Путешествия вокруг света
Шрифт:
В 1819 г., 8 мая по новому стилю, Тамеамеа окончил свой славный жизненный путь, к величайшей скорби как островитян, так и иностранных поселенцев. Его прах был погребен с соблюдением всех обрядов, предписываемых здешней религией, приверженцем которой он оставался до самой смерти. После того как тело пролежало некоторое время в марай, очищенные кости были розданы родственникам покойного и самым знатным его сподвижникам. Местный обычай требовал, чтобы вместе с королем были похоронены два заранее намеченных островитянина. Но, умирая, Тамеамеа распорядился, чтобы этих людей оставили в живых.
Его старший сын и законный наследник, Лио-Лио, или Рио-Рио, как произносят англичане, ибо у сандвичан трудно отличить «л» от «р», вступил на престол под именем Тамеамеа Второго. К сожалению, он не унаследовал ни ума, ни способностей своего отца. А сильное пристрастие к спиртным напиткам сделало его и вовсе не способным управлять молодым государством, которое, совершив огромный скачок в сторону цивилизации, нуждалось в опытном кормчем, чтобы не сбиться с правильного пути.
Видя слабость и неспособность королевского наследника, вожди некоторых островов, особенно правитель Отуаи, еще при жизни Тамеамеа затаили надежду вернуть себе былую независимость, когда умрет их грозный повелитель.
Могила Тамеамеа (Камеамеа I) в святилище
Рисунок из книги Дюмона-Дюрвиля
После его кончины они тотчас приступили к осуществлению своих намерений, но на их пути встал Каремаку.
Этот верный друг и советник покойного короля обладал светлым умом и пользовался любовью всего народа. Он сразу понял, к каким несчастным последствиям привела бы ликвидация единой государственной власти на островах, и из патриотических побуждений стал служить сыну своего друга столь же ревностно, как служил его отцу. С помощью своего красноречия, а в необходимых случаях и силой оружия Каремаку усмирил мятежников и восстановил повсюду порядок. Однако он не в силах был внушить народу любовь к новому королю, а потому возможность нового возмущения продолжала существовать.
Опасаясь мятежа, король избрал в качестве своей резиденции остров Ваху, где удобнее всего было обороняться от неприятеля. Здесь, забыв обо всем, он предался пороку, все более теряя уважение своих подданных. Каремаку как добрый гений стоял на страже интересов страны, тогда как ее властелин проводил время в оргиях, опорожняя нередко залпом целую бутылку рому.
При таком беспутном образе жизни и без того ограниченный ум монарха не мог подсказать ему никаких мер, способных принести пользу островитянам. Однако Рио-Рио, по-видимому, все же хотелось сделать хоть что-нибудь для просвещения своих подданных или, по крайней мере, для освобождения их от некоторых суеверий. Он был вольнодумцем в худшем смысле этого слова. Возненавидев стеснявшую его местную религию, король решил ее уничтожить, не собираясь, однако, принять иную, лучшую веру. Дело в том, что его вялый ум не был в состоянии подняться к возвышенному. Рио-Рио хотел просто-напросто освободить себя и своих подданных от каких бы то ни было ограничений, считая ненужными даже предписания морали, ради которых его отец до самой смерти исповедовал религию предков.
Уже на пятом месяце своего правления король самым грубым способом осуществил свое намерение, несмотря на возражения Каремаку. Заранее сговорившись с некоторыми вождями, участвовавшими в его попойках, он пригласил на большой пир самых знатных островитян. Когда вино и ром начали оказывать свое действие, привели женщин и насильно заставили их принять участие в пиршестве. Бедные создания, не разгадав намерений Рио-Рио, были в ужасе от того, что их вынуждают совершить святотатство, караемое смертью. Однако сопротивление женщин не помогло: их заставили не только усесться вместо с мужчинами, но и отведать свиного мяса. Таким образом, по приказу короля табу было дважды нарушено, к великому удивлению тех, кто не был посвящен в его тайные намерения. Среди гостей поднялся ропот, но большинство из них уже находилось в состоянии опьянения. Вдруг король во всеуслышание объявил о своем замысле. Смертельный страх объял большую часть присутствующих. Они стали вопрошать, что плохого сделали боги и за что король хочет их низвергнуть.
Лио-Лио (Камеамеа II) в европейском мундире
Портрет работы Джона Хейтера. 1824 г.
Офицеры французского корвета «Урания» посещают осенью 1819 г. гавайское святилище вскоре после ниспровержения королем Лио-Лио (Камеамеа II) старой веры
Художник неизвестен
Островитяне всячески пытались остановить своего властелина, умоляя не возбуждать гнев богов, грозящий гибелью как ему самому, так и всей стране. Тогда король вскочил со своего места и закричал, яростно размахивая руками: «Вы видите, мы только что нарушили строжайшие табу, а боги нас все же не покарали. Значит, они бессильны; они не могут ни навредить нам, ни сделать добро. Наша вера была всего лишь никчемным заблуждением. Пойдемте разрушим марай! Пусть отныне у нас не будет никакой религии!»
Приверженцы короля тотчас последовали за ним, и, поскольку жители Ганаруро были весьма развращены в результате постоянного общения с иностранными матросами, к небольшой вначале кучке обезумевших людей присоединилось множество других, для которых не осталось ничего святого. Правда, явившись в королевский марай, некоторые безбожники ощутили страх при виде стоявших там идолов. Но когда король со своими ближайшими сподвижниками принялся издеваться над этими изображениями богов, причем опять не понес небесной кары за свое святотатство, к толпе вернулось ее прежнее мужество. Вскоре все марай были полностью разрушены.
Если бы Рио-Рио отменил только вредные обряды, присущие его религии, и сохранил то достойное, что имеется в каждой вере, его правление могло бы стать весьма благодетельным для островитян. Но когда король грубо занес руку на то, что свято чтил весь народ, он вызвал лишь замешательство и дал повод к кровопролитию. Безумное поведение Рио-Рио могло погубить его самого и принести тягчайшие бедствия всей стране, если бы Каремаку снова не выступил в роли его спасителя.
Многие ери, не разделявшие взглядов короля, незаметно ушли с пиршества и вместе с жрецами стали призывать народ защитить своих богов силой оружия. Образовалась целая партия, которая, имея при себе статую бога войны, начала военные действия против сторонников Рио-Рио. Когда весть об оскорблении богов дошла до других островов, там тоже начались возмущения. Каремаку не принимал участия в разрушении святилищ и отнюдь не одобрял содеянного. Но он понимал, что случившееся непоправимо, и, предвидя, к чему могут привести подобные мятежи, решил положить им конец. Будучи все еще любимцем народа, Каремаку встал во главе быстро собранного им войска и начал повсюду водворять порядок и спокойствие.
Каремаку встретил серьезное сопротивление лишь на большом острове Оваи. Наконец после нескольких кровопролитных боев ему удалось завладеть статуей бога войны. Мятежники в той же битве лишились своего предводителя и разбежались в разные стороны, ибо сочли, что боги их покинули. Восстановив порядок на этом острове, Каремаку возвратился на Ваху.
Весьма удивительно, что народ, который так глубоко чтил своих богов и жрецов, чему я раньше сам не раз был свидетелем, столь быстро примирился с уничтожением своих святынь и объявлением своей веры заблуждением. Не менее примечательно и то, что население жило спокойно без соблюдения религиозных обрядов. Однако Каремаку понимал, что такое положение долго сохраняться не может и что народу необходима новая вера.
Крещение Каремаку (Каланимоку) на борту французского корвета «Урания». Осень 1819 г.
Рисунок художника Бойе
Поэтому он решил, как только представится случай, подать своим соотечественникам хороший пример: приняв крещение, открыто объявить себя сторонником христианской религии, к которой он давно уже чувствовал склонность. В том же самом, 1819 г. остров Ваху посетил капитан Фрейсине, совершавший кругосветное плавание. На его корабле имелся священник, который окрестил Каремаку и его брата Боки по католическому обряду.