Пятая женщина
Шрифт:
Валландер весь напрягся.
— Он обратил внимание, кто сидел за рулем?
— Водитель из машины не выходил.
— Значит, он не заметил, женщина это или мужчина?
— Я спросил его. Он ответил очень странно. Он сказал, что судя по тому, как автомобиль уехал, за рулем сидел мужчина.
Валландер удивился.
— Как он это узнал?
— Автомобиль резко рванул с места. Женщины так обычно не ездят.
Валландер понял.
— Он заметил что-нибудь еще?
— Нет. Но думаю, если ему помочь, он вспомнит. Я говорю, у него глаза на месте.
Валландер сказал, что придет мать Катарины.
Потом они стояли молча.
— Что же произошло? — спросил Бирк.
— Не знаю.
— Она в опасности?
— Я думал об этом. Маловероятно. Хотя я могу и ошибаться.
Они
Валландер огляделся. Бирк следил за его взглядом.
— Где-то должна быть разгадка, — сказал Валландер. — В этой квартире наверняка есть что-то, что поможет нам найти ту женщину. Когда мы ее найдем, найдем и Катарину Таксель. Чтобы сдвинуться с мертвой точки, нужно только понять, где искать.
Бирк промолчал.
Из прихожей донесся звук открывающейся двери. У матери Катарины Таксель был свой ключ. Она вошла в гостиную.
31
Остаток дня Валландер провел в Лунде. Он все больше убеждался в правильности своей версии. Именно через Катарину Таксель им скорее всего удастся найти убийцу. Они разыскивают женщину. Ее причастность к преступлениям несомненна. Но они не знают, была она одна или нет; так же непонятны остаются ее мотивы.
Разговор с матерью Катарины Таксель ни к чему не привел. Она начала носиться по квартире, истерично ища свою пропавшую дочь и внука. В конце концов она так разнервничалась, что им самим было с ней не справиться, и пришлось позаботиться, чтобы она получила врачебную помощь. Зато теперь Валландер был точно уверен: она не знает, где находится ее дочь. Они сразу же позвонили тем из немногочисленных подруг Катарины Таксель, которые, по предположению матери, могли ее увезти к себе. Но все были одинаково удивлены ее исчезновением. Правда, Валландер не доверял разговорам по телефону. И Бирк по его просьбе поехал к тем, кому он звонил. Местонахождение Катарины Таксель все так же оставалось неизвестным. Валландер не сомневался, что мать неплохо представляет себе круг общения дочери. К тому же, ее волнение было непритворным. Знай она, где дочь, она наверняка сказала бы.
Валландер тоже спускался вниз на бензозаправку. Он попросил свидетеля, двадцатичетырехлетнего парня, которого звали Юнас Хадер, еще раз рассказать о своих наблюдениях. Юнас Хадер был идеальный свидетель. Он, казалось, смотрел на мир так, будто его наблюдения в любую минуту могли превратиться в важные свидетельства. Красный «гольф» остановился около дома, как раз когда с заправки отъехала грузовая машина с газетами. Они разыскали водителя, который в свою очередь был уверен, что уехал с заправочной станции ровно в половине десятого. Юнас Хадер запомнил также много мелочей, например, что на заднем стекле «гольфа» была большая наклейка. Машина, правда, стояла так далеко, что он не разглядел ни рисунка на ней, ни надписи. Он настаивал, что машина рванула с места, как он объяснял, по-мужски. Единственное, чего он не видел, это водителя. Шел дождь, и работали дворники. При всем желании он бы ничего не разглядел. Зато он точно помнил, что Катарина Таксель была одета в светло-зеленый плащ, что она несла большую сумку «Адидас» и что ребенок был завернут в голубое одеяло. Все произошло очень быстро. Она вышла из дома одновременно с тем, как подъехала машина. Кто-то изнутри открыл заднюю дверь. Она положила ребенка вовнутрь и засунула сумку в багажник. Затем открыла дверь со стороны улицы и села в машину. В ту же минуту водитель рванул с места. Номера Юнас Хадер не разглядел. Но у Валландера было такое чувство, что он действительно пытался. Красный «гольф» Юнас Хадер ни до этого, ни после у крыльца не видел — в этом он был точно уверен.
Валландер вернулся в квартиру с чувством, что он получил какое-то подтверждение, правда, он не совсем знал, какое именно. Доказательство, что Катарина Таксель бежала в спешке? Но как давно был задуман этот побег? И почему она вообще бежала? Бирк уже успел расспросить полицейских, по очереди следивших за домом. Валландер особо попросил его выяснить, не заметили ли они какую-нибудь женщину. Она могла прийти и уйти, могла появиться не один раз. Но в отличие от Юнаса Хадера полицейские почти ничего не заметили. Их внимание было сосредоточено
На этот раз Валландер проявил исключительную энергию и упрямство. Он велел Бирку снова связаться с подругами Катарины Таксель и выяснить, не собирался ли кто из них посетить ее и ее ребенка сегодня утром. Ответ был однозначным: не было такого, чтобы кто-то к ней шел, но по дороге раздумал. Бирк попытался вытянуть из фаготиста описание ее внешности. Но с уверенностью тот мог сказать только, что видел особу женского пола. Где-то около восьми. Информация немного сомнительная, учитывая, что три пары часов, включая наручные, имевшиеся у него в квартире, — все показывали разное время.
Валландер в этот день был неутомим. Он посылал с разными поручениями Бирка, который, казалось, не обижался на то, что Валландер приказывал ему, как подчиненному, а сам в это время начал методично обыскивать квартиру Катарины Таксель. В первую очередь он попросил Бирка, чтобы лундские криминалисты проверили отпечатки пальцев в квартире. Их потом предстояло сравнить с теми, что нашел Нюберг. При этом Валландер постоянно был на связи с Истадом. Четыре раза он беседовал с Нюбергом. Ильва Бринк понюхала табличку, все еще сохранявшую чрезвычайно слабый запах духов. Она сильно сомневалась. Возможно, это тот же запах, который она почувствовала в ту ночь, когда ее ударили. Но она не была уверена. Все так и оставалось очень неопределенным и неясным.
Дважды за этот день Валландер звонил Мартинсону. Оба раза домой. Тереза, конечно же, была по-прежнему напугана и огорчена. Мартинсон пока не изменил своего решения увольняться, бросить работу полицейского. Валландеру, правда, удалось уговорить его подождать с заявлением по крайней мере, еще один день. И хотя ни о чем, кроме своей дочери, Мартинсон думать не мог, Валландер подробно рассказал ему о последних событиях. Он знал: несмотря на редкие и рассеянные комментарии, Мартинсон слушает. Валландер во что бы то ни стало должен его удержать. Он не хотел рисковать: ведь Мартинсон мог принять решение, о котором потом бы жалел. Несколько раз Валландер говорил с Лизой Хольгерсон. Хансон и Анн-Бритт Хёглунд в школе у Терезы действовали очень решительно. Они пригласили по очереди в кабинет директора троих мальчиков, виновных в хулиганстве. Беседовали с родителями и учителями. По словам Анн-Бритт Хёглунд, с которой Валландер тоже успел поговорить, Хансон блестяще выступил перед всей школой, рассказав о случившемся. Ученики были возмущены, они осудили поступок этих троих, и подобное, по словам Анн-Бритт Хёглунд, едва ли могло повториться.
Эскиля Бенгтсона и его сообщников выпустили. Но Пер Окесон готовил обвинение. Возможно, случай с дочерью Мартинсона заставит многих изменить свое мнение. По крайней мере, на это надеялась Анн-Бритт Хёглунд. Но Валландер не был уверен. Он думал, что им еще предстоит побороться с подобными народными дружинами.
Важнейшая новость, однако, поступила в тот день от Хамрена, взявшего на себя часть работы Хансона. В самом начале четвертого ему удалось разыскать Йоте Тандваля. Хамрен тут же позвонил Валландеру.