Пятая женщина

Манкелль Хеннинг

— Кто это сделал?

— Другие ученики. Из старших классов.

Валландер сел на стул.

— Какая дикость. Но почему?

— Я не знаю всего. Но, кажется, школьники тоже обсуждают эти народные дружины. Что полиция якобы ничего не делает. Что мы опустили руки.

— И поэтому они набрасываются на дочь Мартинсона?

— Да.

У Валландера ком встал в горле. Терезе было тринадцать. Мартинсон постоянно говорил о ней.

— Причем здесь невинный ребенок? — сказал он.

— Ты видел газеты? — спросила она.

— Нет.

— Посмотри. Многие недовольны арестом Эскиля Бенгтсона и его сообщников. Считают это нарушением прав человека. Утверждают, что Оке Давидсон сопротивлялся. Повсюду большие репортажи, фотографии, анонсы. «Так на чьей же стороне полиция?»

— Я не собираюсь это читать, — с отвращением произнес Валландер. — А что в школе?

— Туда поехал Хансон. Терезу Мартинсон увез домой.

— Значит, это парни из школы?

— Да, насколько мне известно.

— Поезжай туда, — быстро решил Валландер. — Выясни все, что можно. Поговори с мальчиками. Думаю, мне лучше туда не ездить. Боюсь, что не сдержусь.

— Хансон уже там. Вряд ли нужен кто-то еще.

— Нет, — возразил Валландер. — Я бы очень хотел, чтобы ты тоже поехала. Конечно, Хансон справится и сам. Но я бы хотел, чтобы ты постаралась составить собственное мнение, что произошло и почему. Чем больше нас там будет, тем яснее мы дадим понять, как серьезно мы к этому относимся. А я поеду к Мартинсону. Все остальное подождет. Самое ужасное преступление в этой стране, так же, как и в любой другой, это убийство полицейского. На втором месте — нападение на ребенка полицейского.

— Говорят, что другие ученики стояли вокруг и смеялись, — сказала она.

Валландер жестом остановил ее. Он услышал достаточно.

Он поднялся и взял куртку.

— Эскиля Бенгтсона и остальных сегодня выпустят, — сказала она, когда они шли по коридору. — Но Пер Окесон готовит обвинение.

— Что их ждет?

— В Лёдинге поговаривают, что в случае штрафа жители соберут деньги. Но можно надеяться на тюрьму. По крайней мере, для некоторых из них.

— А как Оке Давидсон?

— Он уже дома в Мальмё. На больничном.

Валландер остановился и посмотрел на нее.

— А что, если бы они случайно убили его? Они и в таком случае отделались бы штрафом?

И вышел, не дожидаясь ответа.

Полицейский автомобиль отвез Валландера к Мартинсону, чей дом находился в районе, застроенном виллами, в восточной части города. Валландер был у них в гостях всего несколько раз. Дом был совсем непримечательный. Но в сад Мартинсон с женой вложили много заботы. Валландер позвонил в дверь. Открыла Мария, жена Мартинсона. Ее глаза покраснели от слез. Тереза была старшим ребенком и единственной дочерью. Кроме нее в семье было два мальчика. Один из них, Рикард, стоял сейчас за ее спиной. Валландер улыбнулся и погладил его по голове.

— Как дела? — спросил он. — Я только что узнал. И сразу приехал.

— Она сидит на кровати и плачет. Никого не хочет видеть, кроме папы.

Валландер вошел в дом. Снял куртку и ботинки. Один носок был рваный. Мария предложила кофе. Он согласился. В ту же минуту по лестнице спустился Мартинсон. Он всегда был веселым человеком, но сейчас от горя и страха его лицо стало совершенно серым.

— Я все знаю, — сказал Валландер. — Я сразу выехал.

Они сели в гостиной.

— Как она? — спросил Валландер.

Мартинсон только покачал головой. Валландеру показалось, что Мартинсон вот-вот расплачется. Такое с ним было впервые.

— Я увольняюсь, — сказал Мартинсон. — Сегодня же поговорю с Лизой.

Валландер не знал, что ответить. Конечно же, Мартинсон был возмущен. Да и сам Валландер прореагировал бы точно так же, случись такое с Линдой.

И все же он должен что-то сделать. Нельзя ни в коем случае позволить ему уйти. Он один мог бы уговорить Мартинсона передумать.

Только надо немного выждать. Валландер видел, как сильно он потрясен.

Мария принесла кофе. Мартинсон отказался.

— Ради чего мне работать? Если под угрозой безопасность моей семьи?

— Да, — ответил Валландер. — Ты прав.

Больше Мартинсон ничего не сказал. Валландер тоже молчал. Мартинсон пошел наверх. Валландер понял, что больше он пока что ничего не добьется.

Жена Мартинсона проводила его до двери.

— Передайте ей привет, — сказал Валландер.

— Это может повториться?

— Нет, — сказал Валландер. — Я знаю, то, что я сейчас говорю, может показаться странным. Будто я пытаюсь выдать это несчастье за небольшое недоразумение. Это не так. Нужно только правильно оценить ситуацию. И не ошибиться с выводами. Мальчишки, которые избили Терезу, всего лишь на несколько лет старше ее. Они сделали это не из злобы. Они не отдают себе отчета в своих поступках. А причина в том, что Эскиль Бенгтсон и ему подобные собирают народные дружины и выступают против полиции.

— Я знаю, — сказала она. — У нас здесь тоже об этом поговаривают.

— Сложно сохранять спокойствие, когда такое случается с собственными детьми, — сказал Валландер. — И все же мы должны стараться не терять благоразумия.

— Это насилие, — проговорила она. — Откуда оно?

— Не думаю, что есть плохие люди, — ответил Валландер. — Во всяком случае, их очень мало. Есть плохие обстоятельства. Из-за которых и происходит все это насилие. Именно с обстоятельствами мы и должны бороться.

— А ты не думаешь, что чем дальше, тем будет хуже?

— Возможно, — неуверенно ответил Валландер. — Но если и так, то виноваты не злые люди, а меняющиеся обстоятельства.

— Эта страна стала такой жестокой.

— Да, — согласился Валландер. — Очень жестокой.

Он пожал ей руку на прощание и направился к машине.

— Как Тереза? — спросил водитель.

— Она, конечно, расстроена, — ответил Валландер. — Как и ее родители.

— По-моему, от такого можно только взбеситься.