Пятницкий
Шрифт:
Сердце, не успев остыть, бойко стучало, но мысли текли спокойно и легко.
За много дней пути отсюда, шумят в клубящемся тумане громады каменных городов, удивляют белый свет сказочные царские дворцы, идут по широким мощёным улицам тысячи разных людей, не знающих о том, что в далёком заснеженном селе он сейчас думает о них.
Глядя вслед саням, превратившимся в еле различимую тёмную точку, Мальчик ощущал то легкое и светлое дыхание будущего, которое бывает только у детей.
Будущее, далёкое и неразличимое среди простой крестьянской
Он глубоко вдыхал прохладную свежесть деревенского воздуха, наслаждаясь приятным, почти забытым чувством свободы в этом огромном мире.
Ударил благовест. Заколебались снежинки в воздухе, дрогнув от резкого звука. Где-то за селом вздохнул степной ветер, еле заметно шевельнув тонкие, обледенелые веточки молодой березы прислонившейся к сараю.
Тишина начала таять, уносясь в высоту светлеющего неба вместе со звоном колоколов.
Митрофан улыбнулся. Тихонько, стараясь не спугнуть выглянувший в прореху между облаками краешек белого солнца, запел:
Чтой-то звон, да чтой-то звон
Да с нашей колокольни…
Глава 9
5 августа 1895 Воронеж.
– Митрофан Ефимович, отец Иоанн велит сей же час подняться к нему, – выпалил бурсак, просунув голову в дверь кабинета.
Пятницкий поднял взгляд от бумаг. Махнул рукой давая понять, что не задерживает. Коротко стриженная голова скрылась за дверью.
Встал из-за стола заваленного папками, амбарными книгами и листками с расписками. Потянулся. Поправил галстук и смахнул пыль с рукава. На всякий случай сунул под мышку отчёт над которым трудился с утра.
Шагая по лестнице к кабинету отца Иоанна догадывался, что, не смотря на запыхавшийся вид посыльного, особой срочности в его присутствии нет. В училище всё делалось без спешки. Затребованные им на прошедшей неделе бумаги доставили лишь через два дня, хотя архив находился на соседней улице.
Секретарь в приёмной кивнул на дверь кабинета. Значит можно войти без стука. Пятницкий устроился на должности эконома в училище недавно, но уже усвоил некоторые порядки.
Смотритель училища отец Иоанн (в миру Иван Иванович Путилин) пил чай из большой фарфоровой чашки. Рядом стояла вазочка со смородиновым вареньем и корзинка со сдобными булками.
– Митрофан Ефимович! А я вас жду. Присоединяйтесь…, – плавный жест указал в сторону самовара стоящего на столике у окна.
– Благодарю покорнейше, не откажусь, – Пятницкий подошёл к самовару и налил чай.
– Сегодня ознакомился с цифрами в отчёте, по тем годам, что вы откопали из архивов. Весьма полезные изыскания! Я очень вами доволен, – сказал Путилин с удовольствием макая кусок булки в густое, почти чёрное варенье.
– К сожалению, ваше Преподобие, многие документы, что я запрашивал в архиве епархии, по каким-то причинам мне не предоставляют.
– Не предоставляют – значит не надо. Занимайтесь теми отчётами что имеются. Всё и
– Кесарю кесарево, как говорится....
– Не скажите, с вашими талантами по ведению дел, можно далеко пойти в нашем ведомстве. Духовное звание вам было бы сейчас весьма уместно.
– В детстве, ваше Преподобие, я полагал духовное звание подразумевает отрешённость от мирских материй, а не экономические исследования.
Отец Иоанн поставил чашку. С серьезным лицом поднял палец испачканный вареньем и произнёс:
– Неверно мыслишь. Изволь ответить: Как смогли бы мы исполнять своё благое духовное предназначение не имея крепкой материальной основы? – и не дожидаясь ответа хлопнул рукой по столу. – Дьявольская химера все разговоры о том, что дескать церковь должна быть без гроша, подобно праведникам! Да, в библейские времена бытовали иные положения относительно финансов. Но руководствуйся мы ими сейчас, церковь православная исчезла бы с лица земли! Поглотили бы её латиняне иль магометане. Они в этом вопросе не так щепетильны.
– Не смею спорить, будучи далёк от этих сфер, – решил притушить разгоравшуюся тему Пятницкий.
– Кстати, – отец Иоанн приподнял брови, будто мысль пришла ему в голову неожиданно. – Я не видел вас на воскресной службе. И на исповедь вы до сей поры не дошли.
– Нездоровилось эти дни, ваше Преподобие.
– Дай бог здоровья. А я, было, подумал, припоминая ваш детский побег из училища, что с тех пор прохладны к церкви стали. Не мудрено, сейчас у молодёжи в моде атеизм. А ведь несколько лет назад слова такого народ не знал. Невероятно представить было подобное!
– Откуда же, думаете, ветер дует? – Митрофан Ефимович догадался, что у смотрителя есть своя версия, и услышать её всё равно придётся.
– Веяния сии от дурости исключительно. Ведь если чуть подумать… Веруй в Бога, и убытка точно не поимеешь. Сходить в церковь на службу – одно удовольствие. Отчего не веровать? Ведь, ежели, есть Бог, вознаградит тебя сполна за веру.
– А если нет его, как утверждают нигилисты?
– Так не в этом суть! А вот как есть Он? Тут-то и разверзнется гиена огненная для всех ваших нигилистов, прости Господи! Вот же слово поганое…
– В логике вам не откажешь, ваше Преподобие! – улыбнулся Пятницкий.
– Не откажешь! – повеселел отец Иоанн. – Потому не понимаю я атеизма. Бессмысленное, и вредное учение, прежде всего для самих его приверженцев.
Дверь кабинета тихо скрипнула, и на пороге появился секретарь:
– Ваше Преподобие, инспектор Золотов, по известному вопросу вас дожидается…
– Обождёт, – рука отца Иоанна привычно нарисовала в воздухе широкий полукруг, означавший, что минуты не имеют значения в масштабах вечности и все вопросы могут решиться сами собой, одним лишь Божьим провидением.