Пути-дороги
Шрифт:
Медленно продвигается по берегу Каспия пулеметная тачанка. Усталая тройка рыжих коней с трудом бредет по холодному песку.
Впереди тачанки растянулись сотни две всадников в черных лохматых бурках и барашковых папахах.
Суровы лица казаков. Исхудалых щек давно не касалась бритва.
Отряд едет молча. Лишь изредка звякнут стремена, да фыркнет усталый конь.
Андрей, закутанный в бурку, сидит в тачанке, облокотясь на пулемет, и задумчиво следит за грязными тучами, гонимыми с моря резким,
Армия ушла далеко вперед. Ее авангард уже подтянулся к Астрахани, а Андреева сотня, выполняя последний долг, охраняет обозы с ранеными и отставших бойцов. Зорко берегут сотню дозоры. С винтовками поперек седла они рыскают по соседним курганам, ища притаившуюся вражью засаду.
Андрей незаметно уснул. Ему снятся родные вишневые сады. Шумящие плавни. Майский теплый вечер. Звонко заливаются соловьи в густых малинниках.
За греблей грустно поют девчата о чернобровом казаке, уехавшем на чужбину далеку.
Андрей в синем сатиновом чекмене спешит к воротам старой Гринихи, но ни ворот, ни хаты нет. Лишь груда пепла среди двора да обгорелые головешки. Из соседнего сада к нему идет Марина. На ней солдатская шинель внакидку и солдатские летние шаровары, заправленные в большие сапоги. Андрей уже не идет к ней, он бежит. Сердце учащенно бьется, а дышать становится все труднее. Вот он добегает до Марины, но вместо нее перед ним стоит отец, без шапки и весь в крови. Его лицо сурово, седые брови насуплены, а голос звучит глухо.
— Отомсти за меня, сынку! Бей клятых врагов! Гони их прочь из ридного края!
Андрей проснулся. Приоткрыв глаза, он плотнее закутался в бурку.
По рассказам пленных казаков он знал о смерти отца. Знал о сожженных белыми хатах партизан. Но в боях и походах, в постоянной заботе о людях не было времени отдаваться своему горю.
А вот сейчас как–то по–особенному остро Андрею стало жаль старика отца.
— Андрейко!
Андрей вздрогнул. Рядом с тачанкой ехали верхом Марина и доктор.
Карие глаза Марины лихорадочно блестели из–под сдвинутой на лоб казачьей папахи. Доктор, скрывая усталость, шутливо проговорил:
— Вот, никак не заставишь в тачанку перелезть. Все верхом да верхом…
Андрей отодвинулся к краю:
— Садись, Маринка!
Марина ловко спрыгнула с седла в тачанку и уселась рядом с Андреем.
— А вы, Виталий Константинович, садитесь напротив.
Доктор неумело взял Маринину лошадь за повод.
— Вот сдам лошадей, тогда к вам. Мне с Андреем Григорьевичем поговорить надо.
Он ударил свою лошадь каблуками и рысью обогнал тачанку.
Андрей и Марина молчали, тесно прижавшись друт к другу.
После того как доктор с Мишкой Бердником привели Марину в чувство, отряд двинулся дальше и вскоре наткнулся на разъезд Андреевой сотни. Андрея, все еще недостаточно окрепшего
Они не заметили, как к тачанке подъехал Лука Чеснок.
— За нами гонится конный полк. Без боя не уйдем.
— Что за полк, Лука?
— Судя по разведке, покровцы.
Андрей, ежась от холодного ветра, пристально посмотрел Чесноку в глаза.
— Вороны проклятые! Раненых да больных идут добивать… Спешить людей!
Через несколько минут казаки спешились и залегли за курганами.
Бой начался не сразу. На спешенный отряд наткнулась конная разведка. Из десятка конников только одному удалось ускакать от метких казачьих пуль.
Потянулись минуты томительного ожидания атаки. Андрей и Лука Чеснок лежат на вершине песчаного кургана. Им в бинокли хорошо видна показавшаяся вражья конница. Андрея охватывает знакомое возбуждение от близящегося боя, и глаза его загораются прежним блеском. Он смотрит на часы.
«Если б продержаться часа три… за это время обозы
подошли бы к Астрахани».
Андрей снова берется за бинокль.
Белые лавой пошли в атаку. Андрей пристально разглядывает мчащегося впереди лавы офицера.
— Лука! То не Лещ впереди гарцует?
Чеснок с минуту молчит, потом сквозь зубы цедит:
— Он, шакалий полковник!
— А ну, дай–ка мне твой винт! — Андрей взял у Чеснока карабин и стал тщательно целиться. Раздался выстрел.
Полковник Лещ, выронив клинок, бессильно свалился с седла. Андрей вскочил во весь рост:
— Огонь!!!
Его голос потонул в винтовочном залпе.
А с соседнего кургана Герасим Бердник, припав к пулемету, поливал смешавшуюся конницу свинцовым дождем.
Атака была отбита. За первой атакой последовала вторая, потом третья. На песке возле отряда чернело уже несколько десятков вражьих трупов. Патроны подходили к концу.
Покровцы отошли. Одна сотня их спешилась и залегла невдалеке от отряда, открыв по нем пулеметный огонь. Полк же двинулся на рысях в сторону и вскоре скрылся из виду. Андрей забеспокоился. Он понимал, что покровцы или хотят его обойти и, окружив, уничтожить, или — что еще хуже, обойдя его, догнать обозы.
И Андрей решил принять конный бой.
Казаки, чтобы покровцы не сразу заметили их отход, ящерицами лезли по песку к своим коноводам.
В первый раз после болезни Андрей с трудом взобрался на подведенного Мишкой Бердником Турка. Отряд во главе с Андреем и Чесноком галопом помчался наперерез вражескому полку.
Андрей был прав. Покровцы, обогнув с правого фланга его отряд, хотели зайти ему в тыл, но неожиданно столкнулись с конницей.
Пользуясь минутным замешательством врага, Андрей выхватил клинок: