Пятая женщина
Шрифт:
И вдруг они пришли. Валландер шел последним. Рядом с ними была канава. Они были у западни. Под одной из упавших досок застрял оторванный кусок заградительной ленты. «Неприбранное место преступления», — подумал Валландер. Колья убрали. Валландер попытался представить себе, где они хранятся. В подвале полицейского участка? Или в лаборатории судебной экспертизы в Линчёпинге? Справа наблюдательная вышка. Почти неразличимая в тумане.
Валландер чувствовал, как в голове его постепенно обретает форму одна мысль. Он сделал несколько шагов в сторону и чуть было не свалился в грязь. Нюберг стоял и смотрел в канаву. Хамрен и Хансон негромко обсуждали что-то на карте.
«Кто-то следит за Хольгером Эриксоном и его поместьем, — думал Валландер. — Кто-то знает, что случилось с Кристой Хаберман. С женщиной, пропавшей двадцать семь лет назад
Он направился к Хамрену с Хансоном. Нюберг исчез где-то в тумане. Валландер сказал им, о чем он только что думал. Потом он повторит это для Нюберга.
— Если преступник действительно так хорошо информирован, то он знал, где похоронена Криста Хаберман. Мы несколько раз говорили про язык убийцы. Он или она пытаются нам что-то рассказать. Нам только частично удалось разгадать его шифр. В убийстве Хольгера Эриксона есть то, что можно назвать демонстративной жестокостью. Труп должен быть обязательно найден. Но, возможно, выбор места продиктован другими соображениями. Это знак, чтобы мы искали дальше. Именно в этом месте. И если мы последуем ему, то найдем и Кристу Хаберман.
Из тумана вынырнул Нюберг. Валландер повторил все еще раз. Все согласились с ним. Они перебрались через канаву и поднялись к вышке. Лес внизу был покрыт туманом.
— Слишком много корней, — сказал Нюберг. — Вряд ли здесь что-то есть.
Они повернули назад и шли на восток, пока не оказались на месте, с которого начали. Было уже почти восемь. Туман все такой же густой. Позвонила Анн-Бритт Хёглунд сообщить, что ключи им скоро привезут. Все замерзли и промокли. Валландер не хотел, чтобы они торчали здесь впустую. Хансону предстояло в ближайшие пару часов разузнать, кто возделывал землю.
— Внезапное изменение поверхности двадцать семь лет назад, — подчеркнул Валландер. — Вот что надо выяснить. Но не говори про труп. А то нам не справиться с нашествием.
Хансон кивнул. Он понял.
— Придется обойти все еще раз, когда не будет тумана, — продолжил Валландер. — Но все равно хорошо, что мы уже немного ориентируемся.
Они уехали. Валландер немного задержался. Оставшись один, он сел в машину и включил обогреватель. Он не работал. Ремонт обошелся ему немыслимо дорого. Но, по всей видимости, не включал систему обогрева. Когда у него будут деньги и время купить новую машину? Успеет ли та, что у него сейчас, сломаться еще раз?
Валландер ждал. Он подумал о женщинах. Криста Хаберман, Эва Рунфельдт, Катарина Таксель. И еще одна, имени которой они не знают. Что общего между ними? Валландеру показалось, что ответ так близко, что он должен бы видеть его. И, может даже видит, но не замечает.
Он вернулся к своим мыслям. Женщины, которых избивали, и которые, возможно, были убиты. Надо всем, как огромный мост, возвышалось время.
Сидя в машине, он понял, что существует еще один возможный вывод. Они еще не видели целого. События, в которых они пытались разобраться, составляли часть чего-то большего. Важно обнаружить связь между женщинами. Но возможно также, что эта связь случайна. Кто-то выбирал. Но на чем был основан выбор? На обстоятельствах? Совпадениях, случайностях? Хольгер Эриксон жил один в своем поместье. Ни с кем не общался, по ночам наблюдал за птицами. К нему несложно подобраться. Ёста Рунфельдт собирался на сафари за орхидеями. И отсутствовал бы две недели. Еще одна возможность. Он тоже одинок. Эужен Блумберг по вечерам обыкновенно прогуливался в полном одиночестве.
Валландер покачал головой. Все слишком запутанно. Верны ли его рассуждения? Он не знал.
В машине было холодно. Он вылез, чтобы не замерзнуть. Ключи уже скоро привезут. Он вошел во двор. Вспомнил, как приехал сюда в первый раз. Стаю ворон у канавы. Он посмотрел на свои руки. Загар уже исчез. Воспоминание о солнце на Вилле Боргезе было уже совсем далеко. Как и отец.
Он вглядывался в туман. Потом перевел взгляд на двор. Дом действительно был в очень хорошем состоянии. Здесь однажды сидел человек по имени Хольгер Эриксон и писал стихи о птицах. Об одиноком полете бекаса. Об исчезнувшем виде дятла. В один прекрасный день он садится в темно-синий «шевроле» и отправляется в долгую поездку в Емтланд. Ведет ли его страсть? Или что-то другое? Криста Хаберман была красивой женщиной. В объемном деле из Эстерсунда есть ее фотография. Поехала ли она за ним по собственной воле? Вероятно, да. Они возвращаются в Сконе. Потом она исчезает. Хольгер Эриксон живет один. Он выкапывает могилу. Кристы Хаберман не стало. Расследование до него так и не добирается. До настоящего времени. Но когда Хансон находит фамилию Тандваль, становится различима связь, ранее незамеченная.
Валландер стоял и смотрел на пустой загон для собак. Сначала он не понимал, о чем думает. Образ Кристы Хаберман просто медленно проплыл мимо. Валландер наморщил лоб. Почему в загоне пусто? Никто об этом раньше не задумывался. А уж он и подавно. Когда исчезла собака? Имеет ли это вообще какое бы то ни было значение? На эти вопросы он хотел знать ответ.
У дома затормозил автомобиль. Через минуту на дворе появился парень, едва ли старше двадцати. Он подошел к Валландеру.
— Вы полицейский, которому нужны ключи?
— Я.
Парень недоверчиво на него посмотрел.
— А с чего я должен вам верить? Мало ли кто вы?
Валландер разозлился. Но подумал, что мнительность парня можно понять. Валландер по колено был перемазан в глине. Он достал свое удостоверение. Парень кивнул и протянул ему связку ключей.
— Я прослежу, чтобы их доставили обратно в Лунд, — сказал Валландер.
Парень кивнул. Он торопился. Стоя перед дверью и ища подходящий ключ, Валландер услышал, как автомобиль сорвался с места. Он вспомнил о том, что сказал Юнас Хадер о красном «гольфе», отъехавшем от дома Катарины Таксель. «Разве женщины так не делают? — думал он. — Мона ездит быстрее, чем я. Байба вечно изо всех сил жмет на газ. Но, может быть, никто из них действительно так не трогает машину с места?»
Он открыл дверь и вошел. Включил в просторной прихожей свет. Пахло затхлостью. Он сел на табуретку и стянул с себя измазанные в глине сапоги. Войдя в большую комнату, он к своему удивлению обнаружил, что на столе все так же лежит стихотворение о дятле. Вечер 21 сентября. Завтра уже месяц. Продвинулись ли они вперед? Два давних неразгаданных убийства. Одна женщина пропала. Другая, возможно, похоронена где-то в полях Хольгера Эриксона.
Валландер неподвижно стоял в тишине. Туман за окном по-прежнему не рассеялся. Ему стало не по себе. Он чувствовал, как на него глядят предметы в комнате. Он подошел к стене, на которой висели две фотографии в рамках, снятые с воздуха. Пошарил в карманах, ища очки. Как раз сегодня он их не забыл. Надел и подошел ближе. Одна фотография была черно-белая, другая — цветная, поблекшая. Черно-белая сделана в 1949 году. За два года до того, как Хольгер Эриксон приобрел поместье. Цветная снята в 1965. Валландер отодвинул штору, чтобы пропустить побольше света. Вдруг в саду среди деревьев он увидел одинокую косулю, щиплющую траву. Валландер замер. Косуля подняла голову и посмотрела на него. Потом спокойно продолжила щипать свою траву. Валландер не двигался. Ему показалось, что он никогда не сможет забыть эту косулю. Сколько он так простоял, он не знал. Какой-то звук, не слышный Валландеру, спугнул косулю, и она поскакала прочь. Валландер все стоял у окна. Косуля исчезла. Валландер вернулся к фотографиям, которые были сделаны одной и той же фирмой, «Фото с самолета» с интервалом в шестнадцать лет. Самолет с фотографом подлетал с юга. Все детали видны очень отчетливо. В 1965 году Хольгер Эриксон еще не построил свою вышку. Но холм уже есть. И канава. Валландер прищурился. Никаких мостков он разглядеть не смог. Он смотрел на контуры поля. На фотографии ранняя весна. Поля вспаханы. Но пока никакой зелени. На снимке очень отчетливо виден пруд. Рощица рядом с узкой проселочной дорогой, разделяющей два поля. Валландер наморщил лоб. Этих деревьев он что-то не припоминал. Возможно, он мог не заметить их утром из-за тумана. Но он и не помнил, чтобы они были там в прошлый раз. Деревья казались очень высокими. Не заметить их было невозможно. Они стояли прямо посреди поля. Он стал рассматривать дом, расположенный в центре снимка. Между 1949 и 1965 годами на нем поменяли крышу. Снесли сарай, служивший, вероятно, свинарником. Расширили подъезд к дому. В остальном ничего не изменилось. Валландер снял очки и посмотрел в окно. Косуля так и не вернулась. Он сел в кожаное кресло. Его окружала тишина. В Свенставик едет «шевроле». Оттуда на нем в Сконе приезжает женщина. Потом она исчезает. Через двадцать семь лет погибает человек, который, возможно, ездил за ней в Свенставик.