Пятый сон Веры Павловны
Шрифт:
«Да что толку от этих праздничков?»
«Ну как! Оторваться можно! – орал Чугунок. – Ты там, наверное, уже решил, что меня поймали шахтеры? А вот им шиш! Слабо им меня поймать, я на операцию ложился».
«Что-нибудь серьезное?»
«Да язва желудка, – неистовствовал Чугунок, Сергей даже трубку отодвинул от уха. – Я на операционном столе взял профессора-хирурга за бороду: „Как, мол, профи? Смогу после операции на скрипке играть?“ Профессор видит, что перед ним интеллигентный человек, радуется: „Обязательно будете!“ – „Ну, ты мастер, – говорю. – До операции я не умел!“ А тебе, Серега, чего звоню? Подкинь пару штук. Процент,
«Игральными?» – насторожился Сергей.
«Шутишь! – обрадовался Чугунок. – Мы ж с тобой, блин, интеллигентные люди. Я тебе долг верну топографическими трехверстками. Я в одном городишке за сущие гроши купил полвагона готовой продукции. Сгорел полиграфкомбинат, а продукция осталась, вот я ее и скупил. У меня теперь полвагона карт».
«Зачем они тебе?»
«Продаю».
«Берут?»
«Дело новое, требует раскрутки, – шумно обрадовался Чугунок. – Работаю под девизом: карту-трехверстку в каждый дом! Скоко дают, стоко и беру. Если вижу, что кто-то действительно нуждается в карте, цену не задираю. Режу в глаза: разгадаешь загадку, получишь карту задаром! А не разгадаешь, займешь, но заплатишь по моей цене».
«Дорого запрашиваешь?»
«Дорого».
«Разгадывают?»
«Пока никому не удалось», – довольно заржал Чугунок.
«Ну, загадай мне».
«А ты на мою цену согласен?»
«У тебя трехверстка Томской области?»
«Ты что! Северный район».
«Это где?»
«Это Новосибирская область».
«Ладно, куплю».
«Тогда слушай! Сейчас перечислю пары некоторых городов, а ты улови закономерность и угадай неполную пару. Готов? Начали… Новосибирск – Анадырь, Магадан – Куйбышев, Сочи – Томск, Чита – Норильск, Красноярск – Москва, Абакан – Киров, Юрга – Рязань, Благовещенск – Мариинск… Улавливаешь закономерность? Тогда выдай пару к городу Тайга! Ну? Бывал в Тайге? Крупная узловая станция».
Сергей прикинул, но никаких закономерностей в предложенных Чугунком парах не обнаружил. Ни географических, ни социальных, ни демографических, ни даже общечеловеческих.
«Даже ты не разгадал! – обрадовался Чугунок. – А то все, Мишка дурак, Мишка дурак! Как сговорились. – И дружески предупредил: – В следующий раз думай, цены у меня бешеные!»
«Да подожди ты с ценами, – заинтересовался Сергей. – Ладно, проиграл я. Но какая тут закономерность? Новосибирск – Анадырь… Магадан – Куйбышев… Сочи – Томск… Юрга – Рязань… Благовещенск – Мариинск… Не вижу никакой закономерности… Какая пара будет к Тайге?»
«Назови первый пришедший на память город».
«Тамбов».
«Ну, вот, Тамбов и есть пара Тайге!»
«Это как понимать?»
«А творчески, старик, только творчески! А то все: Мишка дурак, Мишка дурак! – неистовствовал Чугунок. – Тут дело в творческом подходе. Не спит, значит, еще соловей томский! Понял? – И объявил торжествующе: – Отсутствие всяких закономерностей – вот главная закономерность! Какой город назовешь, такой и будет парой. Всосал? Найдись смелый человек, влепи в упор первое пришедшее в голову название, вот и выигрыш. Для умного человека мне карт не жалко. Любой экземпляр отдам».
– Нравятся? – повторил Чугунок.
– Еще бы…
– Думаешь, я тут прячусь? – хитро прищурился Чугунок и почесал голую загорелую грудь. – Я тут не прячусь. Живу! Понял?
Глаза Чугунка смотрели уверенно.
Не было в глазах знакомой тухлинки.
Очень живо поблескивали глаза, совсем как у веселого мошенника Варакина.
– Я тут ни от кого не прячусь. Здесь никто не стоит над душой у меня, блин! – с некоторым даже превосходством похвастался Чугунок. – Хочу, работаю, хочу, размышляю о жизни. А хочу, – довольно потянулся Чугунок, – могу в тайгу уйти на полмесяца. Одно время работал в прачечную, мне нравилось, но там Лизунов лютует, крутую дисциплину навел. У него все на учете, он настоящий извращенец, блин! Поет, поет еще соловей томский! – Похоже, появление Сергея удивило Чугунка еще меньше, чем Варакина. – А если смутно на душе, полбанки не заложу, теперь это не мой стиль. Лучше пойду к костру. Правду послушаю, сам выскажусь. Чистую правду, Серега, говорить страшно только поначалу. Слышишь меня? – таинственно поманил Чугунок и приложил палец к толстым губам. – Ты мне помогал?
– Помогал.
– Ты меня не обижал?
– Не обижал.
– Мы в мире жили с тобой?
– В мире.
– Вот значит, и я тебе помогу.
– А разве я прошу помощи?
– А тебе и просить не надо, у тебя все на роже написано, – нагло почесал голую грудь Чугунок. – Да я и сам в курсе. Сидел ночью в конторе, там у нас пункт связи, и все сам слышал. Ну, спутниковая связь, я люблю трепаться по телефону, – объяснил он. – Поздравил одного придурка с семнадцатым числом.
– Почему с семнадцатым?
– Ну? – обрадовался Чугунок. – Ты не слышал?
– О чем?
– Так ведь праздник дефолта!
– Объясни нормально.
– Да нечего объяснять? Совсем новый национальный праздник!
– Что ты несешь?
– Так правительство же Кириенко объявило дефолт, блин! Самая распоследняя старушка шамкает теперь это слово. Рубль рухнул, Серега! Как в сказке. Была картошечка простая, стала золотая. Короче, семнадцатое августа, блин! Так сказал гордый премьер Кириенко городу и деревне. Кстати, – деловито напомнил Чугунок, – если ты работал с бумагами ГКО, то по ним теперь тебе ничего не причитается. Заморожены. Может, до твоей стрости. Всосал? Виталик Тоцкий, говорят, стоит сейчас на коленях у стены Плача и ненавязчиво намекает своему Христу: верни, блин, дескать, бумаги. А что Христу до ГКО? Он палестинцев унять не может. Считай, все рухнуло, Серега, – нагло почесал загорелую грудь Чугунок. – Опять нас с тобой обули.
Чугунок внимательно посмотрел на Сергея, и по его глазам Сергей понял, что он не врет. За ту неделю, что Сергей провел в тайге, в мире действительно что-то случилось.
– Да ладно Кириенко, – ухмыльнулся Чугунок. – У тебя сейчас другие проблемы. Ты, как я понимаю, оказался в Новых Гармошках не ко времени. Ты вроде незрелый кадр. Другие – зрелые, а ты не зрелый. А это дело такое, это дело важное, – значительно покрутил пальцем у виска Чугунок. И понизил голос: – Сваливать тебе надо.
Сергей удивился.
Полчаса назад Ленька Варакин категорически не советовал ему искать выхода из Новых Гармошек, и вдруг такое предложение.
– Я ж говорю, ночью сидел в конторе, – пожал Чугунок загорелыми плечами и задумчиво почесал грудь. – Лучше бы я воевал с Лизуновым в прачечной, блин. Не буду врать, есть у тебя проблемы. Своими ушами слышал, как Ант говорил с Третьим, а потом с Седьмым.
– Ант?
– Он самый.
– Это служба безопасности?
– Ну, что-то вроде.
– Мордастый такой?