Путник
Шрифт:
Берн посмотрел на Волка, – тот молчал.
– Так вот. Продолжим стандартную схему. В ответ на твою реакцию – растерянность твоего собеседника. Белый шум транслептонов, – разбалансировка короны. Всё – круг замкнулся, – дальше всё повторяется. Схема, конечно, упрощённая… Кстати, была попытка резонировать Л-генератором твою корону. Ты спалил генератор! Представляешь?
– Нет, – я ничего в этом не понимаю. Чёрт с ним, с генератором. Ты скажи, что делать?
– Что ты хочешь? Готовых рецептов? Не будет. Сами не знаем, что делать. Вот видишь, как много на самом деле у нас общего? Ты сам подумай. Вот откуда это предложение включить тебя в группу контактёров? Во-от… на самом деле это – от бессилия. Эксперимент. Достаточно рискованный, между прочим. Но другого выхода нет. Придётся двигаться с двух сторон. Поэтому, давай, напрягайся. Поменьше думаем о различиях и побольше о том, что у нас общего. А когда не знаешь, что делать, то лучше ничего не делать.
– Домой хочу, – пожал плечами Сергей.
– С этим сложнее. Могу предложить поехать отметить Васино повышение. Ёлка должна приехать. Как у тебя с ней?
– Так же, как и у тебя с Лаймой.
– Я ничего не понимаю… а откуда ты знаешь про Лайму?
– Это все знают. Когда едем?
– Василий будет там завтра. Мы можем поехать прямо сегодня. Ты ведь закончил свои тренировки? Так что, хватит про работу, пора отдохнуть.
– Я тоже подумал, ну её, эту адаптацию к шутам. Гуляем.
Они посмотрели друг на друга и рассмеялись.
Глава 30
Стройный, тонкий в профиле корпус, словно распластавшийся над упругим потоком, самоуверенно вздёрнутый носик, бесстыжее декольте блистера, два безупречно стройных киля, – «Карола»! Экстравагантное творение Фиата, томно свалившись на крыло, проплыло к стоянке.
– Ну, как думаешь, кто может управлять такой вот, с позволения сказать, машиной?
Сергей промолчал. Он смотрел, как двигалась «Карола». Здесь не было мастерства, скорее, наоборот, – движение было нерациональным, но в этой нерациональности было столько элегантности, столько грации, что было понятно, – за штурвалом молодая женщина, настолько красивая, что может позволить себе роскошь плохо водить скор.
Из кабины появилась Татьяна. Волк с Берном переглянулись и рассмеялись, к ним присоединился Вася, но даже громкий смех троих мужчин не мог быть слышен на стоянке. Зелёный был прав, – лучшего наблюдательного пункта нет.
Скоры, всех мыслимых моделей и систем, продолжали прибывать. Вслед за вызывающе красивой, мягкой, но довольно тихоходной «Каролой» сели подряд несколько Камазовских «Бурок». Коротковатые, крепкие, без излишеств, похожие на скутеры «Бурки» были манёвренными и скоростными, – новая игрушка для обывателей, желающих походить на бессмертного Джеймса Бонда и неисправимых лихачей, типа Берна. Среди них затесался, словно заблудился, Фордовский «Мустанг». Тяжеловесный и солидный, он больше походил на бегемота, чем на неприхотливое и неутомимое создание природы, давшее ему имя. С небольшим разрывом на стоянку стремительно обрушилась парочка кадетских «Полонезов». Поляки, как всегда, перещеголяли всех в оригинальности, создав сверхлёгкую однокилевую модель, реанимировав свою же старую идею, – «Парус». На машине не было многих удобств, в избытке имевшихся на летающих братьях и был предназначен для небогатых представителей развесёлого племени студентов, готовых ради экономии своих УМовских счетов стоически переносить отсутствие кондиционеров с араматизаторами, массажёров и прочего, прочего… столь же необходимого. Зато они ненамного отставали от «Бурок» по динамичности и манёвренности.
Вдруг весёлая суета на стоянке, как по команде, прекратилась, – владельцы «Бурок», «Полонезов», даже безобразно дорогого «Мустанга» замерли, уставившись в небо, – угрюмо поблескивая бело-золотыми гранями, суровый и неприступный, появился «МИГ». Короткий плоский разворот, предельно экономная, спартанская посадка… Полюбовавшись машиной, отдыхающие постепенно пробуждались от оцепенения. Волк, Берн и Вася с усмешкой наблюдали за ожившей суматохой внизу. Они знали, – будет второй шок. Открылся колпак блистера… среди мужчин на стоянке словно проскользнула искра, – вот он, – второй! Из ложемента выпорхнула Ёлка, одетая (точнее, раздетая) в купальный костюмчик… дикий контраст с тяжёлой боевой машиной!
– Всё, больше ничего интересного не будет! Пошли, ребята.
– Стой, Вова. А где же Вил?
– Завтра появится.
– Он хотя бы к столу не опоздает?
– Этого он не умеет в принципе.
Они шли быстрым шагом, однако выяснилось, что торопились зря, – необычное транспортное средство Кристины (особенно в сочетании с хозяйкой) вызвало жгучий интерес среди отдыхающих и служащих стоянки. Понадобилось минут десять и помощь Татьяны, чтобы пробиться сквозь плотный ряд поклонников техники. Когда девушки достигли гостиницы, их уже ждали.
– Привет, мальчики! – весело крикнула Татьяна и, подбежав, чмокнула Васю в щёку, – поздравляю!
Потом она, так же порхая, поцеловала Сергея и Берна. Ёлка, простодушно следуя примеру подруги, тоже поцеловала брата («привет, братишка…»), потом Вову и тут…она прочувствовала всё коварство профессионального психолога, – следующим в очереди стоял красный, как рак, Пришелец.
«Вот, чёрт, – глядя на Кристину широко открытыми глазами, подумал Сергей, – взрослые ведь люди!»
Она шагнула, этот шаг отозвался гулкими ударами сердца, ещё один шаг… ни он, ни она не заметили, что на площадке перед входом в гостиницу наступила тишина. Её рука легко обхватила его за шею… мягкие прохладные губы коснулись горячей щеки. Он почувствовал, как по его телу почти невесомо скользнула упругая вершинка её груди. Дыхание перехватило…
– Здравствуй… – почти шёпотом сказала она и отступила на шаг.
Наваждение кончилось. В горле пересохло.
– Твой багаж… я помогу, – сипло выдавил Сергей со второй попытки и, вдруг натолкнулся на удивлённый взгляд.
Волк посмотрел по сторонам, словно проснулся, его взгляд остановился на самоходном роботе-тележке позади Ёлки. Тележка нетерпеливо перебирала всеми шестью лапками и попискивала, готовая сорваться бегом вслед за клиентом. Пришелец раздосадовано развёл руками:
– Ну, никакого простора для галантного кавалера!
– Хочешь, я её сломаю? – поинтересовался Берн.
Компания, весело смеясь, ввалилась в гостиницу. Скоро все разбрелись по номерам. Зелёный пошёл в ресторан, – приготовить всё назавтра.
Сергей сосредоточенно ходил взад-вперёд по номеру. Что ему предпринять, он решительно не знал. Пойти к Ёлке? – человек с дороги. Да и что он ей скажет? Попытался представить себе, как он с ней заговорит, но так и не сумел придумать первой фразы. В конце концов, пришёл Вова и положил конец его мучениям, предложив партию в бильярд. Сергей, поколебавшись, пошёл. Они сыграли несколько партий, потом ещё несколько с подошедшим Василием, – на вылет. Чем закончились эти партии, Сергей не запомнил. Потом пошли на пляж, купались, ждали Кристину с Татьяной… намозолили глаза публике до того, что вокруг них уже крутились с дюжину девиц не очень строгих правил. Одна из них сумела-таки увести куда-то майора. Берн с Волком, непокорёнными отступили к гостинице и… встретили Татьяну с Кристиной, идущих навстречу! (Вы на пляж – да – а мы оттуда – как вода – вода мокрая – ха-ха) Какая нелепость!
День закончился так же бестолково, как и прошёл. Сергею, засыпая, так и не удалось вспомнить ничего, кроме того, что он учил Берна и Василия играть в нарды. Хотелось рвать и метать!
Следующий день был ненамного плодотворнее первого. Сергею просто патологически не везло! Сначала появился Вил и устроил, было, отчёт перед Берном о проделанной работе, понемногу превратившийся в научно-популярную лекцию для Волка. Потом пришли женщины и утащили их на пляж. Купались, ели, снова купались. Вил с Вовой продемонстрировали высокий класс катания на мотосерфере. Директора НОК-центра распетушились, но понаблюдав за ними минут двадцать, а затем, поэкспериментировав минут десять, Сергей утёр им нос, продемонстрировав с первого захода едва ли не половину их трюков, хотя и не самые сложные. Время до торжественной части пролетело незаметно. Во время застолья было много слов, но самую замечательную речь сказал сам Василий, заметив между прочим, что это уникальный случай поощрения человека, провалившего операцию.