Путеводитель «Автостопом по Галактике»
Шрифт:
Нет.
Ну и ладно, зато как здорово, так много вещей, о которых все надо узнать, так много всего впереди, я просто дрожу от нетерпения…
Или это от ветра?
Что-то его и правда очень много вокруг, да?
И еще — О! А это что за штука надвигается на меня так быстро? Очень-очень быстро. Такая большая и плоская и… нужно какое-нибудь большое широкое слово… углая… руглая… круглая! Я назову это — земля! Вот! Хорошее название — земля!
Будет ли она мне другом?»
После того,
Как ни удивительно, единственной мыслью, посетившей вазу с петуниями, было: «Опять?! О нет, только не это». Многие уверены, что, если бы мы знали, почему ваза с петуниями подумала именно так, мы могли бы понять природу вселенной гораздо лучше, чем понимаем сейчас.
Глава 19
— Мы что, и робота берем с собой? — спросил Форд, неодобрительно косясь на Марвина, неловко скрючившегося в углу под маленькой пальмой.
Зафод отвлекся от зеркальных экранов, показывавших панорамный вид унылых ландшафтов, куда к этому времени приземлился корабль.
— Андроида-параноида? — уточнил он, — да, берем.
— На кой нам маниакально-депрессивный робот?
— Вы думаете, от этого будет плохо вам, — Марвин словно обращался к только что занятому постояльцем гробу, — а вот что делать, если маниакально-депрессивный робот — ты сам? Не трудитесь отвечать, я в пятьдесят тысяч раз умнее вас, а все равно не знаю ответа. У меня голова болит, когда я пытаюсь мыслить на вашем уровне.
Триллиан выскочила из своей каюты.
— Мои белые мыши сбежали! — закричала она.
Выражение глубокой обеспокоенности по поводу этого печального обстоятельства не соизволило появиться ни на одном из лиц Зафода.
— В задницу твоих белых мышей, — сказал он.
Триллиан сверкнула возмущенным взором и удалилась.
Возможно, ее слова удостоились бы большего внимания, если бы было общеизвестно, что на планете Земля человеческие существа являлись лишь третьей наиболее разумной формой жизни, а не (как обычно утверждалось независимыми обозревателями) второй.
— Добрый день, мальчики.
Голос был всем смутно знаком, но все же он был другой. В нем появилась материнская нотка. Голос заявил о себе в тот момент, когда путешественники приблизились к выходному шлюзу, который должен был выпустить их на поверхность планеты.
Все переглянулись в недоумении.
— Это компьютер, — объяснил Зафод. — Я обнаружил, что у него есть запасное «я» для критических ситуаций. Подумал, может, так он будет получше.
— Сегодня, ребятки, наш первый день на новой, незнакомой планете, — продолжал новый Эдди, — так что надо хорошенько укутаться и помнить — ни в коем случае нельзя водиться со всякими гадкими-прегадкими пучеглазыми монстрами.
Зафод нетерпеливо похлопал по выходному люку.
— Прошу пардону, — сказал он. — Может, мы
— Так! — грозно рявкнул компьютер. — Кто это сказал?
— Пожалуйста, открой входной люк, будь любезен, компьютер, — попросил Зафод, стараясь не раздражаться.
— Не открою, до тех пор, пока тот, кто меня перебил, не признается, — настаивал компьютер, четко выговаривая слова.
— О Боже, — пробормотал Форд, упираясь головой в перегородку. Он начал считать до десяти. Он всегда боялся, что в один прекрасный день разумные формы жизни разучатся это делать. Только посредством самостоятельного счета живые существа могут продемонстрировать компьютерам свою независимость.
— Итак, — напомнил о себе непреклонный Эдди.
— Компьютер, — угрожающе начал Зафод.
— Я жду, — перебил его Эдди. — Я могу ждать весь день, если нужно…
— Компьютер, — повторил Зафод, лихорадочно отыскивая какой-нибудь, хоть самый завалящий, довод, способный переубедить машину, но тут же решил, что не имеет смысла тягаться с ней в искусстве аргументации, — если ты сию же секунду не откроешь люк, я немедленно отправлюсь в твой главный банк данных и перепрограммирую тебя. Большим топором. Ясно?
Эдди в ужасе умолк, переваривая угрозу.
Форд спокойно продолжал считать. А это самое страшное, что можно сделать по отношению к компьютеру, все равно что подойти к человеку и начать шептать: «кровь… кровь… кровь… кровь…»
В конце концов Эдди тихонько пробормотал:
— Вижу, нам предстоит немало потрудиться над нашими взаимоотношениями, — и люк открылся.
Ледяной ветер вонзился в тела путешественников, они обхватили себя руками и сошли по трапу на пыльную магратеанскую землю.
— Будете потом плакать, помяните мое слово, — прокричал Эдди вдогонку, закрывая люк.
Несколько минут спустя компьютер вновь открыл и закрыл люк, повиновавшись приказу, который застал его совершенно врасплох.
Глава 20
По безжизненной поверхности планеты медленно брели пять маленьких фигурок. Земля местами была скучного серого цвета, местами — скучного коричневого, а на все остальное смотреть было совсем уж неинтересно. Лишенное растительности и покрытое слоем пыли толщиной в дюйм, окружающее пространство больше всего напоминало осушенное болото. Было зверски холодно.
Зафоду выглядел подавленным. Он не оглядываясь шагал вперед и вскоре пропал из виду, скрывшись за невысоким холмом.
У Артура от сильного ветра болели уши и слезились глаза, а от спертого разреженного воздуха першило в горле. Но наибольшему поражению подверглось его сознание.
— Фантастика, — выдохнул Артур, и звук собственного голоса загрохотал у него в ушах. Звук плохо разносится в таком разреженном воздухе.
— Если вам интересно мое мнение, это — дыра, — заявил Форд. — В мусорном баке и то веселее.