Пятерка
Шрифт:
А что ее действительно тревожило — помимо Джереми Петта и Коннора Эддисона и самой идеи, будто существует телеграфная линия духов, передающая, что ангелы очень обеспокоены ею и ее товарищами по группе, лихорадочно обеспокоены, — это сомнение в том, что она сумеет удержаться от следующего посещения туалета до соло Берк на ударных.
Она услышала звук — повернулся замок в двери. Потом щелкнул захватанный выключатель, и свет погас.
— Эй, я тут! — крикнула она.
Ответа не было.
— Я тут!
Чьи-то шаги по кафелю. Скрип кроссовок.
— Пожалуйста, включите свет! — попросила Ариэль, нашаривая бумагу.
Заиграла музыка.
Там… Татам…
Ариэль быстро вытерлась, взялась за трусы и джинсы и встала. Натянула одежду. Хотела было попросить того, кто там, прекратить дурачиться, но тут вступил гортанный, гулкий мужской голос с придыханием, поддержанный клацающим ритмом бубна, кабасы и постукивающих друг о друга барабанных палочек.
Когда я приду, чтоб тебя замочить, — вышибу дверь с полпинка. Я возьму с собой шлюху, такую, как ты, и крутого, как я, чувака. Твою морду распишем красиво от уха до уха, И пока ты балдеешь, мы сядем смотреть гей-порнуху. Вот так… вот так… вот так… вот так…— Эй, прекратите! — крикнула Ариэль и услышала, что голос у нее дрожит. — Включите свет!
Когда я приду, чтоб тебя замочить, — я, наверное, мозг твой сожру. Я подставлю под дождь свои зубы в крови, плюну в небо, как в злую дыру. И того, кто таким меня создал, сто раз прокляну. И пойду убивать, и убью я еще не одну. Вот так… вот так… вот так… вот так…Вдруг музыка прекратилась.
Дверь вышибло свирепым пинком. Она ударила прямо в лицо, ослепила болью и бросила спиной на унитаз. Ариэль успела подумать, что у нее нос разбит и губы рассечены, беспомощно мемекнула от ужаса, и тут он на нее навалился. Она взметнула руки, будто защищаясь от налетавшей из темноты массы ворон. Чужая рука схватила ее за волосы, кулак ударил по голове сбоку. В глазах вспыхнули искры и молнии, рот наполнился кровью. Колени подкосились, губы затянуло поперек чем-то липким, и дальше, вокруг головы. Прихватив волосы. Еще виток, еще и еще.
И пахло как лейкопластырь.
Он схватил ее за шею, швырнул прочь, она поехала по грязному кафелю. Валяясь на животе, она попыталась подобрать колени и встать, но ей вывернули руки назад почти до излома. Ариэль замычала залепленным ртом, а этот человек заматывал ей руки скотчем.
Он был очень быстр и явно имел опыт.
Схватившись за ее джинсы, он сдернул их, оцарапав кожу ногтями. Потом стал стаскивать трусы.
В помутнении сознания, оцепеневшая в холодном шоке, она подумала, что кто-нибудь сейчас ее спасет. Кто-нибудь должен положить конец этому безобразию, это же просто смешно. Ей выступать надо. Нота за нотой — так приходит свобода от беды.
Твердый член уперся в нее сзади, нащупывая вход.
«Нет», — сказала она, но рот не мог этого повторить. Нет.
Ухватив ее обеими руками за волосы, насильник стал пропихиваться внутрь.
Никто ее не спасет, она это поняла полностью и окончательно. Можешь лежать, пока тебя насилуют, и ждать спасителя, который не появится. Можешь сопротивляться, пока этот человек тебя не убьет.
Ариэль извернулась, отдернулась прочь. Он снова рванул ее за волосы и продолжал вдвигаться. Она
Ариэль дернулась вперед, на коленях поползла по грязному кафелю.
— Ах ты, мандюшка, — сказал он из темноты. — Ну, я тебя!
Послышался скрип его кроссовок, она обернулась, опершись на связанные руки и ахнув от резкой боли в них. Ударила обеими ногами на звук.
Правая попала во что-то твердое. Голень? Колено?
— Блин! — приглушенно выругался он отболи. — Все, абзац тебе.
Она узнала голос, но теперь это было горловое рычание, сочившееся злобой и ненавистью. Голос тысяч разных песен стилей хорроркор и детрэп. Ариэль снова ударила ногами, но ни во что не попала. Он заходил сбоку, ей показалось, что она видит его размытое движение. Поползла назад и стукнулась головой о какую-то металлическую трубу. Значит, под раковиной. Лодыжку царапнула чужая туфля — Ариэль ударила туда и промахнулась. Стала снова сгибать ногу для удара, но ее поймали чужие пальцы. Он выдернул девушку из этой ненадежной гавани и потянул по полу, и она ударила другой ногой, размахнувшись широко и сильно, первый раз промахнулась, но попыталась ударить второй раз каблуком, на этот раз попала в кость. Он зашипел, но держал крепко. Он вдвинул ботинок ей в пах и стал толкать, выкручивая ногу, как будто хотел оторвать ту часть тела, что интересовала его, и унести домой, в теткин подвал.
Кто-то подошел к двери, задергал ручку.
— Ариэль! — Голос Берк. — Мы начинаем, давай!
Нападавший ее отпустил.
— Ариэль? — Ручка вертелась туда-сюда. — Ты как там?
Ариэль встала на колени лицом к двери. Попыталась крикнуть изо всех сил — получился задушенный стон, и тут он навалился на нее сверху, обхватив локтем горло, уткнувшись лицом в ее волосы. Он прерывисто дышал ей в ухо, и давление руки на горло нарастало.
В голове Ариэль стало расти давление, глаза выталкивались из орбит. Локоть готов был раздавить гортань.
Ручка двери стукнула еще раз, туда-сюда.
И Берк ушла.
В коридоре, отойдя от двери, она была готова идти искать Джона. Ариэль, наверное, стало плохо, и что же теперь делать?
Но тут она увидела штатив видеокамеры, прислоненный к стене рядом с дверью. Довольно грустное зрелище: одна нога замотана липкой лентой. На полу рядом с треножником черный футляр камеры. Берк его расстегнула — камера на месте. Хорошая камера, на боку написано про десять и шесть десятых мегапикселей. Кто мог оставить такое валяться на полу? С экспонометром, с аккумуляторами, сменными объективами, фильтрами, приспособлениями — прямо кради не хочу.
Она знала, что техники на эту штуку молятся и всюду ее используют, но за каким хреном с собой таскать четыре рулона?
За дверью туалета, за запертой дверью, он душил Ариэль насмерть.
Она пыталась сопротивляться. Выворачиваться, выгибать спину, стряхнуть его, бить назад затылком. Но он делал что хотел, дышал ей в ухо, убивая ее, а свободной рукой себя обрабатывал быстро-быстро-быстро и стал издавать звуки, которые издают мужчины, принимая обладание за любовь, а порнографию за секс, высокое пронзительное мычание и объявление на весь мир: «Ага, ага, сейчас, сейчас кончу, ох как сейчас…»