Пьяная Россия. Том третий
Шрифт:
И воскликнул гневно:
– Кому это надо?!
А, чтобы родственники не успели возразить, бежал, поспешно за дом, через плодово-ягодный сад, мимо белой беседки с деревянным круглым столом и пыхтящим угольным самоваром. И здесь, никем не преследуемый остановился, задумался, пристально вглядываясь в кусты малины, крыжовника, черной смородины, вспоминая сладкий вкус ягод, облизнулся, подошел к кустам, нежно дотрагиваясь до завязей. Вздохнул и двинул обратно, к родным, думая извиниться за свое поведение и может, отнять лопату
– А то совсем спина разболится, – прошептал мальчик себе под нос…
История вторая
В благоустроенной, отремонтированной квартире с новой мебелью ссорились двое. Он, лежа на диване, она, стоя над ним, уперев руки в бока:
– У Бирюковых, Курзоевых дачи уже есть! – кричала она, гневно притоптывая ногой. – Даже Лопуховы дачу отстроили!
– Ну? – лениво вопрошал с дивана большой, вовсе не спортивного телосложения, мужик.
– А мы чем хуже? Я дачу хочу! – капризничала женщина, выглядевшая значительно моложе мужчины.
– Ты золотые сережки, как у Бирюковой хотела? – приподнялся на локте мужик.
– Хотела, – согласилась женщина.
– Я купил?
Она кивнула и открыла поспешно рот для возражений, но он поднял палец, взглянул на нее строго, сдвинув брови, всем своим видом выказывая привычку руководить и властвовать:
– Курзоевы в Египет съездили, я тебя туда же отвез?
Она безмолвно кивнула, пожирая его глазами и внутренне, как видно, возражая.
– А у Лопуховых родители дачу построили, они и грабастаться будут! – отрезал мужик, плюхаясь обратно на диван.
– Но, котик! – робко попыталась было возразить женщина.
– Опять же руки испортишь, гламурные ногти у тебя не для земляных работ! – показал он пальцем на ее ухоженные руки.
Она уже куда как неувереннее посмотрела.
Он добил ее аргументом:
– А жарко, душно станет в городе, мы в пансионат, лесной санаторий рванем, и будешь ты королевной себя чувствовать! Отдыхать станешь, ничего не делать!
– Уговорил, я согласна, – кивнула она и, заглянув на себя в зеркало, объявила, – я, мой родной, побегу в салон красоты масочку для лица сделать!
– Вот это дело! – зевнул мужик и, повернувшись на бок, захрапел…
История третья
Рудольф Венекдитов, а попросту Рудик был по маминой линии немцем, но по отцовской, казахом. Однако, всегда, ныне и присно, считал себя русским, так как женился на русской женщине, ширококостной красавице, Галинке.
Прожив лет десять, промучившись по докторам, они, наконец, смогли народить двух сыновей, а те в свою очередь, оженившись, народили им внуков, человек десять, если считать, общим числом.
Из благоустроенной городской квартиры, старшие Венекдитовы на лето уезжали, покидая душные, пропыленные улицы и с чувством глубокого восхищения поселяясь на даче.
Дача, а попросту деревенский дом, Рудик с сыновьями и старшими внуками постоянно обустраивал. Так, в доме появился водопровод, а после и теплый туалет с отводом канализации. Смогли Венекдитовы построить и ванную комнату, где над ванной угнездился внушительного размера водонагреватель.
Постепенно, год за годом, совершенствуя дачу, Рудик исполнил свою мечту, построил в огороде стеклянную теплицу, где наравне с помидорами и болгарскими перцами сумел вырастить арбузы.
Галинка не отставала от мужа, вместе с невестками и внучками, она занималась цветоводством и удивляла соседей по дачному поселку, результатами своих ботанических трудов, роскошными кустами белых и алых роз, до которых особенно была охоча.
Нередко, город покидали всей семейством и нисколько не жалея о квартире, разбредались в поисках дел по всему обширнейшему пространству поселка, а забредая за пределы, набирали в ближайшем лесу крепких белых грибов или маслят на засолку.
Никто не страдал безделицей, сказывалось влияние предков: предприимчивых немцев, вечно занятых проблемой выживания в степях, казахов и сноровистых русских крестьян. Крестьяне шли по линии Галинки.
На дачном поселке Венекдитовым отчаянно завидовали и непременно кивали, говоря, вам-то хорошо, вон, вас сколько!
Но Рудик, наблюдая за жизнью дачников, был не согласен с таким заключением. Практически у всех картина была одинаковая, старики ломили, убиваясь на огородах, а молодые приезжали, только пенки снимать. Галинка объясняла это дурной наследственностью.
История четвертая
Легкомысленная блондинка с татуировкой на пояснице сняла босоножки и легко заскакала по глубоким лужам.
На нее с завистью глядели пьяницы, притулившиеся в открытой всем ветрам белой беседке, увитой вьюном.
– Словно стрекоза, – прокомментировал один.
– Беспечная, – подтвердил другой.
– Красивая, – прижмурился мечтательно третий.
Но позвать блондинку к своему столу не решились, чувствуя, не для таких девушек организовано их застолье. Стол, уставленный бутылками с портвейном, водкой и пивом никак не привлек бы молодую женщину другого круга.
– Другого, – философски изрек один пьянчуга.
– Тогда надо купить вина! – заметил другой.
– Сладкого! – подтвердил третий.
Сказано, сделано. Пьяницы, снарядив одного, деловито посоветовали прикупить в сельском магазине не только вина, но и конфет.
– Девчонки шоколадные любят! – со знанием дела, произнес один.
Второй согласился. Третий, пошарив под скамейкой, выудил брюки спортивного покроя, подумав, пошарил еще, облачился в мятую рубашку и пестрый галстук.
Его внешний вид чрезвычайно понравился друзьям.