царит среди этого приветливого народа. Таитяне беспрестанно купаются в море и обязательно моются до и после приема пищи».
44
Вероятно, имеются в виду лишь женщины, принадлежащие к классу ери, ибо мы сами видели других, даже христианок, разгуливающих совсем голыми, если не считать маленького передника. — Прим. авт.
45
Речь идет о татуировке. — Прим. авт.
С этой характеристикой согласны другие путешественники. В их сочинениях сквозит большая симпатия к этим «балованным детям сладострастной природы», как назвал островитян один из мореплавателей. Но особенно пленили путешественников таитянки. «Все женщины на Таити хороши собой, а некоторые даже очень красивы», — говорит Уоллис. Спутники Кука также превозносят их прелести. Высокие, стройные фигуры, хотя и не столь крупные, как у мужчин; приятная форма лиц, скорее круглых, чем овальных; нежность кожи, позволяющая, несмотря на ее смуглость, заметить появление румянца; выразительные глаза, то сверкающие огнем, то томные от наплыва чувств; ровные маленькие зубы удивительной белизны; наконец, неописуемая улыбка, довершающая очарование их красоты, — все это восхитило в особенности Форстера-младшего. Только носы у этих красоток обычно слегка приплюснуты, но встречаются и такие, которым могли бы позавидовать европейки.
Таитян не коснулось проклятие: «Ты должен есть свой хлеб в поте лица своего». Трех хлебных деревьев достаточно для того, чтобы прокормить одного человека в течение целого года; ему только нужно протянуть руку за этими и многими другими плодами, позволяющими питаться вкусно и разнообразно. В здешнем климате и на здешней почве выращивание питательных кореньев является чрезвычайно легким делом. Ценой затраты ничтожных усилий можно добыть из моря рыбу и моллюсков. Рыба водится также в ручьях, где встречается, кроме того, одна из разновидностей раков.
Зажиточные островитяне зажаривают своих свиней в ямах между горячими камнями; приготовленное таким способом кушанье очень нравится даже европейцам. Они могут также разнообразить свои мясные блюда, употребляя в пищу кур и, как ни странно, собак. Последние получают только растительные корма и считаются особым деликатесом.
В одном доме часто совместно живет несколько семейств, и притом в величайшем согласии. Вся утварь этих домов состоит из циновок, зачастую весьма художественного плетения, разложенных на месте ночлега, а также нескольких сосудов из тыквы и скорлупы кокосового ореха.
Таитяне — в высшей степени кроткий, доброжелательный, прямодушный, веселый и миролюбивый народ, хотя у некоторых из них имеются рубцы от ранений. Последние получены в войнах и свидетельствуют о том, что таитяне могут быть также храбрыми. Ненависть и месть совершенно чужды их сердцам. Кук обращался с ними жестоко и несправедливо, но они каждый раз с ним мирились, когда он, нуждаясь в их помощи, мало-мальски пытался заслужить их расположение. Европейцы чувствовали себя здесь в такой безопасности, что осмеливались даже в одиночку и без оружия проводить ночи на берегу. Повсюду их встречали с самым веселым гостеприимством и буквально осыпали знаками дружбы. Таитянам совершенно несвойственны были чувства зависти и ехидства. Если один из них получал подарок, вместе с ним радовались все остальные.