Пути Предназначения
Шрифт:
— Но тебя лишают даже этого, — сказал Клемент. — Приговаривают жить. Почему?
— Мне нужен преемник.
Клемент посмотрел на капитана с удивлением.
— На пенсию я выхожу в семьдесят, — ответил тот. — Как и все мужчины Бенолии. Теньм заканчивает служение в сорок, если не раньше, но для Серого капитана правила иные. Оставшихся лет с избытком хватит, чтобы научить тебя всему, что должен знать глава Сумеречного подразделения. Я ведь не только за Внутренний круг Серой стражи отвечаю, но и за Внешний.
Клемент
— Нет, капитан. Вы оберегали нас все эти годы. Защищали от грязи за стенами Алмазного Города. Всегда старались спасти от наказаний, даже если под хлыст попадала ваша собственная спина. И никогда, ни разу за всё время капитанства никого не отправили в экзекуторскую по своей воле. Хотя властны поставить любого из нас к расстрельной стене. Но я ничего этого не замечал… Я не достоин даже простого служения подле вас, и тем более не гожусь в преемники. Нет.
— Ты научился видеть людей, Клемент. И понял, что даже с пустыми глазами и с омертвшими душами они всё равно остаются людьми. Пусть в очень незначительной степени, но всё равно это люди.
— Нет, — повторил Клемент. — Я не гожусь.
— Передача должности состоится не завтра, — сказал Димайр. — Ты успеешь привыкнуть. Научишься всему, что необходимо. И встань, теперь такие поклоны не для тебя.
Клемент поцеловал ему руку, поднялся на ноги.
— Нет, Димайр, для капитанства я не гожусь. И никогда не сгожусь. Если сможешь — прости мою никчёмность. И забудь, что когда-то произносил моё имя.
Он отдал капитану уставной поклон и скрылся за дверью караулки.
Кабинет следователя в жандармском участке пятого района двенадцатого сектора седьмого округа Гирреанской пустоши оказался маленьким, тесным и узким как коробка для карандашей. Семь шагов вдоль, от стола до двери, четыре поперёк.
— Дронгер, — с раздражением сказал Пассер, — ну что ты мечешься? Сядь.
Сам он сидел за столом. Адвиаг присел на свидетельский диванчик.
— Как можно было так лопухнуться? Альберт, я тебя спрашиваю! Искал его везде, но только не в Гирреане. Мне и в голову не пришло, что Винс может работать санитаром в инвалидском интернате.
Пассер пожал плечами.
— Прекрасное убежище. Если ты хотя бы один раз говорил с ним о конспирации, то можешь быть доволен. Урок Винсент усвоил на «отлично».
— До каких пор мы будем наступать на одни и те же грабли? — разозлился Адвиаг. — Сколько поднадзорных реформистов уходило от нас через Гирреан? А сколько здесь отсиживалось после побега из тюрьмы? Почему мы никогда не догадываемся искать беглецов среди ссыльных?
— И среди калек, — добавил Пассер. — Увечье изобразить не сложно, а суевериями реформисты в большинстве своём не страдают.
— К тому же неплохо ладят с таниарцами. Среди еретиков стукачей мало, не то что среди уголовников, братиан, опальных придворных или тех
— Ну ещё бы… — оскалился Адвиаг. — Углы, опальники, а так же слабые духом братки и реформисты надеются хоть что-то полезное от властей получить. Смягчение режима, сокращение срока. А на что рассчитывать еретикам?
Пассер усмехнулся невесело:
— Только как объяснить Коронному совету, что невозможно контролировать Гирреан без послаблений таниарцам?
Адвиаг в ответ только фыркнул. Вскочил, начал ходить от окна у к двери. Пассер вздохнул.
— Дронгер, просил же — сядь!
Адвиаг замер посреди кабинета.
— Альберт, а если Винс меня прогонит? Скажет, что и знать не хочет?
— Вряд ли.
Адвиаг опять заметался по кабинету.
— Почему он так долго не идёт?
— Никуда не денется, приведут. Если есть приказ проверить личности вольнонанимаемых работников по району, то приведут всех, от главврачей до санитаров.
— Зря я это сделал, — сказал Адвиаг. — Винс испугается. Говорить не захочет. Надо было самому идти…
— И подставить Винсента. Мы с тобой сейчас кто?
— Ты — младший следователь из Кимдены, столицы этого гнусного материка. Я — твой оперативник. Приехали уточнять архивную информацию.
— Вот именно, — кивнул Пассер. — К нашим мордам никто не приглядывается только потому, что мы из кабинета не вылезаем. Но если примемся шастать по посёлкам, опознают вмиг. И всех, с кем мы контачили, возьмут под надзор. Хочешь, чтобы твоего Винсента стукачом сочли и прирезали? А личности вольняшек проверяют по два раза в месяц, за полгода гирреанской жизни Винсент привык к подобным вызовам в участок.
В кабинет заглянул сержант.
— Многочтимые, так вы в проверке помогать не передумали?
— Нет, — ответил Пассер. — Давай тех, кто с конца списка.
— Когда эта толпища попрёт, — сказал сержант, — вдвоём вам тесно будет. Мы тут ещё один кабинетик освободили.
— Альберт, — едва слышно взмолился Адвиаг, — не оставляй меня. Я боюсь.
Пассер кивнул.
— Ничего, поместимся, — сказал сержанту. — Давай проверяемых. Но по одному!
Фенг оказался в списке шестым. Одет в мешковатую тускло-зелёную форму санитара. Волосы острижены в короткий ёжик.
Увидел Адвиага и замер в растерянности, даже рот от изумления приоткрыл.
— Садись, — кивнул Пассер на табуретку сбоку от стола. Обычно её занимают допрашиваемые. Фенг коротко поклонился, сел, руки сложил на коленях.
— Винс, — начал Адвиаг, — я… - Замолчал, посмотрел на Фенга. Опустил глаза. — Ты хорошо выглядишь, Винс. Сразу понятно, что не болел и не голодал.
— Нет, голода у нас не было, сиятельный господин. И здоровье у меня в полном порядке. — Фенг смотрел на руки.
— Ты не болеешь и не голодаешь, — повторил Адвиаг. — Это хорошо.