Пьяная боль
Шрифт:
— Полина, — раздался за спиной смутно знакомый голос, который точно не принадлежал Денису.
Не нашел в себе силы приехать сам и подослал кого не жалко? Да и хрен бы с ним! Тем более не стану оборачиваться.
Гордо продолжила свой путь, пытаясь распутать наушники, но не для того, чтобы послушать музыку, а для того, чтобы хоть чем-то себя занять и сделать вид, что возиться с проводами мне куда интереснее, чем с прихвостнями Дениса.
— Полина, подожди, — настойчивые шаги слышались
— Еще шаг и прибью твои яйца к асфальту, — пригрозила я, не оборачиваясь.
— Не сомневаюсь, — насмешливо ответил мужчина, и по этой его интонации я узнала, кто ко мне приехал.
— Михаил Ильич? — обернулась я, глядя на мужчину в строгом черном полупальто.
— Да, Полина. Здравствуй и прости, что напугал.
— Вы меня не напугали, а разозлили. Это совершенно разные состояния.
— Да, прости, — улыбнулся он тепло, отчего морщинки в уголках его глаз стали глубже. — Надо было потактичнее, а не так как я привык.
— Можно быстрее к делу? Мне холодно, — поторопила его и спрятала руки, с еще сильнее спутанными наушниками, в карманы куртки.
— Давай в машине посидим, потому что разговор будет не коротким, а еще лучше вернемся в кафе или поедем в ресторан.
— Никуда я с вами не поеду и нигде сидеть на буду, — произнесла холодно, чтобы было ясно, что я не склонна к диалогу ни сегодня, ни когда-либо еще.
— Замерзнешь.
— Будто вам есть до этого дело.
— До любой другой Денискиной девушки мне не было бы никакого дела, но не до тебя.
— И чем я отличаюсь от любой другой?
— Видимо, всем, — предположил мужчина, немного поежившись. — Правда, холодно, Полина. Давай, хоть в машину сядем. Даю слово, что я не замышляю ничего плохого.
— Вы еще на крови поклянитесь.
— Если ты этому поверишь, то хоть сейчас, — ответил он вполне серьезно.
— Не нужно. Хорошо, давайте посидим, но недолго.
— И на том спасибо, — согласно кивнул мужчина и сопроводил меня до пассажирской двери внедорожника. Открыв ее передо мной, пригласил устроиться в салоне.
— Только без глупостей, иначе…
— Да-да, яйца прибьются к асфальту. Я помню.
— Надеюсь, — устроилась на сиденье и проводила взглядом мужчину, который быстрым шагом обошел внедорожник и устроился за рулем.
— Вот держи ключ от машины, чтобы у тебя не было страха, что я пытаюсь тебя угнать, — вложил он мне ключ в ладонь и для большей убедительности спрятал руки в карманах пальто.
— О чем вы хотели со мной поговорить?
— О тебе и твоем ребенке, — ответил он ровным голосом, глядя мне прямо в глаза. При этом на его лице не дрогнул ни один мускул.
— Какое ваше дело?
— Ты беременна от моего сына и мне есть до этого дело.
— Ой, нет! — рассмеялась я, качая
— Я знаю, что он мог тебе сказать и как это мог преподнести. Я сам такой же.
— А, так это у вас семейное бросать беременных девушек и выдавать их за шлюх? Теперь понятно.
— Не совсем, — произнес Михаил Ильич и включил свет в салоне авто. Немного склонившись ко мне, указал на светлую полоску в волосах близ виска. — Видишь этот шрам?
— И?
— Я его получил через несколько месяцев, после того, как начал работать на Давида, отца Арчи. В меня стреляли, но пуля прошла по касательной. Оглушила меня и напугала мою жену. На следующий день, после того, как я пришел в себя, жена объявила о разводе. Мол, не хочет носить статус вдовы и устала трястись обо мне каждую ночь. Я принял это и понял её. Денису тогда было восемь лет и мы преподнесли новость о разводе так, что это я такой плохой и работа у меня такая, и это я бросил его и маму…
— А зачем надо было преподносить всё именно так? — нахмурилась я, не понимая логики.
— Чтобы он не пошел по моим стопам.
— Смысл? Не помогло же, — не упустила я возможности позлорадствовать.
— Сначала помогло. Денис несколько лет отказывался со мной общаться, даже близко не подпускал. В общем, я тогда сполна впитал в себя всю ненависть собственного сына. Заслуженно, в общем-то.
— Но как-то же он стал с вами работать.
— Можно подумать, что меня кто-то спрашивал, — рассмеялся мужчина, смущенно почесав затылок.
— Катерина, моя бывшая жена, вышла замуж, когда Денису было около одиннадцати. Родила дочку и Денис стал, видимо, чувствовать себя лишним. Не знаю… Но он сам изъявил желание со мной общаться. Я записал его в спортивную секцию по борьбе и в один из дней, когда я отвозил его на тренировку, он познакомился с Арчи. Видимо, тогда они и решили вместе работать, дружить и погибать, наверное, тоже.
— А вы до сих пор ее любите? — спросила я в повисшей тишине.
— Кого?
— Свою жену. Бывшую жену.
— Не знаю, Полина. Я никогда об этом не задумывался. Наверное, что-то, все же, есть, — ответил он и запустил руку во внутренний карман пальто. Достал оттуда черное портмоне, раскрыл и протянул мне. — Вот она.
Приняла из его рук портмоне и немного прищурилась, чтобы разглядеть лица на маленькой фотографии в плохом освещении салона. На меня смотрела счастливая семья. Широкие улыбки на красивых молодых лицах. Михаил Ильич был поглощен своей женой, словно улыбаясь только для нее. Он даже в кадр не смотрел, потому что смотреть на то, как счастлива его жена, для него было важнее.