Пути зла
Шрифт:
– Ладно. Пошли, – решилась наконец Николь.
Итак, все они дружно двинулись по дорожке. У Марси длинные каштановые волосы заплетены в косы. Джонни дернул за одну. «У-у-у! – взвизгнула она. – Не тронь!» Марси толкнула его. Джонни упал на спину, но, естественно, не стал ссориться с ней, ведь она была девчонкой, а он – маленьким джентльменом.
– Как дела в школе? – спросил он. Марси была немного моложе него, училась еще в четвертом классе.
– Нормально. Ненавижу матешу. Том от нее без ума, – ответила она.
Том шел в нескольких шагах
Когда они поравнялись с боковой дорожкой, сердце Джонни учащенно забилось. Чтобы скрыть свой страх, он еще оживленнее и громче стал болтать с Марси. Не отрывал взгляда от Марси, пока они не миновали эту боковую дорожку. Когда же, наконец, прекратил болтать, то обнаружил, что они зашли в ту часть кладбища, где он никогда не был. Широкая аллея сначала спускалась вниз, еще вниз. Потом опять начинала подниматься и становилась похожей на улицу: широкую, с обеих сторон обсаженную деревьями. Но по бокам этой улицы вместо домов торчали могильные плиты, ряды крестов с надписями и медными дощечками. Впереди Джонни увидел дорогу, заставленную машинами. Людей было очень много, они прохаживались по аллее. У некоторых в руках были плакаты, у одного – мегафон. Марси схватила его за руку. Они побежали.
«Наверное, здесь не одна сотня человек», – подумал Джонни, хотя позднее Николь сказала Майку Андерсону, что там присутствовало около шестидесяти человек. Мужчина с мегафоном, взобравшись на пикап, произносил речь. Люди кричали, вопили и аплодировали.
– Смотри, Марси, – ткнул в сторону пальцем Джонни, – вон рабочие в касках!
По одну сторону аллеи среди могил работали люди. У них был длинный вертикальный шест, рулетка и какой-то прибор на треноге, похожий на камеру.
– Это теодолит, – со знанием дела сказал Том.
– Троглодит, – озорно крикнул Джонни Марси. – Том думает, это динозавр!
– Ты – несмышленыш. – Том смотрел на него снисходительно, хотя ему было только двенадцать. Джонни погнался за ним, но Том бегал намного быстрее.
Николь и Джаннет с головой окунулись в происходившее вокруг. Они внимательно слушали человека на пикапе. Джонни устал гоняться за Томом, поэтому вернулся к Николь и спросил:
– О чем они там?
– Есть планы построить здесь дома. Разве это не здорово?
– Дома? Ну да, папина компания, знаю. – Джонни оглянулся. – Но… это кладбище. Людям нельзя жить здесь. Странно, никогда раньше не задумывался об этом.
– Землю можно секуляризировать, то есть вырыть тела и перезахоронить их в другом месте. Тогда можно будет построить здесь дома.
Джонни вспомнил, как опечалился Тобес, когда узнал, что кладбище собираются застраивать. Он силился понять, о чем говорил мужчина, но смысл слов ускользал от него. Раздались бурные аплодисменты.
– Этот человек выступает против домов? – выпалил Джонни.
– Да, – ответила Николь. – Это протест. Никто из этих людей не хочет, чтобы здесь строили
– Это настоящая мусорная свалка. – Том высказал свою точку зрения. – По ночам на этом кладбище собирается жуткий народ.
– А ты откуда знаешь? – вспыхнул Джонни. Но прежде, чем Том успел ответить…
– Посмотрите! – закричала Марси. – Телевизионщики. Бежим посмотрим!
Они побежали туда, где какие-то люди устанавливали камеру и большой длинный микрофон. Вокруг них столпилась масса ребятишек. Джонни стоял позади всех. Он утратил интерес к происходящему, все казалось гадким и неприятным. Он не мог разобраться во всем этом. Тобес говорил, что чувствовал себя здесь хорошо, что это место для него как дом…
Солнце уже садилось, воздух становился все прохладнее. Люди начали расходиться, не дожидаясь конца выступлений. Наконец Николь позвала:
– Пошли домой. Мне надо готовить обед.
Они побрели обратно по дорожке, которая вела в Корт-Ридж. Джонни все еще чувствовал себя не в своей тарелке. Николь, очевидно, заметила это, так как взяла его за руку и поинтересовалась, что с ним.
– Переживаю за всех мертвых, – объяснил ей Джонни после паузы. Не нужно втягивать в это дело Тобеса.
Николь немного подумала, потом сказала:
– Они умерли, Джонни, им уже все равно, что случится с их телами.
– А как же тогда с духами?
Поздно сообразил. Уже проболтался.
– Джонни, никаких духов нет. Ты же знаешь.
– Наверное – нет. Только…
– Только – что? – повысила голос Николь.
– Если бы духи существовали… тогда был бы дух-хранитель, разве нет? И он заботился бы о них, он мог бы остановить строительство, верно?
Николь долго не отвечала. Наконец заговорила:
– Нет никаких духов, Джонни. Следовательно, не может быть и духа-хранителя.
– Но я…
– Что?
Николь остановилась. Джонни тоже остановился. Он чувствовал, что мачеха смотрит на него, но не отрывал взгляда от дорожки. Она подняла его голову за подбородок.
– Что ты собирался сказать? – спросила она.
– Я… видел его, – нерешительно ответил Джонни. – Кажется.
Николь некоторое время молчала. Потом произнесла:
– Послушай, Джонни, я не знаю, что ответить тебе, как объяснить. Честно говорю: не знаю. Но знаю вот что: доктор Цзян должна услышать то, что ты только что мне рассказал.
– Верно.
– Обещаешь рассказать ей?
– Обещаю.
– Вот и хорошо.
Они пошли дальше, держась за руки, как друзья. Закатное солнце удлиняло их тени, которые сбоку следовали за ними, как еще два человека без лиц. Вдруг Николь сказала:
– Знаешь, о чем я думаю? Пора нам устроить вечеринку.
Напряжение возрастает.
Три дня прошло после моего последнего занятия с доктором Дианой. Сейчас позднее утро. Только что в очередной раз закончил читать записку Джулии к ней, ту, которую вытащил из ее стола.